Тогда, и только тогда, он осмелился взглянуть на денежку. Бережно держа её в горсти, он зачарованно смотрел на нее, медленно поднося к очкам. Затем, перевернув, внимательно изучил тыльную часть.
И только после этого его ошалелый и одновременно полный экстаза взор обратился к Кейту.
— Великолепна! — выдохнул он. — И в обращении была-то самую малость. 1928 год! Но… — он понизил голос, — кто вас послал ко мне?
Кейт зажмурился, затем вновь распахнул глаза. Ясно, кто-то из них двоих — он или хозяин драгстора — спятил. Он был бы склонен думать, что последний, если бы с ним всего за час не приключилось столько странного, от чего он до сих пор ещё и не оправился.
— Так, кто же вас направил сюда? — допытывался хозяин.
— Никто, — огрызнулся Кейт.
Коротышка медленно расплылся в улыбке.
— Понятно, не хотите раскрывать этого человека. Должно быть, это К. Но в сущности, это не имеет никакого значения. Я все же, пожалуй, рискну. Раю тысячу кредиток.
Кейт смолчал.
— Полторы, — упорствовал человечек.
«У него взгляд, как у спаниеля, — подумал Кейт, — голодного и узревшего кость, но не уверенного, что ему удастся её схватить».
Хозяин драгстора набрал полную грудь воздуха.
— Так и быть, две тысячи, — выпалил он. — Знаю, что монета стоит дороже, но это все, что я могу вам предложить. Если бы жена…
— Согласен, — прервал его Кейт.
Рука с денежкой исчезла в кармане со скоростью зайца, удирающего, чтобы спрятаться в нору. Не обращая внимания на хруст под ногами от разбитого бокала, хозяин мигом переместился к концу стойки, где стоял кассовый аппарат, и нашел клавишу. В стеклянном окошечке выскочила надпись: «Не для продажи». Коротышка уже мчался обратно, безжалостно топча осколки стекла, слишком занятый пересчетом банкнот в руках, чтобы как-то реагировать на эти звуки. Он положил стопку кредиток перед Кейтом.
— Ровно две тысячи, — прошептал он. — Для меня это равносильно отказу от части вакансов в этом году, но, думаю, сделка того стоит. Видно, я все же немного того, чокнутый.
Кейт взял горку ассигнаций и взглянул на лежавшую сверху. В центре красовалось столь знакомое изображение Джорджа Вашингтона. В уголках просматривались цифры «100», но под овалом с портретом было выведено «Сто кредиток».
«Так-так, — лихорадочно размышлял Кейт, — портрет Вашингтона фигурировал только на бумажках в ОДИН доллар… разве что здесь все по-другому».
То есть как это — ЗДЕСЬ? Он же находился в Гринтауне, штат Нью-Йорк, в Соединенных Штатах, в 1954 г. Телефонный справочник это подтвердил. Как и изображение Джорджа Вашингтона.
Он ещё раз пробежал глазами кредитку, прочитав надпись: «Соединенные Штаты Америки. Фередальный банк.»
И бумажка была не новенькой. Вид у неё — самый что ни на есть настоящий, и было видно, что прошла она уже через немало рук. И водяные знаки на обычном месте. Номер серии, как ему и полагается, нарисован синим. Справа от портрета — освидетельствовано: «Эмиксия 1935 г.» и стоит подпись «Фред М. Винсон», а под ней название его должности: «Секретарь казначейства».
Кейт неспешно свернул пачку кредиток и сунул её в карман куртки.
Он поднял взгляд на хозяина, уловив его обеспокоенные глаза за толстыми окулярами.
— Ну как… пойдет? — раздался его не менее встревоженный голос. — Вы ведь не полицейский, правда? Я хочу сказать… что если что не так, то понимаю, что вы меня застукали с поличным в правонарушении, состоящем в коллекционировании. Так что лучше арестовывайте сразу и покончим с этим. Понимаете, я пошел на риск и проиграл, не стоит меня шантажировать и далее, верно?
— Да нет, — протянул Кейт. — успокойтесь. Все в порядке. Дайте мне, пожалуйста, ещё одну порцию кока-колы с лимоном.
На сей раз хозяин от усердия услужить даже чуть не расплескал жидкость. Он извинительно улыбнулся Кейту, наконец-то, уловив хруст под ногами. Быстро прошел в угол драгстора, взял веник и принялся заметать осколки за стойку.
Кейт на сей раз потягивал напиток мелкими глотками и думал, думал… Если можно обозначить этим словом тот вихрь мыслей, что проносился у него в голосе. У него скорее было ощущение, что в данный момент он находится не в драгсторе, а сидит в люльке мчащейся с бешеной скоростью карусели.
Он выждал, пока хозяин не кончил прибираться.
— Послушайте, — обратился он к нему, — я задам вам сейчас несколько вопросов, которые могут вам показаться… попросту идиотскими. Но у меня свои причины поступать так. Ответите ли вы на них, даже если они будут восприниматься вами как полностью абсурдные?
Хозяин настороженно и недоверчиво осмотрел его.
— Что ещё за вопросы? — прорезался, наконец, его голос.
— Для начала… какое сегодня число?
— Десятое июня тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года.
— После Рождества Христова?
Коротышка изумленно вытаращил глаза, но стойко ответил:
— Ясное дело, после оного.
— И мы находимся в Гринтауне, штат Нью-Йорк?
— Конечно. Вы хотите сказать, что не знали…
— Вопросы задаю я, — оборвал его Кейт. — И в штате, конечно, нет никакого другого Гринтауна, правда?
— Нет, насколько мне известно.
— Знаком ли вам — или хотя бы слышали его имя — мистер Л.А. Борден, владелец крупного имения поблизости? Он же — директор ряда изданий?
— Нет. Но я не могу сказать, что знаю абсолютно всех, проживающих в этом районе.
— А слышали ли вы что-нибудь о тех газетах и журналась, владельцем которых он является?
— Думаю, да. Мы же их продаем. Как раз поступили самые свежие номера. Июльские находятся вон там.
— А как насчет ракеты на Луну… Ведь она ожидается именно сегодня вечером?
Человек в полном недоумении наморщил лоб.
— Не понимаю, о чем вы говорите. Причем тут сегодняшнее число? Да она же ежевечерне прибывает и как раз к этому часу. Так что с минуты на минуту тут появятся клиенты. Они всегда заглядывают сюда, прежде чем идти устраиваться в отель.
До последнего ответа все шло более или менее нормально. Но эта фраза… Кейт опять зажмурился, на сей раз подольше, на несколько секунд. Открыв глаза, он узрел все того же недомерка, который рассматривал его с явно возраставшим беспокойством.
— Что-то не так? — участливо осведомился он. — Вы плохо себя чувствуете?
— Нет, нет, все в порядке, — поспешил успокоить его Кейт, крепко надеясь, что так оно и есть.
У него вертелась на языке ещё куча всяких вопросов, но он поостерегся их задавать. Ему для успокоения нужен был сейчас какой-нибудь пустячок, но близкий и знакомый.
Кейт слез с табурета и подошел к стеллажу с прессой. Его глаза сначала выхватили в пестрой мозаике номер журнала «Он и Она» и он взял его в руки. Обложку украшала девушка, напоминавшая директрису этого издания Бетти Хэдли, но далеко не столь же симпатичная, как та. Интересно, подумалось ему, в скольких журналась директрисы красивее всех тех манекенщиц, что позируют для обложек? Наверняка только в одном.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
