— Вы не сможете держать меня здесь силой! — на всякий случай пригрозила она. — У моей матери очень высокие связи, и она…
— Ну, разумеется, — невесело усмехнувшись, перебил он.
— Она будет меня искать! — обиженно настаивала Габриэлла.
— Нисколько в этом не сомневаюсь, — проговорил мужчина. — На поиски такой красивой девушки твоя мать снарядит целый отряд. — Он покачал головой. — Это мой дом, девочка, и я привез тебя сюда, чтобы дать возможность подумать о том печальном и безнравственном образе жизни, который ты ведешь. Я хочу помочь тебе увидеть порочность данного пути.
Габриэлла насупилась и скрестила на груди руки.» О чем он говорит?» — недоумевала она.
— Но я не сделала ничего дурного, — проговорила девушка.
Мужчина печально взглянул на нее и снова покачал головой, давая понять, что не верит ее словам.
— Не надо лгать, девочка, — тихо сказал он. — Твоя одежда и тот факт, что ты в такую ночь гуляешь по улицам совершенно одна, ясно указывает на твое ремесло. Покайся и сделаешь первый шаг к спасению. Очисти свою заблудшую душу, и ты еще сможешь вернуться на праведный путь.
— Я вовсе не «сбивалась с пути» и отнюдь не считаю свою душу «заблудшей»! — возмущенно воскликнула Габриэлла.
— Ну-ну, не стоит так горячиться. Роль оскорбленной невинности тебе совсем не подходит, — мужчина тяжело вздохнул. — Тебе ведь уже не меньше восемнадцати лет, и ни один человек в здравом рассудке не поверит тому, что ты добропорядочная девушка, которая просто потерялась на темных улицах Лондона.
— Но это действительно так! — чуть не плача, крикнула Габриэлла. — Как вы смеете оскорблять меня?
— Смею, потому что забочусь о твоей безопасности, дитя мое, — он обошел вокруг стола и остановился напротив Габриэллы. — Сегодня на улицах полно констеблей, готовится большая облава, а тебе, конечно, известно, что это означает.
Габриэлла пожала плечами и отвернулась.
— Это значит, что тебя посадят в тюрьму и подвергнут принудительному медицинскому осмотру, — жестко проговорил мужчина. — После того? как врачи-шарлатаны выпустят тебя из своих грязных рук, ты будешь сразу же осуждена за проституцию.
Проституция! Это слово заставило Габриэллу вздрогнуть. Она бессильно опустилась на скамью и прошептала:
— Вы ошибаетесь, я не отношусь к числу этих несчастных женщин, торгующих собственным телом.
Она посмотрела на своего похитителя и, встретившись с ним глазами, поняла, что тот не верит ни единому ее слову.
— Большинство уличных женщин не считают себя проститутками, — с горечью в голосе сказал он. — Они думают, что таким образом помогают своей семье выжить, но все это лишь отговорки, дитя мое. — Мужчина изучающе посмотрел на Габриэллу и заметил: — А ты очень хорошенькая. Если привести тебя в порядок, станешь настоящей красавицей. Белая кожа, чувственные глаза… Должно быть, джентльмены Сент-Джеймса хорошо с тобой обращаются, дают волнующие обещания и говорят нежные слова… Но, пойми, девочка, их внимание так недолговечно! Дни сольются в месяцы, месяцы в годы, и твое очарование померкнет. Подумай, что у тебя останется тогда? Подорванное здоровье и иссушенная душа — вот, к сожалению, и все.
Его слова ранили Габриэллу в самое сердце. Ее новый знакомый совершенно прав! Разве есть хоть какая-нибудь разница между женщинами, одна из которых продает свое тело за пять фунтов, а другая — за красивый дом на Итон-сквер? Мать пыталась внушить ей мысль, что жизнь содержанки полна любви и романтики, но на самом деле романтики в ней не больше, чем в грязном притоне.
Приход дворецкого оторвал Габриэллу от тягомотных размышлений. Слуга поставил на стол фарфоровый чайник, чашки, вазочку с песочным печеньем и удалился. Хозяин дома сам налил ей какао, а затем, к полнейшему изумлению девушки, опустился на одно колено и стащил с нее насквозь промокшие туфельки.
— Милое дитя, — дрожащим голосом проговорил он. — Ты рождена не для того, чтобы быть рабой плоти. Постоянство, чистота и добродетель — вот твой удел, — с трудом поднявшись на ноги, он назидательно продолжил: — Не бойся, девочка… возвращаться на праведный путь всегда тяжело, но я знаю многих женщин, которым это удалось, и теперь их жизнь полна достоинства.
Габриэлла закусила губу, с трудом сдерживая улыбку. Подумать только, из всех падших женщин, нуждающихся в нравственном исправлении, этот непрошеный спаситель выбрал именно ее — девственницу. Впервые за последние два часа девушка облегченно вздохнула. Как знать, может быть он, действительно, сумеет ей помочь.
— Страшно себе представить, — продолжал старый джентльмен свою проповедь, — что твоя собственная мать продала тебя какому-то похотливому животному! Одна лишь мысль об этом приводит меня в ужас, и ты, дитя мое, должна воспротивиться столь грязному предательству. Не позволяй другим разрушать и топтать свою жизнь. Ты достойна лучшей участи, чем твоя жалкая пропащая мать.
Услышав эти слова, Габриэлла поперхнулась и неловко поставила чашку на стол, расплескав какао не только на собственное платье, но и на белую накрахмаленную скатерть. Как же объяснить этому милому человеку, что она думает точно так же и именно поэтому оказалась ночью на улице?
— Я не та, за кого вы меня принимаете… Я порядочная девушка и всего три месяца назад вышла из закрытого пансиона, — Габриэлла взглянула на. своего собеседника, пытаясь понять, верит он ей или нет. Мужчина слушал ее очень внимательно, и она, воодушевившись, продолжала; — Видите ли, моя мать — куртизанка, и она хочет, чтобы я тоже пошла на содержание к какому-нибудь богатому титулованному мужчине. А я… я этого не хочу.
— То есть она хочет сделать тебя любовницей богатого человека, — заключил старый джентльмен и, прочитав подтверждение в потемневших глазах девушки, удовлетворенно выпрямился.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, затем мужчина всплеснул руками и возмущенно заговорил:
— Навязывать развратную жизнь собственному ребенку — что может быть отвратительней и предосудительней этого? Как может женщина пасть столь низко? Этот так называемый полусвет, по сути, та же унизительная проституция, только обернутая фольгой роскоши. Хладнокровный обмен, сделка, по условиям которой мужчина расплачивается деньгами, а несчастная женщина своей душой! Назови мне имя своей матери, — внезапно потребовал он. — Я позабочусь о том, чтобы ее призвали к ответу и подвергли всеобщему презрению и осуждению, чего она безусловно заслуживает.
Габриэлла вздрогнула и закрыла лицо руками. Ее мать будет арестована за торговлю телом и привлечена к суду? Но это невозможно! Ведь тогда тайна ее рождения будет раскрыта, и даже самый последний простолюдин не захочет на ней жениться. Габриэллу охватила паника, ее будущее висело на волоске.
