Внутри города разыгрывались знакомые мне по войне в Трое сцены, израильтяне оказались не лучше ахейцев; они убивали, насиловали, грабили и жгли - как варвары Аргоса и Итаки на равнине Илиона. Жажда крови переполняла их. И не важно, какому богу они поклонялись, каким именем называли его... Там и тут люди вели себя словно звери.
"Быть может, Елена права, - подумал я, - и только в Египте мы найдем хотя бы следы культуры, порядка и мира?"
Я отвернулся от раскаленной осыпи и направился в свое жилище. К моему удивлению, царица Елена собрала при себе целый двор. Она сидела возле шатра, окруженная двумя дюжинами израильтянок. Я приблизился, чтобы услышать, о чем она говорила.
- Вернутся они грязными, окровавленными и преисполненными похоти. Приготовьте им ванну, добавьте в воду ароматов, чтобы они омылись и успокоили бушующую кровь.
- Каких ароматов? - переспросила одна женщина.
- Как это - ванну? - удивилась другая.
Елена ответила:
- Да, и пусть ваши служанки искупают ваших мужей...
- Служанки? - Тут все расхохотались.
Елена сохраняла невозмутимость.
- Лучше расскажи нам, как ты пользуешься краской для глаз. У тебя они кажутся такими огромными. А какими амулетами можно приворожить к себе мужчину?
Я отошел, удивленно покачивая головой. Пока мужчины удовлетворяли свою жажду крови - убивали, жгли, грабили, - женщины, следуя мудрому инстинкту, выспрашивали у более мудрой милые женские секреты, чтобы приручить и покорить собственных мужей.
Какое-то время я бесцельно слонялся среди шатров - в лагере оставались только дети и старики. Женщины держались вместе, сходились небольшими группками, такими же, как та, что собралась возле Елены, перешептывались и время от времени поглядывали на горящий город.
- Орион! - окликнул меня кто-то звучным голосом.
Я обернулся и заметил Иешуа, расположившегося в тени полосатого полога, растянутого над входом в его небольшой шатер. Ветерок слегка вздымал полотнище, надувая шерстяную ткань. Я ощущал прохладу, принесенную ветром, сладкое благоухание финиковых пальм. Пожар, бушевавший в городе, уже поглощал воздух из речной долины.
Несколько жрецов постарше отдыхали возле Иешуа на скамейках или на земле. Они казались усталыми и чуть пристыженными.
- Ты получил Иерихон, - сказал я Иешуа.
- Благодаря воле нашего бога, - ответил он, а затем добавил: - Спасибо тебе.
Я слегка склонил голову.
- Ты сослужил великую службу богу Израилеву и его народу, - сказал Иешуа. - И получишь награду.
- Мне приятна благодарность твоих людей. - Язык не поворачивался сказать, что я был рад им помочь. - Через день, но не дольше, я и мои люди продолжим свой путь... На юг.
Он знал, что я говорю про Египет.
- А ты уверен, что тебе нужно идти в ту сторону?
- Вполне.
- Значит, это ее желание, не так ли?
- Да.
- Орион, зачем тебе жизнь подкаблучника? Оставайся со мной! Будь моей десницей. Есть и другие города. Филистимляне, окопавшиеся на побережье, могущественные враги.
В его запавших сверкавших глазах пылал тот же огонь, что струился из глаз Золотого бога. Огонь безумия? Или величия? И того и другого, решил я, - они не существуют порознь.
- У меня нет вражды к филистимлянам или к кому-то еще в этих краях, отвечал я. - Но у меня есть личная причина стремиться в Египет.
- Ты привязан к юбке женщины, - сказал он.
Я, стремясь задеть его самолюбие, заявил:
- В Египте я хочу отыскать бога.
- Лживого бога, - отрезал Иешуа. - Есть только один истинный Господь...
- Я знаю, как ты веруешь, - сказал я, прежде чем он успел продолжить. И быть может, ты прав. Но что, если ты поклоняешься тому богу, которого я ищу в Египте?
- Зачем же тебе искать его в стране рабства и тирании?
- Египет - цивилизованная страна, - возразил я.
Иешуа плюнул на землю передо мной. Один из слушавших нашу беседу белобородых старцев священников с трудом поднялся на ноги и, опираясь на посох, ткнул в меня костлявым пальцем:
- Это Египет - цивилизованная страна? Та земля, царь которой может повелеть своим воинам поразить всех новорожденных девочек израильских, просто услышав от своих слуг, что наш народ слишком умножился! В чем здесь цивилизация? В том, что он справедливо решил, что избиением мальчиков ничего не добьется? - В старческом голосе звенел гнев. - Египет - это земля, где весь наш народ в неволе возводил истуканов для тирана, убивавшего наших детей.
Моргая я глядел на него, не зная, как ответить.
- Мы бежали из Египта, - продолжил Иешуа, - прихватив с собой лишь одежду и скромный скарб, который могли унести на плечах своих, но царь послал войско, чтобы вернуть нас назад; только чудо, которое сотворил Господь наш, спасло нас, позволило ускользнуть от преследователей. Долгие годы мы скитались по пустыне Синайской, предпочитая страдать от голода и жажды, чем возвращаться в рабство. Нет, Орион, не думай, - в Египте нет культуры.
- Но мне нужно туда, - настаивал я.
- Чтобы найти бога, на самом деле пребывающего среди нас? Оставайся с нами, и Господь благословит тебя.
- Богу, которого я ищу, поклоняются многие люди и разными способами. Некоторые считают его богом Солнца...
- Есть только один истинный бог, - вмешался старый священник. - Все прочие лживы.
- Именно он и велел мне искать себя в Египте, - с отчаянием возразил я.
Старец отшатнулся от меня. Лицо Иешуа побелело.
- Господь говорил с тобой?
- Да.
- Во сне?
Я указал на далекий берег:
- Там, возле реки, несколько дней назад.
- Богохульство! - прошипел старый священник, перебирая длинную белую бороду.
Иешуа покачал головой с гримасой презрительного понимания:
- Орион, ты видел не бога Израилева, а человека или призрак.
Он знал все заранее и ни капли не сомневался в своей правоте. Я понял, что спорить бесполезно. Если бы они только узнали, что их бог, которому они поклоняются, и есть тот самый творец, которого я поклялся убить, меня бы разорвали на куски, не дав сойти с места...
- Возможно, ты прав, - согласился я. - Однако мой путь лежит в Египет.
Иешуа не терял надежды отговорить меня:
- Напрасно, Орион. Лучше бы ты остался с нами.
- Я не могу, - сказал я.
Иешуа не смог ничего ответить и просто развел руками, отпуская меня. И я вышел, но по дороге к своему шатру меня не оставляла уверенность - так просто он нас не отпустит.
Когда ночь раскинула свой черный плащ над руинами Иерихона, израильтяне вернулись в лагерь; запятнанные кровью мужчины несли в свой стан богатства самого старого города мира. Небольшими группками возвращались они к своим шатрам и к ожидавшим их женщинам... Были они молчаливы и мрачны, ибо память о жестоких злодеяниях уже начинала жечь их совесть. Женщины тоже молчали, понимая, что вопросов лучше не задавать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
