не более сорока одного, — это через десять лет.
У меня встал комок в горле (скоро он станет моим постоянным спутником, появляясь и по другим поводам). Глаза наполнились слезами, — пришлось несколько раз глубоко вдохнуть. Какие ещё десять лет — подумал я, — не знаю, что будет в следующие пятнадцать минут. Не хочу я здесь десять лет… не хочу я тринадцать, не хочу сорок один… какого дьявола! У меня не было иного источника доходов кроме этой треклятой работы, родители мне ничем помочь не могли, кроме крыши над головой и еды. Потребности молодого организма и пытливого ума требовали изрядных расходов; не найдя удовлетворения этих самых потребностей, организм впадал в депрессию и требовал лекарства от безысходности, — алкоголя и никотина, может иногда лёгких наркотиков. Мне давно пора было сесть на антидепрессанты, но всё не досуг сходить к врачу.
— Спасибо, мне ещё где-то надо расписаться? Нет. Тогда я пойду. До свидания.
Наверное, стоит рассказать читателю немного о себе, я же главный персонаж… своих заметок. Следующую главу посвящу исключительно своей персоне.
Глава 4
Зачем мы общаемся с людьми, которые нам не нравятся? А потом ещё рассказываем о неприятном опыте общения людям, которые нам тоже не нравятся. И так из года в год.
Я. У меня нет пистолета. У меня нет счёта в банке. Мне, как и всем потомственным беднякам, не свойственно откладывать деньги про запас; если у меня есть немного денег, то уже нет желания работать. Естественно, так ничего не заработать и не купить. Для бедняков в России существуют кредиты. Собственно, на бедняков все эти кредиты и рассчитаны, все эти 24 % годовых, 36 % годовых, 59 % годовых… Помимо бедняков, этими банковскими услугами пользуются ещё дураки.
Я. Я? Есть ли я? Вечером я такой? Утром меня всё равно что нет? Я не могу привыкнуть невысыпаться. «Трез Диаз», «2012», «4:44», «Меланхолия», «Утро Поля»… Если бы у меня был пистолет, — я бы с шестидесятипроцентной вероятностью покончил с собой утром — перед осознанием необходимости идти на работу. Я не чувствую течения времени. Для меня всё одновременно удивительно и очевидно. У меня пока нет пистолета. Пистолет буден приобретёт для моего сердца. Я записываю эти строки отчаянно пьяным, поэтому, можете не сомневаться в моей искренности. Я как Хэм, я как Томпсон, я как я, как я, как я.
Стоя в глухой пробке, пишу смс-сообщение Аркадию: «Сегодня во сне я летал. Парил над Суетой в общем и над городом в частности, ловко облетая высоковольтные провода и значительно экономя на бензине. Мечта каждого казанца. Только это была не Казань, а тот город, куда я всё чаще возвращаюсь во сне». Ответ Аркадия: «Тот город, откуда вернулся недавно?» Я: «Нет же. Во сне я его посещаю. Он с причудливой архитектурой. Я пока не имею собственной недвижимости в нём, может после смерти мне дадут в нём студию по договору социального найма с возможностью приватизации по прошествии тысячи лет». Как бы сейчас вернуться в него!..
А если юридически сухо, то приведу несколько строк из автобиографии, которую меня заставили написать при приёме на работу:
«Я, Гончаров Павел Павлович, родился 12 августа 1985 года в городе Казани. Отец (на момент моего рождения) работал директором магазина «Ветеран», мать — студентка Казанского Финансово-Экономического института. После окончания школы с углубленным изучением французского языка, я поступил в Российский Государственный Университет — филиал в Петербурге, факультет юриспруденции. На третьем курсе вступил в брак с уроженкой города Петербурга, через два года мы, по обоюдному согласию, развелись. Детей не имею. После развода перевёлся на пятый курс в Российский Гуманитарный Университет — филиал в Казани — факультет юриспруденции. В июне 2011 года получил диплом РГУ по специальности «юрист». Ни о каких увлечениях алкоголем и наркотиками, ни о сексуальных и гастрономических предпочтениях я распространяться не стал, поскольку в инструкции чётко было сказано, что нужно осветить. Так был пункт: «Из какой семьи» (!) Это как понимать, — типа «бояре мы», или «я из люмпен-пролетариата». Наверное, ещё дореволюционная форма анкеты. Ах да, ещё был пункт: «о себе». Я написал: «увлекаюсь чтением художественной литературы, страноведением (пространно, не так ли?) и кино». Ещё я не умею радоваться жизни и вижу в людях только плохое, не чувствую течения времени (это я уже говорил) и живу одним мигом, искренне веря в то, что любая секунда может быть последней; это я тоже не написал. Чистая правда. Вот такой средненький житель казанской губернии, — без заслуг, без претензий на заслуги.
Глава 5
День пятый, ничем не примечательный, кроме того, что я опоздал на пятнадцать минут, — с кем не бывает при таком-то трафике. На следующий день опоздал на полтора часа. Уже что-то!
Мне понравилось стоять в этой трёхчасовой пробке, выпавшей примерно на шестой рабочий день; мой личный «Космополис». Основная часть пробки была на одной из самых застраиваемых улиц нашего города. Я прикидывал, как приобрету маленькую уютную квартирку в самой высокой новостройке и буду смотреть на ночной город из окна, буду смотреть на Кремль, на мосты, на несущиеся ночные автомобили, на плетущиеся дневные автомобили, вдыхать прохладу ночного сплина… Вот где бы я хотел испытывать социальное одиночество.
— Едешь ты там или нет?! — соседи по потоку.
Пришло сообщение от Эн: «Ненавижу этот город, я в пробке». Я набираю ответ двумя руками, подруливая коленом (работа таксистом не прошла даром): «Я кое-что в этом городе люблю». Эн: «Что здесь можно любить-то?!». Я: «Игру Света и Тени на лазурной глади предрассветных луж», — чёрт его знает, что я хотел этим сказать.
Поясню для читателей. Мне давно нравилась моя кузина и, полтора месяца назад я, с нитевидным пульсом от страха и смущения, в этом ей признался. Конечно, я не рассчитывал, что она перелезет с водительского сиденья на моё пассажирское (дело происходило в её машине посередине поля, за городом, в изрядном подпитии) и взгромоздиться на меня. Скорее, я ждал, что она плюнет мне в рожу, и я, со спокойным сердцем уеду в Петербург, перечеркнув прошлую жизнь и придав забвению свою телефонную книгу в мобильном, и адреса электронных ящиков на Яндексе. Но, не произошло ни того, ни другого. А произошло совсем третье, а именно: она дала мне понять, что готова рассмотреть этот вариант, если его вырвать из контекста наших родственных уз. Ух! Это понимание дошло до меня не сразу. Я не самый сообразительный человек. Сказать, что я схватываю всё на лету,
