Его ярость схлынет, и он захочет воспользоваться предложением.
Ната пыталась сообразить, что делать дальше, и ничего в голову не шло.
Оставалось лишь одно — идти пешком. Попытаться выйти на трассу. А там…
Наташа понимала, что это было безумием чистой воды.
Незнакомый город, даже не город — район. Кругом лес и снег.
Но она решила всё же попробовать. Возможно, рядом где-то есть город или деревня. Если родители Ники… нет, Доминиканы жили тут долгое время, значит, поблизости должна быть какая-то инфраструктура. Магазины или ещё что-то.
Люди, у которых будет телефон.
Натянув шапку по самые глаза, запихав всё ещё влажные волосы под неё и под куртку, Ната, волоча за собой чемодан, вышла из дома и осторожно осмотрелась, прислушиваясь.
Тихо.
Так тихо, что собственное дыхание оглушало и казалось неимоверно шумным.
Больше никого и ничего.
Происходящее было странным до ужаса. До внутренней дрожи.
Неужели Доминикана и её брат не могли пойти путем наименьшего сопротивления? Почему именно она? Если они преследовали цель угодить тому темноволосому незнакомцу, то зачем проворачивать столь сложную комбинацию? Приглашать её, врать…
Зачем? Сейчас рынок интимных услуг настолько широк и разнообразен, что можно найти девочку на любой вкус и кошелек. У Доминиканы и её брата нет проблем с деньгами.
Ната решительно сошла с крыльца и направилась к двери. Нечего теперь размышлять что да как. Пустое это. Они сделали то, что сделали.
Пошёл легкий снег. Кружил и мягко опускался на землю.
Точно, как в сказке…
Со стороны бани тоже не доносилось ни звука. Наташа с трудом сдержала себя, чтобы не побежать бегом, когда проходила мимо строения. Где охрана? Где управляющий, про которого говорила Доминикана? Неужели все уехали вместе с ней? И был ли тут брат?
Холод медленно подбирался к коже Наты. Она поежилась, повела плечами.
Ничего… Ничего… Она справится.
А вот и ворота. Автоматические, через которые ей не выбраться. Но есть же ещё и калитка! Ната направилась к ней, дернула, и та, на удивление, поддалась. Неужели ей повезло, и хозяева забыли запереть дом?
Девушка потянула калитку на себя. Вот и всё! Она на свободе. Теперь всё будет хорошо, и возбужденный незнакомец остался в прошлом.
Ната переступила через небольшой металлический порожек и…
Если она думала, что ничто уже не сможет её удивить и повергнуть в больший шок, панику, она ошиблась.
Захотела увидеть людей?
Как там говорят? Бойтесь своих желаний, они могут осуществиться?
Её желание исполнилось.
Через дорогу, которую уже частично замело, стояли люди.
Много людей.
Человек тридцать, не меньше. Они воспринимались тенями, потому что одеты были во всё черное. Как пилот Виктор Данилович. И Нате на мгновение показалось, что он тоже там. Среди них.
И люди, оцепившие дорогу, — ещё полбеды. Полукруг, через который не пробраться.
Были ещё животные. Наверное, собаки. Волкодавы или какая-то другая порода. Огромные, стоящие рядом или за спиной каждого незнакомца.
Ната впала в ступор.
Это какой-то сон… Кошмар… Точно. Она всё-таки угорела.
Потому что то, что она видела, никак не воспринималось сознанием.
Словно кадр из фильма хоррор. Лес, снег и люди-тени, что пришли на зловещую мессу.
Ната попятилась назад.
Её не выпустят…
Нет.
Она захлопнула калитку и прислонилась к ней спиной.
Что, черт побери, происходит? Кто все эти люди?
Зачем её сюда привезли?
Они чего-то выжидали.
Но чего?
В голове Наташи зазвенело от напряжения, и мороз начал восприниматься иначе. Более колко, более зло.
Надо возвращаться в дом. Иначе она замерзнет.
Всё потом… Возможно, завтра. Возможно, через час. Она подумает… обязательно… Но потом…
Ната сделала шаг, второй. Третий более неуверенно. Перед глазами всё поплыло, и девушка вынуждена была присесть на корточки, иначе потеряла бы сознание.
— Наташа, дыши, — проговорила сама себе, едва размыкая губы.
Если упадет в обморок — замерзнет. Сто процентов.
Или кто-то о ней позаботится?
Для чего-то она нужна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Или кому-то…
Ната уперлась рукой в снег. Потом осторожно, не делая резких движений, зачерпнула пригоршню и умылась.
Холодно.
Надо дойти до дома. Отогреться.
Остальное — потом.
Ната всё же дошла. Идея убегать из дома сразу после бани оказалась плохой, организм отреагировал на стресс неадекватно. Откровенно говоря, на что она рассчитывала?
Глупо.
В доме было тепло, и лишь войдя, Наташа почувствовала, как её сотрясает мелкая дрожь. Ей нужен чай. Да. Точно. Желательно, с лимоном и медом.
Или снова в баню. Прогреться.
Не хватало еще разболеться. Тогда она ничего не сможет предпринять.
Ей бы телефон… Всего один звонок.
Оставив чемодан, Ната начала раздеваться. Сняла пуховик и повесила его на вешалку, прислушиваясь к звукам в доме.
Вроде бы никого. Не слышны ни разговоры, ни шаги, ни какие-то другие звуки.
Только Ната об этом подумала, немного успокоившись и решив, что у неё есть некоторое время, чтобы прийти в себя, как услышала хлопок, характерный для закрывающейся двери. Доминика что- то говорила, что можно выйти во двор с кухни.
У Наташи всё оборвалось внутри.
Кто пришёл в дом? Доминика? Сомнительно, но вероятность существовала. Бывшая подруга всё же прониклась тем, что натворила, и надумала исправить? Ната не настолько наивна. Тогда кто?
На ум приходило два варианта.
Первый — кто-то из тех, кто оцепил дом.
Второй — незнакомец из бани, ради которого, собственно, всё и затевалось.
Теперь Ната не сомневалась, что её привезти в этот дом для него.
Проведя рукой по лицу и размазывая не растаявший кое-где снег, Наташа посмотрела в сторону кухни.
Он там.
Она слышала, как он ходит. Гремит посудой.
Секунда сменялась другой.
Наташа выдохнула, мысленно перекрестилась и направилась в сторону кухни.
Она не знала, что скажет. Не знала, что предпримет. Главное хотя бы что-то делать, а не забиваться, как мышь в нору.
Ната не скрывалась, не шла на цыпочках. О её присутствии и так знали.
Стук собственного сердца отдавался в ушах.
Мужчину она увидела сразу же.
Он стоял, уперевшись раскрытыми ладонями в край столешницы кухонного гарнитура. Смотрел он вперед, в стену, выложенную кафелем, и создавалось впечатление, что происходящее или то, о чем он думает, сильно ему не нравится. Плечи напряжены, вся мощная фигура застыла, точно перед прыжком.
Темные волосы мокрые — значит, недавно вышел из бани.
На мужчине были надеты свободные спортивные штаны и серая водолазка, плотно облепившая мокрое рельефное тело.
Наташа сглотнула вязкую слюну, сама того не желая.
— Добрый… — слова давались и подбирались с трудом, — вечер.
Особенно, учитывая, что они — Наташа и незнакомец — видели друг друга голыми. А она ещё и лежала с разведенными в стороны коленями на том несчастном полке.
Интересно, он рассмотрел?
Её?
Ната одернула себя. Какие бредовые мысли приходят в голову, когда паника захлестывает с головой!
Мужчина сначала никак не отреагировал ни на её слова, ни на её появление.
Как стоял, так и продолжил стоять.
Лишь задышал чаще. Глубже. Резче.
Неприятные мурашки прокатились по телу Наташи, и девушке снова захотелось убежать. Развернуться на пятках и сигануть в комнату, запереться на замок, подставить к двери кресло, чтобы затруднить вход в спальню.
Этот… войдет. Дверь, кресло, замок, другая мебель — для него не проблема. Наташа и сама не знала, откуда в ней возникла эта уверенность.
Стало только хуже.
И девушка продолжала стоять и ждать реакцию на свои слова.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Она же должна быть!
Хоть какая-то!
Им надо поговорить. Вернее, Наташе надо объясниться. Рассказать, что она ничего не знает, не в курсе, зачем её привезли сюда и подложили ему.
