- А по-моему замечательно, - возразил Саша. - Минимум соблазнов, максимум страданий. А вдруг он нас испытывает?
- Ты че, на полном серьезе веришь в бога?
- А как же, - ответил Саша. - В мире все сбалансировано. Если есть тень - должен быть и свет.
- Манихейство, - пробормотал Аракин.
Они поставили носилки и начали разгружать.
- Что-то в этом духе, - согласился Саша.
- А по-моему, в мире нет никакого баланса, - задумчиво произнес бывший сейлс-менеджер, когда они нагружали новые кирпичи. - Только хаос и пустота. Нам просто повезло, но это временно.
Разговор Саше уже порядком надоел. Что этот человек мог продавать клиентам, интересно? Гробы и венки?
- А я вот думаю: что мы выжили, тянет на что-то больше, чем случайность, - упрямо гнул он свою линию.
Они снова подхватили носилки.
- Значит ты фаталист? Нет, это все фигня, - не согласился Аракин. - Ничего не предопределено, кроме нашей смерти. Приведу простой пример. Я могу сейчас поцеловать вот эту девушку, а могу толкнуть. Это и есть свобода выбора. Ты же согласен, что каждый из этих вариантов повлечет за собой разные последствия?
Девушке в косынке медслужбы, похоже, не понравился такой пример, и она поспешила перейти на другую сторону улицы, подальше от этого неадекватного рабочего.
- Это иллюзия, - возразил Данилов. - Тебе будет казаться, что выбирал ты, а на самом деле твой поступок определяется тем, что было с тобой раньше. Это как киносценарий.
- Ладно, как говорил Шопенгауэр, если бы проблема свободы воли имела решение, философии незачем бы было существовать.
На этом разговор прекратили, и дальше работали молча.
Еще с первых дней Данилов отметил, что народ в целом работает охотно. Волынить, опершись на лопату, и устраивать перекуры по двадцать минут никто бы им не дал, но и открытого желания так делать он не замечал почти ни у кого. Работали не из-под палки. Не за страх, а за совесть - показного энтузиазма и фанатизма тоже не было. Просто люди работали так, как любой нормальный человек работает, делая что-нибудь для себя - для своей квартиры, дома, садового участка. Наверно так, подумал Данилов, делали советскую индустриализацию - с огоньком, с душевным подъемом, которые лишь иногда дополнял наган товарища Ежова.
Он слышал, что еще зимой, когда город был только заселен, в рекордные сроки подняли из руин и привели в порядок коммунальное хозяйство. К февралю уже никто с буржуйками не сидел, работало центральное отопление, а где проводить его сочли нерентабельным - стояли автономные котлы. Трубы пустили поверху, замотав потолще стекловатой - неэстетично, но легче обслуживать, да и не будет аварий, если грунты поплывут. Что бы не подмывало дома и дороги, устраивали насыпи. Плюс утепляли одноэтажные дома, устраивали теплоизолирующую подкладку над фундаментом. Чтобы побыстрее расчистить улицы от снега, его раскидывали и вывозили машинами, посыпали золой, чтоб быстрее таяло. Потом боролись с паводком, рыли канавы и отводили воду.
Затем за неделю построили стену. Потом по сути в условиях вечной мерзлоты провели посевную. В этом Саша уже успел принять участие.
Кое-кто не верил, что при сократившемся периоде вегетации вырастет хоть что-то - но ведь собрали! За неполные пять месяцев картошка, но сильные дожди заставили торопиться. Где урожай был сам-третей, где сам-четверт - если бы не вылезший непонятно откуда фитофтороз, было бы больше. А вот колорадский жук зиму не пережил.
Более теплолюбивые культуры росли в парниках, почти все из которых отапливалась и получали дополнительное освещение от ультрафиолетовых ламп. Кое-где урожай снимут только в конце сентября - начале октября.
Даже теперь работ было непочатый край. То и дело срывало ветром провода - электрики без дела не сидели. Но и менее квалифицированный труд был востребован. Бригада валила поврежденные бурями деревья, вывозила поваленные сосны и ели.
Так не работали в протестантской и католической Европе - разве что в Японии и Китае. Вот и верь после этого сволочам, которые говорили, что России мешают русские, и надо поскорее уморить их и заменить на более "приспособленный" народ. Просто для них нужна другая мотивация - надличностная.
Могли ведь, когда захотят. Жаль, что поздно спохватились. Глядишь, если бы работали так всегда и во всем, никто 23-го августа на такую ненормальную страну напасть бы не рискнул.
Более мелкий мусор таскали мешками в одиночку. Данилов уже заполнил свой наполовину, когда увидел джип "Лэндровер", в котором зам градоначальника обычно объезжал объекты.
"Сегодня праздник у ребят,
Ликует пионерия.
Сегодня посетил отряд
Лаврентий Палыч Берия,"
- напел Саша себе под нос.
Но сам к нему Богданов не подошел. Вместо этого донести до него державную волю выпало бригадиру, бывшему сурвайверу Дэну.
- Санек, товарищ-князь Владимир Красно Солнышко просил передать, что твое прошение удовлетворено. Переводят тебя завтра.
- Было приятно работать с вами, - в голосе Александра не было иронии.
- Ну, день еще не закончился, - сказал бригадир. - Бросай мешок и бери вон ту дуру и тащи к машине. Люминий не чугуний, мдя.
Данилов потащил цветной лом, слыша, как бригадир вернулся к недокуренной сигарете и прерванному диалогу.
- Да все эти антифа - это и есть фашисты, - сказал он в ответ на какую-то фразу своего собеседника, который раньше был активистом одной правой партии. - Самый страшный фашизм - либеральный. Хотели добить русский народ, превратить русских людей в политкорректную мразь...
Данилов уже заметил, что в стройотряд попало много людей нестандартных. Одни раньше ходили на "русские марши", другие творили нетленку, третьи имели какое-нибудь необычное хобби вроде коллекционирования курительных трубок. Все это, конечно, с приставкой "раньше", но все же... Даже он сам не очень выбивался из этой компании.
Он вернулся за второй партией лома, а спор все продолжался.
- Гитлер? А что мне Гитлер? - кипятился Дэн. - Ты посмотри на его шнобель. Какой это ариец? Метр в кепке, чернявый, носатый. В лучшем случае полукровка. Да вся верхушка "рейха" - Геббельсы, Борманы и прочие, ну какие они немцы?.. Стравили два народа, а в выигрыше оказались только заокеанские сионисты...
Данилов внезапно подумал, что будет скучать без этих представлений.
*****
Человек-легенда, старший лейтенант Колесников, принял его не в кабинете, а на плацу перед комендатурой. С тех пор, как армия перестала существовать, продвижения в званиях больше не быть не могло. Данилов думал, что Сергей Борисович мог присвоить себе хоть генералиссимуса, но почему-то не делал этого. Наверно, не любил шутовство.
Саша слышал, что по реальным полномочиям и числу подчиненных Колесников соответствовал майору, так же как сам майор Демьянов давно был генералом, а заодно и губернатором.
Новый начальник, здоровенный как бугай, демократично пожал ему руку. Пожал едва-едва, но Данилов подумал, что если бы тот захотел, то мог бы раздавить ему кисть в кисель.
- Здоровеньки булы, - приветствовал Сашу на украинский манер командир поисковой службы. - Ты Данилов, значит? Мне Володя про тебя говорил. Совсем голова не варит... Ну-ка, напомни, как звать тебя?
- Саша.
- Э, так не пойдет. У нас уже четыре Сани есть. А вообще в моем отряде по именам мало кого кличут. Традиция, епть.
Данилов старательно искал подвох, но его вроде бы не было.
- А у остальных позывные?
- Ну да, погоняла, как у конкретных пацанов. И тебе придумаем.
Видя, как Данилов напрягся, здоровяк расхохотался.
- Ты это... Это не прописка. Мы просто знакомимся. Никому ты ниче доказывать не должен. Делом докажешь. Может, время покажет, как величать, - добавил командир. - А пока будешь Данила. Ладно, хватит базарить. Давай, Санек номер пять, в кунг "покемона". Не тормози!
Александр на мгновение замер. Какой блин кунг? Какого еще "покемона"? Но интуиция подсказала ему, что имеется в виду большая машина вроде КАМАЗа в середине колонны. При приближении Александр понял, что грузовик когда-то был "Уралом", но теперь обзавелся горбом, в котором даже его взгляд узнал пулеметную турели. А то, что он вначале принял за тент - было на самом деле выкрашенным в болотный цвет металлом. Похоже, это была броня, защищающая и кузов, и кабину.
Позывной Саше не понравился, потому что рифмовался с эпитетом "с Нижнего Тагила" и парой обидных слов, но интуиция говорила, что ничего обидного его новый начальник, точнее, командир, не имел в виду. Все же лучше, чем Ботан.
Первое задание было будто специально придумано, чтобы лишить новую работу в его глазах романтического ореола. В этот день он почувствовал себя грузчиком, тягловой лошадью, а никак не Рэдриком Шухартом. Под палящим солнцем они сначала демонтировали, а потом грузили деревообрабатывающие станки. Но Саша и не ожидал никакого героического флера. Он вышел из возраста, когда риск манит.
