Рискованно. Пусть сначала расскажут, кого тут едят и кто тут ест. Расчетливость моя не знает границ. Но обозначенные вопросы, несомненно, актуальны. Не хочется оказаться среди тех, кого тут втихаря подъедают.
‒ Хэй, тухлик номер семнадцать. ‒ Ацелестий медленно кружит вокруг дерева, но не делает попыток взобраться. Голубые глаза хищно пылают.
‒ Сам ты тухлый, ‒ отзываюсь я и неосознанно принюхиваюсь к рукавам блузки. Цветами, конечно, не пахну, но до ходячей помойки мне далеко.
‒ Спускайся, беляночка, ‒ ласково просит парень и оглядывается на уроненную шкатулку.
Мне кажется, или меня не на роскошный обед зазывают?
Ишь чего удумал. В коробку меня запихать.
‒ Спускайся, ‒ канючит он нежным голоском, царапая когтями кору со ствола.
Да-да, у Ацетона настоящие когти. Появились сразу же, как он объявил на меня охоту. Они блестят и переливаются, как будто вырублены из радужного камня.
И после такого зрелища вниз съехать? Когтеточкой подработать?
Нетушки.
Лучше тогда повыше заберусь.
‒ Беляночка, ‒ тянет Ацелестий. ‒ Ты моя семнадцатая…
Видать, разгульную жизнь ведет когтистый.
‒ … в учетном списке. Сбиваешь мне весь график. ‒ Он серьезнеет и недобро прищуривается. ‒ Не спустишься?
‒ Неа, ‒ мотаю головой.
‒ Что ж, не проблема. ‒ Парень усмехается и неспешно бредет до шкатулки.
А кто про график только что распинался? С таким медленно-размеренным подходом любое производство мигом зачахнет.
Воздерживаюсь от критики вслух. Разумность во мне еще не стухла.
‒ Хотел сделать это ласково, ‒ горестно вздыхает Ацелестий, играя на невидимую публику. ‒ Последний шанс. Спустишься?
‒ Неа. Я решила кардинально изменить сферу деятельности и примкнуть к пернатым. Сначала буду дятлом и проверю твое терпение на выносливость. А потом рвану в теплые края.
‒ У тебя нет крыльев, птичка. ‒ Ацелестий, к моему удивлению, слушает мои преисполненные пафосом речи с величайшим вниманием.
‒ Тогда родина моя ‒ эта ветка! ‒ Хлопаю коленями по той, на которой ючусь. ‒ Совью гнездо и буду горланить баллады. Учти, сахарно-ватные и сопливые.
Парень хмыкает.
‒ Сама напросилась, беляночка. ‒ Ацелестий открывает шкатулку. ‒ Тьма берет свое. Хочешь ты этого или… э, какого?..
Ну, судя по воплю, что-то пошло не так.
Раскладываюсь на ветке и с любопытством наблюдаю всю сцену с вип-ряда. Ацелестий недоуменно смотрит то в темное нутро шкатулки, то на меня.
‒ Не получается, ‒ протягивает он, встряхивая шкатулку. ‒ Не встает.
‒ О, не нужно волноваться, ‒ философски изрекаю я. ‒ Такая проблема сплошь и рядом. Скажу тебе, все дело в стрессе от работы.
Ацелестий вдруг заливается смехом. Красивый звук, но не стоит забывать, что эта прелесть меня едва на кусочки не разодрала. А теперь так и жаждет засунуть меня в тесное пространство.
Тайный клаустрофоб во мне уже в сотый раз бьется в конвульсиях.
‒ Тьма не встает, ‒ отсмеявшись, поясняет парень. ‒ И не тянет тебя к себе.
‒ У меня пониженная внушаемость. ‒ Пожимаю плечами. ‒ В прошлом году у меня был файтинг с цыганкой. Она отжала у меня игровую сотенку с рожицей Микки Мауса, я отжала у нее золотое колечко.
‒ Интересно. ‒ Ацелестий вновь проделывает свой фокус с лизанием воздуха. При следующих словах в его интонациях появляются сталь и мягкий шелк. Приказ, мастерски вплетенный в уговор. Он возводит ко мне руки, гипнотизирует небесными глазами и ублажает мой слух чарующим голосом: ‒ Иди ко мне.
‒ Не, лучше вы к нам. ‒ Хлопаю по шершавой поверхности облюбованной ветки рядом с собой. ‒ Так и быть, разрешу тебе взять позывной «Снегирь».
Глава 6. ЯГНЕНОК И СЕРЕБРО
Ацетон от жердочки отказывается. Не прямым текстом, но ясным действом. Не лезет ко мне и все тут.
Понятия не имею, что у него за проблема, но второй раз приютиться на ветке предлагать ему не стану.
Около минуты Ацелестий молча смотрит на меня. Я, чисто из уважения к его потугам, со всей ответственностью гляжу в ответ.
Ну, давай, гипнотизируй, чертяка блондинистая.
‒ Ты!.. И-и-иди ко мне! ‒ явно теряя терпение, приказывает Ацелестий, чуть ли не вращая глазами от усердия.
Прислушиваюсь к себе. Неа. Желания прыгнуть в его когтистые объятия у меня так и не возникло.
Развожу руками и многозначительно приподнимаю брови.
Провал, дорогуша. Старайся лучше.
‒ Тьма веков! ‒ рычит мой несостоявшийся тюремщик и от души бьет кулаком по стволу. Дерево трясется.
А силушки-то у Ацетона немало. Ему бы грузчиком на склад сантехники ‒ с руками такое сокровище оторвали бы.
Парень, ворча что-то себе под нос, удаляется к краю поляны.
И это все? Не думала, что вариант с деревом окажется спасительным. Похоже, ему до меня здесь не добраться. Странно, но грех жаловаться.
Губы сами собой растягиваются в довольную улыбку. Но я тут же одергиваю себя. Не время торжествовать. У меня катастрофа внутриличностного масштаба, между прочим.
Прижимаю колени к груди, обхватываю ноги руками и с тоской обозреваю окрестности. Судя по всему, координат моего местоположения на современной карте не найти. Я попала в какой-то параллельный мир.
Отлично. Мои галлюцинации с каждой минутой приобретают все большую детализацию. Боюсь, старушенция словами не ограничилась и капитально приложила меня сумкой по макушке.
Очнись от грез, милая Мила.
Взываю к здравомыслящей части моего разума. Но тщетно.
Параллельный мир продолжает давить на меня реалистичными образами и забивающими нос запахами.
Ищу взглядом Ацелестия и обнаруживаю его у самой границы открытого пространства и густой чащобы. Прищуриваюсь, потому что трава у его ног кажется расплывчатой, будто элементы картины под упавшей водяной каплей. Фокусировка на максимуме помогает рассмотреть еще одну деталь: едва заметную границу, очерченную парящими полупрозрачными сияющими крупицами. Словно линия из летающего белого порошка, проходящая на всем протяжении кустарниковых зарослей и углубляющаяся в лесную чащобу.
Ацелестий стоит совсем рядом с этой линией, пальцы его босых ног почти касаются парящих крупиц. Внезапно он складывает руки рупором и орет прямо в зеленую ветвистую стену:
‒ Ягненок! Эй, Ягненок! Ты же слышишь меня? Спускайся сюда. Дело есть! Давай же! Дуй сюда!
Тишина.
Я с интересом жду появления загадочного ягненка. Однако не происходит абсолютно ничего. Сияющая стена безмолвствует.
‒ Ягненок!
Тишь да гладь.
Что ж, мяско сегодня гулять не выйдет. А жаль.
Отвлекаюсь от созерцания вопящего парня, который в ближайшее время явно не собирается сдаваться, и принимаюсь ощупывать себя. Рюкзак я благополучно где-то посеяла вместе с планшетом, только недавно полностью оплаченным. Вселенское невезение. Но в запасах у меня все еще остаются мобильный телефон и спрей от комаров.
Осматриваю гаджет. Работает, но связи нет. Хотя, наверное, я бы скорее удивилась, если бы увидела на дисплее эти вожделенные черточки. С инфраструктурой тут, похоже, беда. Как и с идеями по ландшафтному дизайну.
‒ Поди прочь, прислужник темных величий!
От этих громогласных тональностей я сама чуть не сигаю с насиженной ветки. Благо инстинкт самосохранения вовремя вдавливает меня в ветку.
К Ацетону прибыло подкрепление? Вытягиваю шею и жадно вглядываюсь в стоящую около ветвистой стены фигуру незнакомца.
Еще один парень.
Два лба на маленькую хрупкую меня? Будут стаскивать мое маленькое хрупкое тельце с этого тополя за ноги? Что ж, блондинистый уже в курсе, как я качественно работать пятками умею. Пусть триста раз подумают прежде, чем руки распускать.
‒ Наконец-то! ‒ досадливо восклицает Ацелестий и манит новое действующее лицо за собой. ‒ Одну любопытную вещь тебе покажу.
