Аэрокар нападавших дернулся было, пытаясь набрать высоту, и застыл, окутавшись вспышками статических разрядов, пригвожденный к месту ударившим в него сияющим стержнем силового захвата.
Рядом раздался оглушительный треск, переходящий в грохот, тугая воздушная волна ударила вниз, срывая листву, прижимая к земле ветви деревьев и выбивая из вездесущего мха белую дымку водяной мороси. Возле земли, сбросив визуальную маскировку, появился десантный нульбот и, ревя тяговыми генераторами, завис между аэрокаром и воронкой щита. На черном борту машины вставал на дыбы алый грифон, а под ним сияло золотое око ветви поиска — эмблема Собственной Разведки Дома Файрон.
Десантная аппарель коснулась земли, и по ней тут же загрохотала передовая восьмерка в тяжелых штурмовых скафандрах. Оставляя глубокие следы, быстро заполнявшиеся водой, десантники вбежали под раскрывшийся перед ними щит. Следом за штурмовиками бежала четверка в легких противобластерных комбинезонах с объемными белыми кофрами в руках и с аэроносилками — медики.
Таэр скатилась с лорда и вскочила на ноги, страшно хотелось вмазать что есть силы подбежавшему десантнику с полевым биомонитором, остановило ее только то, что он был в броне.
«Эти мрази знали заранее о нападении и не предупредили, использовали нас втемную как приманку, поставили под угрозу жизнь лорда, из-за них попал под огонь Дудо…» — скрежетала зубами Таэр, пока по ее глазам скользил синий огонек медсканера.
— Второй в норме, легкая сенсорная перегрузка! — Глухо прозвучало из-под забрала скафандра.
— Первый в норме, легкие ушибы! — откликнулся второй десантник, проверявший отплевывавшегося от грязи Алекса.
Коммуникатор ближайшего десантника щелкнул, принимая вызов, и Таэр услышала то, что хотела услышать меньше всего: «Третий — красный, нулевой отклик — срочная реанимация».
Понять, что третий не в норме, можно было и без биомонитора. Когда Дудо перевернули на спину, остатки одежды все еще тлели, в центре груди была огромная дымящаяся рана, покрытая черной спекшейся коркой, кожа на лице и шее обгорела и сошла лоскутами.
Раздались хлопки и шипение, Дудо начали заливать охлаждающей пеной, на шею наложили белый треугольник аппликатора, нажали на пробой — из приемника хлынула ярко-алая кровь…
— Каких… — начала кричать на десантника Таэр, как вдруг по застывшему в буре статических разрядов аэрокару нападавших мазнул алый луч игнитора, щит машины вспыхнул белым и почти моментально лопнул от перегрузки. Луч, будто не заметив, прожег корпус, и из раскрытой боковой двери полыхнули фиолетовые языки бледного, еле видимого пламени, внутри что-то гулко ухнуло, повалил густой черный дым.
Появившаяся из-за верхушек деревьев имперская «Призма» с сухим шелестящим треском пронеслась над головами и снова скрылась из вида.
— #%здец! — донеслось из-за забрала ближайшего десантника.
— …демонов вы так долго ждали со щитом, если знали об атаке? — закончила Таэр, правда, уже не криком, а злым шепотом, когда ее, сграбастав, как и лорда, буквально на руках внесли в нульбот.
— Госпожа гвардии сайн-лейтенант, щит был дан через три с половиной секунды, дать его быстрее технически невозможно, — ответил несший ее десантник, когда за ними поднялась аппарель и нульбот взвыл генераторами тяги.
Таэр считала, что прошли все десять, а то и пятнадцать секунд, она уже хотела заорать, чтоб ей не пудрили мозги, но вовремя вспомнила, что была под «наведенкой» и ускорителем, и заткнулась.
В узком десантном отсеке Таэр оказалась зажата между гвардейцами в штурмовых скафандрах.
В проходе между ними в бледном свете обеззараживающих светильников, облепленный белыми треугольниками аппликаторов, покрытый пеной и кровью, лежал Дудо. Из-за обгоревших бровей и широко раскрытых глаз без ресниц казалось, что он чем-то очень удивлен.
«Проклятье, почему я взяла только два щита?» — мысленно взвыла Таэр, глядя, как врачи методично вскрывают на нем одежду и лепят аппликаторы на артерии. Неслышный в гуле генераторов щелчок пробойника — и из приемного отверстия хлещет кровь, в приемник вставляется пакет с кровезаменителем, и он с громким шипением начинает сжиматься, выдавливая свое содержимое. Темно-красная кровь смешивалась с ярко-голубым кровезаменителем и сквозь носилки стекала на пол, где уже собралась небольшая темно-фиолетовая лужица.
У противоположного борта, также зажатый между двух десантников, сидел лорд — помятый, измазанный грязью вперемешку с кровью и какой-то ошалелый.
— Что с ним? — глухо спросил он, кивнув на Дудо.
— Очень тяжелое ранение, ваша светлость, проникающий ожог пятой степени и баротравма. Сильно повреждено левое легкое, сгорело четыре ребра и задето сердце, — ответил один из медиков не оборачиваясь. — На нем был жилет из противобластерной пены, и благодаря этому прожигание не было сквозным, не задет позвоночник. Но теперь спекшиеся остатки жилета и одежды затрудняют доступ к поврежденным органам и мешают охлаждению, — добавил он, орудуя виброскальпелем, который с хрустом вгрызался в спекшуюся корку, покрывавшую грудь Дудо.
Таэр бросила взгляд на экран биомонитора, стоявшего на носилках, автоматика зафиксировала остановку сердца сорок секунд назад, она отвела взгляд от экрана, лишь бы не видеть эти цифры. Проклятье, как же паршиво!
Очередной аппликатор встал на место, щелчок пробойника, и струя крови обдала лорда и сидевших возле него гвардейцев, он стер кровь с лица тыльной стороной ладони и поглядел в глаза Таэр, сидевшей напротив:
— Узнаем, кто их послал, и достанем ублюдков.
Та в ответ только мрачно кивнула и отвела глаза: «Великие Тени, хоть бы этот проклятый стержень действительно стоил этого…»
Земля на небольшом обзорном мониторе стремительно проваливалась куда-то вниз, сливаясь в сплошное фиолетово-зеленое поле, и лишь столб густого дыма, поднимающийся над аэрокаром, черной стрелкой указывал на место нападения.
