Позади остался двенадцатичасовой прыжок к Эстелле, встреча с эскортом Дома Бентар, который оказался неожиданно большим: шесть истребителей и легкий корвет — а также четырехчасовой полет из прыжковой зоны к планете, так как после совещания с капитаном и с учетом сложной навигационной обстановки от внутрисистемного прыжка было решено отказаться. Маловероятно, конечно, что на траектории могло оказаться нечто такое, что ощутимо повредило бы яхте, но опозориться перед бентарцами, влепившись в какой-нибудь шальной астероид, капитан совсем не хотел, и Таэр была с ним полностью согласна.
Милорд, который, оказавшись на яхте, вел себя, как тринадцатилетний ребенок во время свободной экскурсии по музею военной техники, наконец успокоился и больше не теребил Таэр и капитана с бесконечными вопросами: «А что это?», «А как это работает?», «А можно я…». Алекс затих, буквально прилипнув к огромному панорамному окну в носовой части, во все глаза следя за истребителями, которые выписывали вокруг восьмерки, периодически приближаясь к яхте.
Проводив яхту до станции, эскортные истребители сделали круг почета на прощание и, покачав плоскостями гравистабилизаторов, на полной скорости ушли куда-то в глубь системы, почти моментально превратившись в маленькие, тускло светящиеся точки, которые спустя несколько секунд и вовсе исчезли. Корвет же, судя по показаниям тактического терминала, сбавил ход и держался позади яхты, должно быть, намереваясь дождаться посадки.
«Вот же засранцы!» — с восхищением подумала Таэр, глядя вслед исчезнувшим истребителям.
Круг почета был выполнен с нарушением всех предписаний — опасно близко к яхте, но безукоризненно точно. Она ни разу не заметила характерных вспышек и марева, которое появляется при ударах о силовое поле. Угольно-черные треугольные корпуса новейших «Искр» талланской постройки, покрытые всхолмлениями бластерных портов и пусковых установок и украшенные росписью в виде двух золотых ветвей, которые начинались с середины крыльев и соединялись вокруг золотистого купола кабины, окружая его тонкой вязью, словно оправой.
Черно-золотые машины вдруг выскакивали из пустоты и с жутким визгом, будто кто-то царапал клинком стекло, проносились возле смотровой площадки, на мгновение полностью закрывая собой большое панорамное окно, чтобы затем исчезнуть, превратившись маленькую мерцающую звездочку. Они проносились так близко, что можно было различить силуэты пилотов, скрытые под золотистой завесой фонаря кабины.
— Впечатляюще, — сказал Алекс, который ближе всех стоял к панорамному окну и видел «Искры» буквально на расстоянии вытянутой руки.
Таэр ничего не ответила, молча пожав плечами, как бы говоря: «Видели и получше». Флотская гордость не позволяла ей вслух признать, что какие-то там бентарцы, у которых и флота-то толком нет, способны на что-то впечатляющее.
«Хотя надо признать, что у них есть как минимум шестеро очень опытных пилотов, — мысленно добавила она. — Ну или пилотажный модуль на закупленных Бентаром „Искрах“ — это что-то совсем особенное».
Лорд повернулся к ней со слегка смущенным выражением лица и спросил:
— Эм… Таэр, а что это было?
— Круг почета в бентарской интерпретации.
— Нет, я про визг, который слышался, когда они пролетали мимо, — переспросил он еще более смущенно.
— Ну… — Она подняла глаза к потолку и, вздохнув, пустилась в объяснения: — Машины проходили очень близко, требовалась большая точность позиционирования, так что на гравитационный киль и гравистабилизаторы, скорее всего, было подано пиковое количество энергии, да и шли они очень близко, поэтому вышло громковато.
Алекс скорчил недовольную гримасу, будто съел что-то кислое.
— Ну, может, я ошибаюсь, — осторожно начал он, — но мне казалось, что в космосе, — взмах рукой в сторону панорамного окна, — звуки не слышны, потому что там нет среды, которая бы передавала колебания…
Таэр ухмыльнулась: всегда приятно быть более информированной, и чтобы не орать через всю смотровую площадку, спустилась с командной галереи и, подойдя к лорду, села в соседнее кресло.
— Дело в том, что мы слышим не звук пролетающего истребителя, а резонанс нашего поля биозащиты, которое реагирует на излучение двигателей и генераторов этого истребителя, да и вообще на все ощутимые источники энергии, находящиеся поблизости или непосредственно влияющие на корабль. — Таэр не хотелось вдаваться в физические дебри, которые она и сама успела порядком позабыть после обучения на курсах навигаторов, поэтому попыталась объяснить все максимально просто:
— Когда поле биозащиты вступает в контакт с источником энергии, например с радиационным потоком, оно резонирует, частично поглощая, а частично отражая эту энергию, защищая таким образом корабль, а поскольку структура поля биозащиты напрямую контактирует с внутрикорабельной атмосферой, то этот резонанс вызывает звуковые колебания, которые мы и слышим.
Алекс ненадолго замолчал, уставившись в потолок и переваривая услышанное, а потом снова спросил:
— А почему мы тогда не слышим собственного двигателя или шума звезды, в свете которой летим?
— Просто «Исталь» — это очень дорогая яхта, — ответила Таэр, грустно улыбнувшись. — На ней установлена специальная система подавления шумов, истребители прошли очень близко, и их энергетический отпечаток был очень силен, поэтому мы их услышали. На обычных кораблях, где такая система не устанавливается, действительно слышен гул собственного двигателя и систем стабилизации, а также слышен «шепот звезд» или «звездный прибой» — реакция биозащиты на излучение ближайших звезд. «А еще это потрясающе красиво!» — мысленно добавила она с сентиментальной улыбкой.
— А это не мешает? — поинтересовался Алекс, с интересом следя за выражением лица Таэр.
— Нет, — покачала головой она. — Считается, что это даже помогает, человек довольно быстро привыкает и перестает замечать гул двигателя, да и он включен далеко не всегда, а «шепот звезд» многим даже нравится. Тишина — сигнал о том, что поле биозащиты перегружено или отключено, а значит, есть угроза облучения или разгерметизации. В связи с чем у тех, кто долго летал, развивается настоящий страх тишины.
— Интересно… — выдохнул Алекс, снова уставившись в окно, в котором гостевая станция Дома Мелато уже успела превратиться из крохотной звездочки во вполне различимый объект.
По мере сближения станция все больше росла, заполняя собой маршевый экран и иллюминаторы носовой смотровой площадки. Его светлость лорд Аллесандро Кассард не отрываясь смотрел на приближающуюся станцию.
«Впрочем, тут действительно есть на что посмотреть», — нехотя согласилась Таэр, которая поймала себя на том, что тоже смотрит на станцию не отрываясь.
В холодной бездне космоса, на фоне зеленого диска войгрома, плыл, утопая в зелени садов, огромный белый замок, построенный в классическом мелатском стиле: центральный купол был слегка заострен, образуя маковку, а световые окна из светло-розового кристаллина, начинавшиеся от вершины и шедшие до середины купола, рассекали конструкцию, будто накрыв купол огромным розовым цветком. Здание двумя широкими крыльями охватывало внутренний сад и, конечно же, колонны… Классическая мелатская архитектура и без колонн? Не бывает. Четыре массивные колонны из светлого мрамора с тонкими розовыми прожилками, увитые лозой из темной бронзы, вздымались над замком, оканчиваясь чуть выше купола. Их вершины венчали фигуры расправивших крылья и раскрывших пасти драконов — покровителей охоты.
Замок и окружавшие его сады покоились на круглом металлическом основании, примерно три комера в диаметре и шагов двести высотой — должно быть, технические этажи с системами обеспечения скрывались именно там.
«Великие Тени, сколько же это стоило!» — мысленно воскликнула Таэр, глядя на замок. Огромная открытая зона, в которую легко бы вошла пара тяжелых крейсеров, требовала огромной мощности полей: ведь поля биозащиты и силовые поля были единственной преградой между цветущими садами станции и межзвездным пространством с его пустотой, радиацией и потоками микрометеоритов.
Она отыскала взглядом фокусирующие блоки, располагавшиеся по периметру диска, на котором стоял замок. Они были явно нестандартные: вместо привычных снопов игл было нечто более напоминающее друзы кристаллов. Их было много, должно быть, система защиты была многократно резервирована на случай отказа основного генератора.
— Я слышал, мелатцы планировали на этот войгром что-то особенное, но, похоже, они сумели превзойти даже самые смелые ожидания. — Хриплый голос маркиза Деграсто, раздавшийся откуда-то сзади, заставил Таэр невольно вздрогнуть: она не заметила, как он вошел на смотровую площадку.
