Конечно, Ната преувеличивала. Никто ей шею ломать не будет. Но, как известно, у страха глаза велики, и девушка уже придумала себе всё, что можно и что нельзя.
Она застыла. Не шевелилась.
Нельзя…
…злить…
…нервировать…
…нельзя…
Но с дрожью она поделать ничего не могла.
Секунда одна за другой перетекали в вечность.
Мужчина за спиной не двигался. Ничего не делал.
Одного его присутствия хватало, чтобы у Наты всё скручивалось внутри от напряжения и дикого страха.
А потом внезапно давление с шеи исчезло.
Ната сначала не поверила.
Осторожно, стараясь не делать резких движений, обернулась.
Мужчина, продолжая яростно дышать, отчего его грудь ритмично поднималась и опускалась, сделал шаг назад. Ещё один штрих — он сжал руки в кулаки.
Ната продолжала стоять.
Он — тоже.
И буравить её взглядом, что обжигал и оставлял на девушке невидимые следы.
Больше медлить Наташа не стала. Она понимала, что с ней играются.
Плевать…
Лишь бы выбраться.
Она не собиралась ждать, когда её снова схватят.
Побежала в сторону двери и не сразу поверила, что её никто не преследует.
Только когда оказалась в предбаннике, осознала, что за ней никто не ринулся.
Её… отпускают?
Серьезно?
Она не могла поверить в свою удачу. Но испытывать судьбу не решилась.
Как натягивала халат, не попадая в рукава, не помнила.
Помнила, как сунула ноги в валенки и схватила фуфайку.
Но на этом её везение закончилось.
Дверь паровой открылась, и снова вышел незнакомец.
Вот и всё…
Рано она порадовалась.
У Наташи в очередной раз закончилось дыхание. Нет-нет… Нет!
Её же отпустили! Он не мог передумать! Не мог!
Или… мог?
В парной душно, а в предбаннике приятная температура, невысокая влажность, да и диваны имеются. И стол. И кресла.
Да много чего.
Наташа медленно, точно перед ней появилась ядовитая змея, которая в любой миг могла броситься на неё, покачала головой.
Мужчина, продолжая щуриться, схватил полотенце и обмотал его вокруг бедер.
Слезы покатились по щекам Наты. Она жалобно всхлипнула, подняла руку и сжала полы то ли фуфайки, то ли халата.
Пусть теперь на них была одежда.
Пусть…
Атмосфера не изменилась. Напротив, продолжала накаляться. В воздухе повисло непередаваемое напряжение, с которым Наташа ни разу не сталкивалась ранее. Ещё немного, и она не выдержит — потеряет сознание, и там уже всё гори синим пламенем.
Поддаваться отчаянию — последнее дело, но когда ты оказываешься запертой в клетке с диким хищником, сложно сохранять благоразумие. Наташа всегда считала себя смелой девушкой. Хорошей. Она никому не делала зла намеренно, так за что с ней поступили подобным образом?
Вопрос, на который она никогда не узнает ответа.
Мужчина продолжал на неё смотреть. Его лицо не предвещало ничего доброго.
Ната перевела взгляд с мужчины на дверь.
Совсем немного… И, если ей повезет, она успеет.
Она же успеет, правда?
Ната больше не смотрела на мужчину. Она потеряла связь с действительностью, руководствовалась инстинктами. Сейчас главенствовало желание жить. Выбраться отсюда, во что бы то ни стало.
И она, путаясь в собственных ногах, не чувствуя пола, не помня, как переступала, рванула к двери.
На свободу…
Лишь бы выбраться из чертовой бани и в дом! Где есть телефон. А там… Там она что-нибудь придумает.
Ната толкнула дверь и выскочила во двор. Её снова никто не остановил, не задержал.
Она не оглядывалась назад схватилась за перила, потому что покачнулась и вдохнула полной грудью. Получилось не сразу. А потом ледяной воздух опалил легкие и коснулся мокрых волос.
Черт… Волосы. Точно. И… Господи, о чем она думает? Почему стоит?
За спиной послышался шум. Неясный, тревожный. Словно уронили скамью или ещё что-то. И сразу же более громкий, как будто эту самую скамью швырнули в стену.
Шум послужил катализатором для Натальи, она отмерла и побежала дальше, к большом дому. Он рядом, совсем. Только почему ей кажется, что она топчется на одном месте? Не двигается…
Ната потянула на себя входную дверь. Та с трудом поддалась. Руки дрожали, не слушались. Лишь оказавшись внутри, в тепле, и прислонившись спиной к двери, она зажала рот рукой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Что происходит…
— Ника! — закричала девушка, но из горла вырвался лишь хрип. Ната прокашлялась и позвала снова: — Ника! Мать твою…
На её крик никто не отозвался.
Ни единой души.
Потому что в доме никого не было.
Ната в этом не сомневалась.
И всё же надежда умирает последней.
Не разуваясь, спотыкаясь и кое-как удерживая себя на ногах, Ната бросилась к двери. Полы намокшего халата мешали передвижению, но девушка не спешила избавляться от одежды. Та была единственной её защитой.
Переставляя руку и цепляясь за перила, Ната упрямо поднималась наверх. Туда, где находилась комната Доминиканы. Напротив — её.
Но сначала она заглянет к подруге…
Заглядывать не пришлось.
Дверь в комнату Ники была распахнута. Уперевшись рукой в косяк, Ната невидящим взором оглядела комнату. Зажмурилась, проморгалась и заново посмотрела.
Покрывало, которое сдернули второпях с кровати, свисало, распахнутые полки комода и отсутствие розового чемодана — вот что увидела Наталья. Быстро же Ника действовала, оперативно. А если вспомнить, то видела ли Ната, как та раскладывает вещи? Лишь часть косметики выставила на комод да банные принадлежности достала, чтобы создать видимость.
Ладно… Ладно… Ната, соберись.
Что сделано, то сделано. Ей сейчас надо думать не о том, что её предала единственная подруга, а о том, как выбраться. Уехать. А ещё прикинуть, хватит ли ей денег, чтобы вызвать такси. Должно
хватить.
Главное — попасть в город. Там Ната будет действовать по обстоятельствам. Что-нибудь придумает. Обязательно.
Лишь бы выбраться…
Она развернулась на негнущихся ногах и направилась в свою комнату. Надо действовать быстро. Очень.
Пока ОН не передумал.
Что мужчине от неё надо — Ната не знала и не хотела знать. Он отпустил её. Пока что… Она хорошо помнила его взгляд. Как и зарождающееся возбуждение. Её привели к нему. В этом Ната не сомневалась. Зачем-то Доминика пошла на такие ухищрения. Для чего?
Слабость во всем теле не позволяла двигаться быстро. Ната вошла в комнату, скинула фуфайку, халат. Надо привести себя в порядок… Надо… Хотя бы немного, чуть-чуть. Она кинулась к бельевому шкафу, распахнула дверцы, достала оттуда нижнее белье, теплые штаны, свитер. Где носки? Черт! Черт… Обойдется без них! В конце концов, есть валенки.
Никогда в жизни девушка не одевалась так быстро. Руки плохо слушались, одежда сбагривалась, сминалась. Ната снова и снова одергивала её, не замечая, как та промокает. С волос капало. Про них не подумала. Пришлось сбегать в ванную и хоть немного просушить их.
Сколько прошло времени с тех пор, как девушка выбежала из бани? Десять минут? Полчаса?
Наташа потерялась во времени.
Где её телефон? Надо определить точное местонахождение и вызвать такси. Пока машина едет, она соберет чемодан. И, возможно, позвонит в полицию. Пусть её заявление не примут всерьез, но у неё, если что, будет хотя бы небольшая подстраховка.
Наташа оглядела комнату. Сердце по-прежнему закатывалось в груди, волнение крыло по всем фронтам.
Где же телефон… Она его оставляла на тумбе, рядом с кроватью. Да. Точно. Но сейчас его там не было.
Девушка заставила себя остановиться посреди комнаты и уже более внимательно осмотреться.
Нет. Телефона нигде не было.
ГЛАВА 4
Стационарные тоже не работали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Когда Наташа поднимала трубку, она уже знала, что не услышит гудки.
Так… И что дальше?
В доме оставаться — не вариант.
Мужчина рано или поздно придет сюда. За ней.
