А информация, если не растекаться мыслью по древу, была в следующем. Я уж не знаю, кого из своих выживших корешей Эдгар напряг на поиск информации, но разузнали они достаточно, чтобы устроить небольшой локальный конфликт на отдельно взятой независимой территории. Причем не просто так, без причины, а по поводу…
Итак, тюрьма ЦРУ была. Ну, это мы и без них знали. Еще в мирное время было понятно. Объект, проверенный разными комиссиями, о котором трубили во всех газетах, сыграл роль отвлекающего маневра. Тоже не новость. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять очевидное. А вот то, что есть еще и третья, нас слегка удивило.
За вояками следили усердно. Перед нами на столе лежала пухлая папка с указанием наиболее частых маршрутов, патрулей, графики смены постов, вооружения и прочего. Даже несколько радиоперехватов было, что меня вообще удивило. Плотно их обложили. Кстати, по поводу перехватов. Закралось у меня подозрение, что без полиции здесь не обошлось. У Эдгара там связи есть, вполне могли помочь. Видно, что после нашего последнего разговора люди хорошо поработали. Интересно, как Эдгар интерес к воякам объяснил; не думаю, что он всю информацию про вирус им слил. Такой информацией не делятся, слишком дорого досталась.
— Я считаю… — Эдгар поблагодарил Асту, которая принесла нам кофе, и продолжал: — Я считаю, что вам необходима дополнительная защита. Знаю, что в Рамучяй вы переезжать не захотите, и это понятно. Но я предлагаю, и даже настаиваю, чтобы неподалеку от вас находились мои люди. Немного, человек десять. Далее… Мы привезли хорошую рацию, так что связь будет постоянная. Доктор сказал, что вы, Роберт, еще неделю-две будете в форму приходить. Думаю, времени на обдумывание необходимых действий достаточно. И еще… Полагаю, уже не стоит прятать этого выжившего бойца.
Да, он прав. Если Каролис жив, надо перетаскивать его сюда. Да и Виду заодно тоже. Главное, чтобы были живы…
Айвар 19 апреля, вечер
До завтра решили не тянуть, поехали на хутор вечером. Во-первых, едем до поворота на ракетную базу одним конвоем с Эдгаром, все же спокойнее, а во-вторых… А во-вторых, ни я, ни Робби не верили, что найдем живых, так что можно было не бояться выдать местоположение нашей запасной базы. В самом лучшем случае выжила Вида. И то вряд ли. Кстати, как мы поняли, в Рамучяй серьезное прибавление в людях, если Эдгар собирается поселить рядом с нами десяток своих бойцов. Наверное, еще какой-нибудь «фартовый» присоединился. Фартовые, деловые, менты и художники… Что уж тут душой кривить — компания Эдгара для нас не враги. Времена изменились, прав был Сашка: «Нет ни ментов, ни бандитов». И дизайнеров тоже нет. И экономистов с политиками. Никого нет, новые времена. Мир начинается заново. С нуля.
Хутор выглядел опустевшим. Распахнутые настежь ворота, брошенные на середине двора ведра. Плохая это примета, пустые ведра. По-моему, мы опоздали. Сильно опоздали. Николай остановился у ворот, словно не решался войти без приглашения. Ну тогда я один. Кивнул Николаю на окрестности — мол, наблюдай. Вскинул к плечу AR-15, двинулся к дому. Дверь нараспашку, внутри все вверх дном… Краем глаза замечаю движение. Разворот! А, черт! Это же кот! Как его там по имени — Райнис вроде. Надо бы поймать — нехорошо живую тварь здесь бросать. Да и Левке лишний приятель не помешает. Оглядываюсь вокруг и, присев, подзываю кота. Гляди-ка, пришел. Потерся о берцы, что-то муркнул. Иди сюда, полосатый… Беру кота на руки и возвращаюсь к воротам.
— Ну и куда ты моего кота понес? — слышу ехидный голос у себя за спиной и от удивления чуть не роняю животину на землю.
— Вида? Вы живы?
— Рано ты меня хоронишь, сынок. — Она гордо вскинула седую голову и поправила головной платок. — Я еще из ума не выжила и старческим маразмом не страдаю, слава богу.
— Но как?!
— Молод ты еще, сынок, хоть виски у тебя и седые. — Вида снисходительно покачала головой. — Поживешь с мое — узнаешь, что такое сердце-вещун.
— А Каролис?
— Жив Каролис, мы с ним потайное место нашли. Там теперь и живем. Болота — место топкое, даже хваленые вояки не найдут.
— А зачем сюда вернулись? И почему к нам не пошли? Каролис же знает, как нас найти.
— За котом пришла, да и вещи кое-какие забрать надо. А к вам не пошли потому, что далеко. — Она усмехнулась. — Чай, не молодая уже, чтобы к парням за десять километров бегать. Да и знали мы, что приедете, верили.
— Ну раз верили, — к нам подошел Николай, — значит, собираем вещи, идем за Каролисом, и домой. Нечего здесь сидеть. У парней в доме хозяйка есть, но молодая она еще, опыта мало. А вы женщина солидная, вот и займетесь.
— Значит, так, господа хорошие… — Она подумала минутку. — Загоняйте свою машину во двор, буду приданое грузить. Негоже с пустыми руками ехать. А вы что столбами встали? Помогайте!
— Эх, серьезная вы женщина, Вида, — забрасывая автомат на плечо, усмехнулся Николай. — Хозяйственная.
— А ты не смейся, за смех к столу не сажают. Идите, скажу, что брать.
— Золото, а не хозяйка. Повезло вам, парни. Как это по-литовски будет? — Николай повернулся ко мне: — Запрягли нас?
— Угу, — кивнул я, — именно что запрягли.
— Вы мне еще поговорите тут, — опять подала голос Вида. — Или ночевать здесь собрались?
Роберт 19 апреля, вечер
После отъезда гостей и Айвара с Николаем я сидел на веранде и лениво перелистывал полученную папку. Думать не хотелось — слабость во всем теле, слишком много эмоций за один день. Помимо всего, покоя не давали две вещи. Первая, конечно, семья. Как бы я ни гнал от себя эти мысли, как бы ни уверял, что все будет хорошо, но думал, каждый день думал. После ранения на многие вещи стал смотреть иначе. Просто каламбур какой-то: «Контузия — лучшее средство для прояснения мозгов». Тем более что эта уже вторая, первую я еще при штурме клиники получил. Ладно, это мелочь, хотя Док и обещал мне регулярные головные боли. И про вирус что-то промычал напоследок. Вирус… Интересная вещь получается. Я вспомнил первое ранение, когда Айвар получил пулю в ногу. Ведь неделю хромал. Да и боли его мучили. Пустяковая дырка в ноге. Не-де-ля… Каролис. Тут ранение было посложнее. Пуля в руку и в тушку, под ключицу — две недели отходил. Ну хорошо, квалифицированная медицинская помощь была ему оказана с опозданием. В самом начале только Вида ухаживала. Травки там разные, отвары. Но все равно парень валялся долго. Выжил в бою, а теперь скорее всего погиб вместе со своей спасительницей. Жалко…
Ладно, сопли потом. Теперь мое ранение. Причем, по словам Дока, не слабое, вполне мог ноги протянуть. И вот, извольте видеть: меньше недели — и почти здоров. Не совсем, конечно, но ходить могу. Значит, имеем мы такую интересную вещь: вирус мутирует. Иначе сложно понять реакцию организма. Получается, что, попав в тело, вирус начинает развиваться, оказывая определенное действие на нас, его носителей. С каждым днем мы все менее восприимчивы к травмам… Хм. Если бы мертвых не поднимал, то ему цены бы не было. Эликсир жизни, а не вирус. Одно только настораживает — скорость развития и то, что он вытворяет в мертвых телах, если вспомнить трансформацию зомби. Или это не вирус мутирует, а организм? Это что же получается, что мы уже не люди? Мутанты?! Веселенькая перспектива у выжившего человечества, ничего не скажешь. Меня даже пот прошиб от таких мыслей. Словно отрицая идею мутации, навалилась вполне человеческая головная боль. Тисками сжала виски и ударила по глазам. Бли-ин… Нашарил в кармане таблетку, выданную мне Доком, обливаясь, запил ее водой и, откинувшись в кресле, закрыл глаза. Твою мать…
— Не помешаю? — на веранду, покашливая, вошел Альгис.
— Нет, конечно, что за вопрос. — Я с трудом открыл глаза и посмотрел на него. — По вашему виду понятно, что какую-то идею принесли.
— Именно, Робби, именно. Помнишь, в самом начале, когда вы только сюда приехали, упоминал ты про одну птицеферму?
— Помню. Но сами видите — закрутились в делах по уши. Так и забыли про нее. А сейчас уже поздно. Там же рядом Румшишкес, так что местные уже потрудились, вычистили, поди, все дочиста.
— Местные, говоришь? А ты не торопись, Робби, выводы делать, не торопись. Подумай. Возьми, например, Рамучяй. Ведь жителей там мало выжило! Если бы не Эдгар с компанией, то, полагаю, вообще никого бы не осталось. Город рядом, зомби изредка добираются. Морфы. Почему бы и в Румшишкес такой ситуации не быть?
— Полагаете?
— Уверен. Я эти птичники хорошо знаю, цыплят у них покупал. Один ангар, размерами девяносто шесть метров на восемнадцать, а это двадцать восемь тысяч цыплят. Мне ихний менеджер рассказывал. А там не один ангар был. Представь, Робби, количество кормов.
— Передохли они уже давно, эти двадцать восемь тысяч. Или их местные растащили и выращивают на окорочка. А вот корма для них — это вы правы, интересная тема. Давайте так: завтра поговорите с соседями, пройдите по поселку. Наши аборигены вас скорее послушают, чем меня. Может, еще кто-нибудь присоединиться решит. Нам такое количество кормов ни к чему, а оставлять жалко. Утром поговорите, а потом на разведку съездим. Может, еще и найдем, чем поживиться. Дельная мысль.
