Михаил Федорович ответил на это 21 апреля 1620 года грамотой, в которой писал: «И мы, великий государь, тебя, гетмана Петра, и все войско за то похваляем, что вы нынешние государские милости к себе поискали, и службу свою к нам, великому государю, оказуете, и впредь нам службу свою и раденье хотите оказывати».
Многие одобряли тогда Сагайдачного. Поддержал его и отец Богдана, именно тогда он сказал сыну о своей приверженности к Москве.
Из «Летописца, или Описания краткого знатнейших действ и случаев, что в котором году деялося на Украине малороссийской обоих сторон Днепра и кто именно когда гетманом был казацким»: «1622 год. Помянутый Петр Сагайдачный волохов воевал, против турка ходил, по возвращении умре. Был он ктытор Киево-Братского монастыря и школ, где и погребен.
Того ж года Хмельницкий Зиновий выкуплен из неволи ясыром[12] татарским и причтен в жовнеры[13] королевские».
Освободившись из плена, Богдан Хмельницкий отправляется на Украину, где разгорались новые восстания нереестровых казаков. Мать вскоре после возвращения сына вышла замуж за королевского жолнера Василия Ставецкого и уехала вместе с ним в Белоруссию. Богдан стал единовластным хозяином хутора. Он занимается хозяйством. Перестраивает хату, строит мельницу, разбивает пасеку. За это время он еще больше полюбил свой Субботов, но предчувствие, что он недолго засидится в нем, не покидало его.
В КАЗАЦКИХ ПОХОДАХ
Будучи сыном Чигиринского подстаросты и реестрового казацкого сотника, погибшего в бою за Речь Посполитую, Богдан Хмельницкий после возвращения из плена мог занять неплохую должность в администрации чигиринской «кролевщизны». Но, передумав многое из своей недолгой, но насыщенной событиями жизни, он отказывается от возможности делать карьеру на службе у польских магнатов и возвращается в Чигиринский полк. Именно среди казачества, а не отпрысков шляхтичей и магнатов нашел он себе побратимов на всю дальнейшую жизнь.
Пьер Шевалье, французский офицер, командовавший в 1646 году отрядом казаков, завербованных французским правительством на Украине, в своих воспоминаниях пишет, что Богдан Хмельницкий, «поступив юношей в казацкое войско, от простого казака постепенно дошел до чина сотника».
Мемуарист Иоахим Ерлич замечал в своей «Летописи, или Хронике разных дел и событий» с присущей ему злобностью, что в Чигиринском полку Хмельницкий «за черняка был или за атамана».
Как бы то ни было, но служба в Чигиринском полку стала для Богдана серьезной военной школой. Догадка Ерлича об атаманстве Хмельницкого, по-видимому, справедлива в том плане, что ему действительно не раз случалось возглавлять отряды, отбивавшие татарские набеги, а возможно, водить казаков на Крым и турецкие земли.
В то время на территории Украины, которая была подвластна Речи Посполитой (то есть на большей ее части), проживало не менее 5 миллионов жителей. Основной частью населения были крестьяне, закрепощенные польскими феодалами. Одной из форм протеста против феодальной эксплуатации было бегство крестьян от владельцев. Особенно много их скрывалось в районах Полтавы, Чигирина, где по-прежнему жителей было мало. Богдан в Субботове принимал беглецов, давал им возможность отдохнуть, и они шли дальше, в степи Запорожья, где жителей было совсем мало. Многих беглецов настигали их старые хозяева. Тогда начиналась расправа. Но на хуторе Хмельницкого таких расправ владельцы не учиняли: боялись казака и его друзей, знали об уважении, которым он пользуется у запорожцев.
Хмельницкий понимал силу крестьянства. Знал он и другую грозную силу, враждебную по отношению к феодалам, — казачество.
Казачество на Украине делилось на реестровых и нереестровых. Реестр был строго ограничен, в него включалась богатая верхушка казачества. Реестровые владели землями, во многих случаях немалыми имениями, водили дружбу с польской шляхтой.
Но большая часть казачества не состояла в реестре. Это были бежавшие от крепостной неволи крестьяне, которые занимались земледелием. Казаки жили в основном на юго-востоке Украины, многие из них ушли в Запорожье. Правительство Речи Посполитой стремилось превратить нереестровых казаков в крепостных крестьян, на что те часто отвечали восстаниями, к которым присоединялись крестьяне. Нереестровые казаки представляли большую угрозу для Речи Посполитой, так как хорошо владели оружием и были склонны к военному делу.
Политические идеалы верхушки реестрового казачества и рядовых казаков, реестровых и тем более нереестровых, были в корне различны. Если первые не испытывали особой вражды к феодальному строю, который обеспечивал их привилегии, то вторые были его непримиримыми врагами, ведь он нес им нужду, притеснения и гибель.
Идеология казацких низов, как и крестьян, звала их к борьбе, освобождению от сложившихся условий. Именно здесь, в среде крестьян и казацкой бедноты, всегда жила мысль о воссоединении украинского народа с русскими братьями.
Эти идеалы исповедовала и третья, враждебная Речи Посполитой, сила — городская беднота и часть городской верхушки, украинские мещане. В 700 украинских городах жило более миллиона человек. Это были мастера-ремесленники, члены городского магистрата — бурмистры, радцы[14], лавники (присяжные), цеховые мастера и их подмастерья, челядь, ученики, объединенные в ремесленные цехи — кузнецов, пекарей, сапожников, винокуров, мясников, портных, скорняков, плотников, каменщиков, оружейников, ювелиров, шорников, горшечников, седельников, ткачей, пивоваров и других. Но ремеслом занималось и много нецеховых мастеров, которых называли «партачами».
Кожевники выделывали различные кожи — козлиные, бараньи, воловьи, яловые, лошадиные. Сапожники шили из них обувь. Скорняки делали шубы, крытые сукном, «черкесские» с воротниками и петлицами, подбивали мехом сукно ферязи[15], шапки, полувенгерки, плащи. Портные шили из сукна и шелка делии[16], доломаны[17], жупаны[18], летники, полувенгерки; платье для духовенства, православного и католического, бар, слуг; шили пояса, колпаки, шапочки. Пекари готовили хлеб — белый, пеклеванный, ситный, разовый. Все это делалось в основном для шляхты и духовенства, а также на вывоз за границу. Любила богато одеваться и казацкая старшина. Бедняку-крестьянину, который с раннего утра и до ночи не разгибал спины на панских работах, да казаку-нетяге[19] такие одежды были не по карману. Им для работы годились простая свитка да полотняные штаны с постолами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
