– Почему ты? – спросил Ширилло, объезжая большой грузовик с пивом и возвращаясь, скрипя шинами, обратно на ту же линию, на расстоянии не более ширины разметочной линии от столкновения.
– Прости?
Парень усмехнулся. «Ты оценивал меня сразу с того момента, как я взял твой чемодан зале приёма, и выглядит так, что ты решил верить мне».
Такер ничего не ответил.
– Теперь, – сказал Ширилло, – я типа оцениваю тебя. Почему Фелон считает, что ты особенно подходишь для этого дела?
Такер откинулся назад, достал пачку «Лайф Сэйверс»[23] со вкусом лайма, которые обычно держал в кармане, предложил один Ширилло, взял один себе и начал его сосать. Он сказал: «Я краду только из институтов. Я думаю, что поэтому Фелтон подумал обо мне».
– Институты?
– Да. Банки, страховые компании, универмаги, торговцы алмазами, типа того. Я никогда ничего не брал у отдельных людей, у кого-либо, кому это может нанести ущерб.
Ширилло поразмышлял немного, затем спросил: «Ты называешь мафию институтом?»
– Один из самых старых, – ответил Такер.
– Но это же разные вещи – мафия и… и банк или страховая компания.
– Есть немного, – согласился Такер. Он уже чувствовал себя непринуждённо рядом с парнем, не смотря на первые минуты их знакомства, не смотря на роскошные машины, которые они обходили и совершали поединки, несмотря на злые гудки автомобилей, визг тормозов. «Тем не менее, различия не такие большие, как ты можешь подумать».
– Одно из отличий, – сказал Ширилло, нажав сильно на педаль газа, чтобы получить преимущество на открытый участок трафика, – это то, что если это банк, то если они тебя поймают, то кинут тебя в тюрьму, а эти ребята, о которых мы говорим, просто прицепят к тебе груз и скинут где-нибудь с моста.
Такер улыбнулся, посасывая свой лаймовый «Лайф Сэйверс», наблюдая за проносящимися мимо него машинами, как будто это были игривые животные. «Они до сих пор так поступают?»
– Плохо, – сказал Ширилло, – Мне никто в этом деле не нужен из тех, кто не осознаёт риски.
– А ты сам? – спросил Такер.
– Я вырос в районе Хилл Питсбурга, – ответил Ширилло. Его поведение больше не было похожим на детское. Это был грим. Его лицо покрылось туго натянутыми линиями. – Там жили в основном чёрные – жилищные условия, не соответствующие стандартам, плохо организованный вывоз мусора, так что можно было увидеть крыс, бегущих через дорогу, как собаки, сложности с полицейскими патрулями, улицы, которые на моём веку ни разу не перестилались, никаких семейных консультаций или городских сервисов, которые есть в белых сообществах. Это одно из таких мест, где недовольства растут и растут, пока одной летней ночью, каждые пару лет, не выплёскиваются через край.
– Мятежи?
– Ты следишь за новостями, – сказал Ширилло. – Но я предпочитаю думать о них как о нервных срывах; это не физическая сущность, а психологическая. Все кудахчут об этом несколько дней; все белые граждане, которые могут ходить, торопятся купить кучу оружия, которым не умеют пользоваться; через месяц забывают, и ничего не меняется. Совсем ничего. Если ты не чёрный или не испанец, то тебе уготована дерьмовая жизнь в районе Хилл. Поэтому мы там и жили. Мой отец пытался свести концы с концами в обувной мастерской, и у него даже получалось, пока он не был выперт в пятьдесят шесть лет с этой проклятой работы. Мой отец должен был платить сборщикам Розарио Баглио последние пятнадцать лет, только лишь за привилегию оставаться в бизнесе. Старая итальянская традиция. – Он усмехнулся, но его собственная шутка не развеселила. – Перед Баглио был кто-то ещё, кто собирал еженедельные взносы. Я видел, что они делают с людьми, которые пропустят неделю или которые уезжают подальше, или говорят «нет» вымогательству. Один из мятежников был мой брат, и как он только сказал «нет», то сразу стал хромать. Сильно. Ему повезло, что он вообще смог ходить.
– Значит, ты осознаёшь риски, – сказал Такер.
– Очень хорошо осознаю.
– Я тоже. Но также я осознаю, что в такой работе, как эта, ты получаешь параллельно с рисками и преимущества. По моему мнению, преимущества перевешивают дополнительные риски.
– Например?
– Например, не нужно беспокоиться об организованной полиции, о местных или федеральных органах, экспертах по отпечаткам пальцев или чём-то ещё в этом роде.
– Это тоже, – подтвердил Ширилло.
За городом, по пути на восток по качественной автостраде, трафик значительно поредел. Ширилло разогнал «корвет» до семидесяти[24] и удерживал на этой скорости. Никто из них не заговорил вновь, пока он не притормозил, уменьшил скорость и не съехал на придорожную площадку для пикников пятнадцатью минутами позже.
– Отсюда пешком, – сказал Ширилло. Он посмотрел на часы. – И мы должны сделать это быстро. – Он взял два полевых бинокля с заднего сиденья, дал один Такеру и вышел из машины.
Двенадцатью минутами позже, пройдя значительное расстояние пешком через сосны, двигаясь молча большую часть времени, они достигли выгодной точки, которую выбрал Ширилло, в деревьях сбоку от частной дороги, посередине прямого участка длиной в милю[25], которая вела на подъездную дорожку Баглио. Они хорошо устроились в тени сосен, наблюдая за большим белым особняком.
– Хороший домик, – сказал Такер.
– Двадцать девять комнат, – ответил Ширилло.
– Ты был внутри?
– Однажды, – сказал парень, – Когда мне было восемнадцать, я был на побегушках у одного из агентов Холма Баглио, которого звали Гуита. Гуита считал, что я был смышлёным парнем, планирующим значительный рост в организации, и однажды он меня привёл на встречу с мистером Баглио.
– И что случилось с твоей большой карьерой в преступном мире? – спросил Такер.
– Гуиту убили.
– Полиция?
– Нет. Баглио.
– За что?
– Я этого никогда не узнаю.
Такер сказал: «Вижу движение в доме. Это оно?»
Ширилло не использовал бинокль уже несколько минут, но поднял его и посмотрел на холм. «Да», – сказал он, – «Это Генри Деффер, личный водитель Баглио, старый ублюдок. Рядом с Деффером – щёголь – это Чака, бухгалтер Баглио и специалист по решению проблем. Он – второй по значимости человек в местной организации».
– Остальные двое?
– Просто бандиты.
– Это деньги у них в чемоданах?
– Да.
– Как думаешь, сколько?
– Я поспрашивал вокруг. Никто не знает наверняка, кроме Баглио и Чаки. Но там должно быть где-то между двумя и пятью сотнями тысяч, в зависимости от того, какой именно сейчас из двухнедельных периодов.
– Из чего складывается доход? – спросил Такер.
– Доходы от пригородных операций Баглио, складывающиеся из небольших сумм – игровые доски для вещевых лотерей на паре сотен автозаправок, небольшие доходы от прачечных самообслуживания, газетных ларьков и косметических кабинетов, небольшие ставки на спорт от, возможно, шестидесяти или семидесяти закусочных. В каждом случае суммы по сути крошечные. Но умножь маленькую ставку на две тысячи, и она превратится в большие деньги.
– Почему собирают только дважды в месяц?
– Потому что это так мало похоже на город, организацию в нём воровства, рэкетирство, доходы от наркотиков с обоих пригородов и самого города. Здесь нет особого смысла проворачивать это всё каждую неделю. К тому же, эти точки с игровыми досками и денежными ставками – в основном легальный бизнес, приносящий небольшие левые деньги на стороне, за которые не платятся налоги. Они как вкладчики в общак Баглио, без процентов, на срок в две недели; иногда это может помочь совершить платёж сразу, который иначе был бы совершён на несколько дней позже. Баглио не обращает на это внимания до тех пор, пока они приносят прибыль и не задерживают оплату.
Черный лимузин марки «кадиллак» выехал с подъездной дорожки и поехал вниз по направлению к ним по узкой дороге. Они отступили вглубь тени и наблюдали, как он проезжает мимо.
Ширилло сказал: «У Баглио около пятидесяти сборщиков в пригородах. Каждый второй и четвёртый понедельник каждого месяца они отправляются в дорогу, собирают небольшие деньги с этих точек. Они доставляют их сюда, начиная с обеда до вечера. Вечером по понедельникам деньги считаются, упаковываются и кладутся в чемоданы для перевозки в город утром во вторник».
– Что с ними происходит после этого?
– Баглио принадлежит доля банка в городе, одна из самых больших по версии «Форбс»[26]. Деффер паркует «кэдди» в гараже под банком, а в это время Чака и один из телохранителей используют частный лифт президента банка, чтобы доставить чемоданы в президентский офис на шестнадцатом этаже. Что происходит с ними дальше, я не знаю. Мне кажется, что все они очень искусно отмываются и превращаются в чистые снова.
– Ты уже нашёл место, где можно будет захватить машину?
– Да, – сказал Ширилло, – Пойдём, покажу.
Они провели это время после полудня, пробираясь через лес вдоль частной дороги, разведывая будущее место, где произойдёт ограбление. Когда закончили, они отправились обратно в город, где Такер снял комнату в отеле в «Чатем Центр»[27]. В своей комнате, отдыхая после дня и вечера, они обсуждали тонкости плана, споря об альтернативах и испытывая взаимное удовольствие. Это выглядело отлично.
