— Он сказал, что он обменяет их на наш храм, — ответил предводитель воинов.
— Ты выбрал храм? — Керевал спросил Камабана.
Камабан выглядел удивлённым оттого, что к нему обратились с вопросом, как будто вообще не обращал внимания на раскалённый спор.
— Думаю, что мы подберём какой-нибудь, — вскользь сказал он.
— А если вы всё-таки найдёте его, — Скатэл с презрительной усмешкой сказал Камабану, — и если вы переместите его, твой брат вернёт нам золото?
Камабан кивнул жрецу.
— Он согласился сделать это.
— Он согласился, — сказал Скатэл. — Он согласился! Однако он никогда не говорил нам, что часть золота уже исчезла! Что ещё он скрывает от нас? Что ещё?
И с эти вопросом худой жрец резко припал к земле и сжал руками голову так, что его волосы расстелились в пыли. Он помяукал некоторое время, скорчившись словно от боли, и толпа затаила дыхание, понимая, что сейчас он разговаривает с Эрэком. Сабан тревожно взглянул на Камабана, желая знать, почему его брат не делает то же самое, но Камабан только опять зевнул.
Скатэл отбросил голову назад и завыл в безоблачное вечернее небо. Вой постепенно перешёл мяукающее хныканье, глаза жреца закатились, остались видны только белки глаз.
— Бог говорит, — прохрипел он сдавленным голосом, — он говорит!
Сабан попытался отогнать ужас, он сразу догадался о том, что принесёт послание от бога. Он снова посмотрел на Камабана, но тот подобрал заблудившегося котёнка и стал равнодушно вылавливать блох из его меха.
— Мы должны использовать кровь! — завизжал Скатэл, и с этими словами он выбросил руку по направлению к Сабану. — Взять его!
Дюжина воинов наперегонки схватила Сабана, у которого не было времени защититься. Хэрэгг попытался растолкать некоторых мужчин, но торговца свалили с ног ударом древка копья. Каган рычал и пытался прийти на помощь отцу, и понадобилось шестеро мужчин, чтобы удержать глухонемого гиганта и повалить его лицом вниз на землю рядом с ямой. Сабан сопротивлялся, но воины крепко прижали его к стене хижины Керевала. Они не обращали внимания на протесты вождя, потому что весть о том, что часть золота Эрэка исчезла, разгневала их.
Главный жрец сбросил с плеч мантию с перьями чаек. Теперь он был обнажён.
— Эрэк! — закричал он, — сделай то, что я делаю с этим человеком, с его братом!
Сабан ничего не мог поделать, кроме как молча смотреть, как Скатэл направляется к нему. В глазах главного жреца было торжество и возбуждение, и Сабан понял, что Скатэл наслаждается этой жестокостью. Камабан, не обращая внимания на противостояние, щекотал горло котёнку, а Скатэл взял кремневый нож у одного из жрецов.
— Забери глаз Ленгара! — закричал Скатэл богу, затем вытянул левую руку и быстро схватил Сабана за волосы. Воины крепко удерживали его, и всё, что Сабан мог поделать, попытаться отвернуться, когда кремневое острие приблизилось к нему.
— Нет! — прозвучал голос Орэнны.
Нож завис дрожащей тенью у самых глаз Сабана.
— Нет! — снова сказала Орэнна. — Пока я жива!
Скатэл зашипел и повернулся к ней.
— Нет, до тех пор, пока я жива, — спокойно повторила она. Она прошла сквозь толпу, и теперь смело встала лицом к лицу со Скатэлом. — Опусти нож.
— Что он для тебя? — спросил Скатэл.
— Он рассказывает мне истории, — сказала Орэнна. Она смотрела Скатэлу прямо в глаза, и Сабан, который думал, что жрец высокий, увидел, что невеста солнца была почти такого же роста. Она предстала перед ним во всём своём светло-золотистом великолепии, её спина была прямой, а лицо спокойным, как никогда.
— А когда я отправлюсь к своему мужу, — сказала она жрецу, — он пришлёт знак о золоте.
Лицо Скатэла перекосило. Ему отдавала приказания девушка, но эта девушка была богиней, и ему ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Он с усилием склонил голову и отступил.
— Бросьте его в яму, — приказал он воинам.
Но снова вмешалась Орэнна.
— Нет! — сказала она. — У него ещё есть истории для меня.
— Он должен отправиться в яму! — настаивал Скатэл.
— Нет. До тех пор пока я жива, — сказала Орэнна. Она пристально смотрела прямо в глаза жрецу, пока тот не отступил. Он подал знак воинам освободить Сабана.
На следующий вечер камень в храме невесты солнца не отбрасывал тени, так как запад был плотно закрыт облаками. Но жрецы решили, что в любом случае, время пришло.
На рассвете они отправились в Храм Моря, а вечером Орэнна будет послана в огонь.
Этой ночью поднялся ветер, он срывал крыши и ломал деревья. Сабан лежал, укутавшись в свою шкуру, и он мог поклясться, что он совсем не спал, и всё-таки он не увидел и не услышал Камабана посреди ночи тихонько выскользнувшего из хижины.
Камабан направился в храм Мэлкина, и там молился богу погоды. Он молился довольно долго, а ветер в это время трепал ограждение поселения, а небольшие волны на реке подёрнулись белыми барашками. Камабан склонился перед богом, целуя тёмное подножие идола, а затем пошёл обратно в хижину Хэрэгга и завернулся в плащ из медвежьей шкуры. Он прислушался к храпу Кагана, послушал хныканье во сне Сабана, закрыл глаза и подумал о храме высоко в горах, Храме Теней. Он представил его как по волшебству перенесённым на зелёный холм возле Рэтэррина, и увидел, как бог солнца парит в воздухе над холмом, огромный, яркий и всеобъемлющий. И Камабан начал рыдать, так как он знал, что он мог бы сделать мир счастливым, если бы глупцы не препятствовали ему. А глупцов слишком много. Но потом и он тоже уснул.
Сабан был первым, кто зашевелился на рассвете. Он подполз к выходу из хижины и увидел, что хорошая погода закончилась. Ветер хлестал по верхушкам деревьев, а тёмно-серые тучи быстро проносились низко над холмами.
— Идёт дождь? — спросил Камабан.
— Нет.
— Ты хорошо спал?
— Нет.
— А я хорошо! — заявил Камабан.
Сабан не мог вынести радостного настроения своего брата и пошёл в селение, где недавно пробудившиеся люди подготавливались к предстоящим дню и ночи. Они брали с собой сумки еды и кожаные мешки с водой в Храм Моря. Обряд будет длиться почти целый день, а когда невеста солнца отправится в огонь, они будут танцевать вокруг храма до тех пор, пока костёр не остынет, чтобы обугленные кости Орэнны можно было достать и растолочь в порошок.
Керевал, облачённый в мантию из шкуры бобра и держащий в руках тяжёлое копьё с отполированным бронзовым наконечником, приказал своим воинам открыть ворота селения. Воины намазали свои лица красной охрой и обвязали длинные волосы полосками шкур. Сегодня никто не выйдет в море ловить рыбу. В этот день почти всё племя соберётся в Храме Моря. Со всех окрестностей племя Сэрмэннина соберётся вместе, чтобы отправить невесту солнца в её путешествие. Хэрэгг следил за приготовлениями, и не выдержав этого зрелища, резко отвернулся.
