— Вот как? — Почтенный кугэ отпил из пиалы. В его бесстрастном лице что-то неуловимо дрогнуло. — Что ж, если это правда, то ее сеет благородный человек. Чего бы вы хотели, домина? Вы намерены выиграть поединок с сильными воинами, но не назвали цену игры.
— Слышал ли уважаемый сегун о людях, именуемых магами Тумана? — Чтобы придать вопросу непринужденный характер, я потянулась за сладостями.
— Да, о магах с Окинавы рассказывают много удивительных историй, — после краткой паузы согласился высокий гость. — Они умеют насылать туманы, они вращают горы, запутывают целые армии и насылают цунами. Говорят, они даже умеют находить уршадов…
— Представьте себе, Асикага-сан, что вы поставили наместника в область, где живут люди Тумана, — я разом произвела сегуна в имперские министры. — Наверняка такой умный и дальновидный человек, как вы, заранее предупредил бы своего вассала, как надо обращаться с магами. Известно, что они не раз оказывали услуги народу, наместникам и даже самому императору-Короне. Представьте теперь, Асикага-сан, что наместник, зная все это, задумал строить дорогу через священные для магов холмы. Он задумал сжечь тутовый лес, в котором маги Тумана черпают свою силу. Его грубые солдаты безжалостно вырубают прекрасные коричные деревья. Кроме того, он послал солдат, и они убили несколько детей и старейшину их племени. Убили беззащитных людей, которые вышли их встречать с подарками…
— Полагаю, такой наместник заслуживает не тюрьмы, а смерти.
— Я тоже полагаю именно так. Поскольку уважаемый сегун разделяет мои мысли, я делаю одну ставку в игре. Я прошу взять меня на службу. Мы не обременим вас, мы можем путешествовать в брюхе грузовой гусеницы. Мы не нуждаемся в жаловании и пище. Прошу об одном. Моего слугу, если господин проявит такую щедрость, я просила бы в свободное время учить воинским искусствам. Когда ваш караван будет делать остановки, пусть об него обтреплют палки и шесты ваши буси.
Когда переводчик закончил речь, принцессы захихикали.
— Это все, что ты просишь в случае победы?
— Да, господин.
— Иными словами, ты хочешь проехать заставы незаметно?
Я вежливо поклонилась.
— Но мы идем в ближайшую Александрию. Там мы нырнем в Янтарный канал на Хибр и прошествуем вверх по реке, именуемой Тигр! Когда мы достигнем города Багдад, мы снова нырнем в канал и снова вынырнем на Великой степи, уже во владениях айнов. Оттуда наш путь лежит над морем…
— Во владениях айнов мы покинем вас. Если господину будет угодно.
— Вы хотите попасть в Александрию? — Асикага проявил потрясающую проницательность. — И там вы нас покинете, да?
— Вы не будете иметь с нами хлопот, господин.
— Я пока еще не господин вам… — Сегун задумался, затем выгнал всех, даже переводчика. — Ты ведь понимаешь наш язык, да? Ты ведь на самом деле Красная волчица? Я знаю, школа Хрустального ручья берет в обучение ведьм из страны Вед.
Я не стала скрывать правду. С трудом я произнесла несколько фраз на родном языке сегуна. Как я и предполагала, он неплохо знал моего престарелого наставника из школы Хрустального ручья. В молодости они как-то вместе посещали кварталы гейш, затем каждый избрал свой путь служения. Заключительным аккордом в моем танце ублажения стал нюхач Нэано. С разрешения кугэ Анатолий внес корзину с отмытым и трезвым старцем Нэано.
— Ты уверена, что нюхачу не будет нанесен вред? — почтительно спросил кугэ, обращаясь как бы сразу ко мне и к нему.
— Я буду счастлив найти родное гнездо в доме столь приятного вельможи, — пропел Нэано.
— Вероятно, ты желаешь поговорить со мной с глазу на глаз? — спросил сегун.
— Нет, господин. Эта женщина не обижала меня. Так сложилось, что она убила мою бывшую хозяйку, но я рад этому. Эта женщина защищала свою жизнь.
— Вот как? — поднял брови Асикага.
— Мне довелось служить людям, не имеющим понятия о чести, — Нэано ловко перевел тему в благоприятное для всех нас русло. — Я буду счастлив служить там, где законы чести выстилают путь от рождения до входа в небесный чертог.
Мысленно я зааплодировала нюхачу. Старый увалень оказался гораздо умнее, чем моя Кеа. Я подумала, что все мы трое весьма забавно коверкаем македонскую речь, каждый на свой лад уродуя высокий язык Афин и Пеллы.
Сегун молчал. Небесными колокольчиками рассыпалась музыка, изящным иероглифам на стенах шатра могли позавидовать лучшие мастера каллиграфии. Нэано движением, полным благородства, отправил в пасть сливу. В пристрастии к обжорству он не слишком отличался от Кеа.
— Хорошо, я позволю тебе сразиться с моими лучшими бойцами, — Асикага потер руки. — И велю сломать несколько палок о спину твоего слуги. Но сделай так, чтобы твоя катана и цитры моих хинских музыкантов действительно сцепились, как неразлучные слоги-рэнга.
— Я обещаю, вам будет весело, — сказала я.
25
Оракулы Амона
Розовый кит причалил.
Правильнее было бы сказать — его причалили. Юлька проснулась от острой боли в боку. Ее словно кололи бесчисленными острыми спицами. Очень быстро девушка догадалась, что иглы кололи не ее, а беззащитного розового титана. Но каким-то образом страдания животного передались и ей. Изучать новое явление было некогда. Рахмани заторопился на высадку.
Черноногий купец перед расставанием дважды склонился перед застеснявшейся Юлькой, повесил ей на шею маленькую вязаную куколку, а Рахмани пришлось знакомиться с многочисленными родственниками и партнерами циклопа. Слух о погибшей фактории уже пронесся по Южному материку, на причале гостей встречала местная волчица, сухощавая женщина с кислым лицом. Увидев Юльку, она выпучила глаза, но Рахмани ловко увел свою подопечную, избавив от ненужных расспросов. Сказать по правде, девушка мало что могла рассказать, ей казалось, она видела триллер с участием знакомой актрисы…
Десятки масляно-черных, улыбавшихся во весь рот матросов подталкивали кита пиками к деревянному пирсу. Пирс возвышался над поверхностью бухточки где-то на полметра, толстые балки обросли кристаллами соли. Канал заметно расширился, навстречу в сонных соленых струях двигался другой кит, волоча за собой целых четыре баржи. Капитаны обменялись веселыми приветствиями, улыбки сверкнули на солнце.
Вообще, здесь многие улыбались. Юльке сразу все понравилось. И сухая жара, в которой тело не потело бесконечно, как в лесах страны Вед. И люди, очень разные, смуглые, курчавые, бородатые, но почти все веселые, шумные, орущие песни. Совсем не такие, как мрачноватые, сосредоточенные на своих богах соотечественники Марты. Еще сразу понравился город. Он чем-то неуловимо походил на заброшенные крепости, встреченные тремя днями раньше. Такие же высокие глиняные стены, сужавшиеся наверху, бойницы окошек без стекол, плещущее на плоских крышах белье. Почти такие же обелиски, посвященные жутковатым птицам и крокодилам, но наряду с обелисками — парадный эллинский храм с колоннами из пятнистого мрамора. Храм чем-то напоминал Казанский собор в Петербурге, его колонны поддерживали похожую балюстраду со статуями, только вместо купола с крестом возвышалась квадрига лошадей с какой-то венценосной теткой. Еще там бил фонтан и горел огонь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
