— Энид! — завизжала Сэра.
— Ах ты тварь! — пробулькал Данте.
Гаснувщим сознанием я увидела, что Сэра ткнула Данте неизвестно откуда взявшимся ножиком в шею. Таким же ножом, как был у Хуга. Он и ей всучил нож!
Я отключилась.
***
Я слышала сквозь забытье слова Герцогини и Гишша:
— Куда он делся, тот монстр?
— Он не умеет держаться на Теневой Стороне, он утонул, — ответил Гишш. О нет, Шака! Пожалуйста, нет… Я больше не могу. Гишш спросил: — Что делать с Хаоном?
— Брось, где валяется, слепой идиот, его уделала девчонка. Кто же знал, что малютка прячет нож на бедре.
Меня кто-то шлепнул по щеке:
— Очнись, сучка, — я открыла глаза. Не кукла, но Герцогиня. Себ-кукла стоял поодаль, видимо, я повредила какие-то крепления, и его голова жутко болталась, клонясь к левому плечу. Жаль, не отвалилась.
Они опять связали мне руки.
Мой взгляд упал в медицинское кресло поодаль. Но котором Себастьян Сокол смотрел на меня пустым взглядом и пускал слюну. В его груди уже был красный камень, от него тянулись шелковые нити по всему его дряблому телу, они то ныряли под кожу, то опять вылезали наружу. Он запрокинул голову, засмеялся, а потом опять посерьезнел. Рядом стояла аппаратура, о которой говорил Хуг. Оборудование Завода. Около всевозможных мониторов и аппаратов нервно суетился человек в белом халате, он то и дело подходил к Себастьяну, обработать рану вокруг вживленного камня. Рядом с ним на столе лежала моя шпага.
Шелковые нити вокруг Себастьяна Сокола светились, а вот камень в его груди — нет.
Я подавила улыбку. Хотя мне хотелось как громко расхохотаться, чтобы этот чертов бункер обрушился нам на головы.
Герцогиня вцепилась мне в волосы правой рукой, в левой она держала пистолет Данте, и её красивое лицо исказилось от ярости:
— Что с ним? — прорычала она.
— Понятия не имею, — радостно сказала я. Мне было уже всё равно. Если единственный, кого я нашла в этом потоке предательства, сейчас тонул на Теневой Стороне в образе монстра… То я больше ничего не боюсь.
Мария Сокол выпрямилась и повернулась к тене-скелету Гишшу. Я заметила, что его рана на руке от пули Хуга всё ещё кровоточила, и он прикрывал её другой рукой.
— Оторви ей башку, — велела она, махнув рукой на Сэру.
Сэра сидела с окровавленными руками в углу и не отводила злых глаз от Сокол. И в этот момент я поняла, что от старой Сэры ничего не осталось. Гишш щелкнул суставами пальцев и пошел в её сторону.
— Нет, нет, ладно! — выпалила я. — Это рубин, идиоты.
— Нет, это ши-ире, — ответил мне мужчина в белом халате. — Характер показателей указывает именно на это. Они отличны от показателей желтых ши-ире, диапазон излучения Лунина-Мильнера…
Лицо мужчины изменилось:
— Падает?
— Полу-драгоценные камни перенимают это излучение, если какое-то время находятся в прямом взаимодействии с ши-ире. Ты же внимательно читал мою папочку? Раз папку Маркуса у вас украли, должна была остаться моя. Это была как раз последняя страница, Бюро обнаружило это не так давно.
— Но показатели другие! Это не желтый ши-ире!
Верно, это не желтый ши-ире.
— Ты сдала душу своего мужа Заводу, — расхохоталась я. — Отдала всё, чем он был, шелку.
Мария Сокол посмотрела на мужчину в халате, тот сглотнул. Она выстрелила ему в голову. Черт… и попала. А я-то думала, что она не умеет обращаться с оружием.
— Гишш, вырви её камень, пожалуйста, — вздохнула Сокол. — Вы подсунули мне подделку. Но настоящий-то у тебя есть.
До меня вдруг дошло, когда я чувствую их всех.
Когда мне кажется, что я вот-вот умру. Предсмертное спокойствие. Спокойствие. Сэра не может стать кошкой… она в шоке, и её ши-ире тоже.
Себ, брось мне шпагу. Пожалуйста. Себ. Брось мне шпагу. Твоё сердце полно песка ши-ире. Брось. Мне шпагу. Кукла-Себастьян.
Кукла затрясся, шагнул вперед, схватил шпару за клинок и бросил, но она упала, не долетев до меня.
— Себ! В сторону! — рявкнула Герцогиня.
Гишш призвал монстра из тени из-под стола с оборудованием. Но не его ши-ире. Черт! Он еще раньше додумался, как оставлять ши-ире вне моего поля влияния, на Теневой Стороне — часть монстра струилась прямиком из тени.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я увернулась от когтей, сделала кувырок вперед, схватила шпагу и, обнажив её, встала.
Над головой просвистела пуля, стреляла Сокол. Но вдруг её подбросило что-то черное, и она ударилась об пол.
— Шака! — крикнула я и пропустила удар монстра Гишша. Он разодрал мне спину, я отшатнулась, вонзив горячий баорий в запястье лапы.
— Он не чувствует боли! Давай же! Отдай мне свой камень! — рычал Гишш. Я не могла сосредоточиться на монстре, Гишш кружил рядом, он нападет, как только я остановлюсь.
Монстр прыгнул вперед, в полете зацепляя тени и притягивая из них свою материю, я нырнула под него.
Гишш наверняка ожидал, что я вспорю тому пузо, как я делала это прежде. Монстр вдруг рухнул на бок, оттолкнувшись от земли, и попытался пнуть меня. Я вскочила на его лапу и прыгнула вперед.
Монстр меня не интересовал.
Шпага вошла Гишшу под мышку. Он широко раскрыл глаза и вцепился в мою руку. Я чувствовала, как за спиной вырастает гора монстра, дернула руку, но Гишш вцепился как клещ. Я дернула ещё раз, но потом, отпустив рукоять, метнулась в сторону. И в этот момент монстр Гишша прыгнул на него самого. Тот успел увернуться, ловя ртом воздух, захрипел и вытащил шпагу из раны. Отбросил в сторону.
— Тебе стоило разжечь свой баорий, — проговорил он и двинулся на меня.
Монстр тоже поднялся и обратил на меня свою пустую, безглазую голову. Я усмехнулась:
— Нет, тогда ты бы не истек кровью, — проговорила я, отползая назад.
Гишш засмеялся, но вдруг начал оседать. Опустил голову, из раны во все стороны хлестала кровь. Держать баорий холодным в бою — вот была главная сложность. Один удар. И я так боялась промазать.
— Знакомься, подмышечная артерия… — я поднялась, прижимая руку к ребрам. Рана от когтей на спине отзывалась рваной болью.
Гишш упал на колени, а потом завалился набок.
Над Марией Сокол нависал Легранд, одна рука у него была черная и когтистая, и он прижимал её к шее Герцогини.
— Лотан, милый, — улыбнулась она ему.
Я вскрикнула, когда Легранда пронзил черный шип. Монстр Гишша, почти распавшийся, превратился острый шип, который вошел ему в правый бок и вышел через левый.
Гишш засмеялся и затих, его рука упала на пол, а теневая материя рассеялась.
Лотан упал. Я бросилась к нему.
Герцогиня вскочила, но Сэра успела прежде неё добраться до пистолета:
— Не шевелись! — крикнула она дрожащим голосом.
Легранд кашлял кровью и хрипел. Я поняла, что если его сердце остановится, то остановится и моё тоже. Я умру, я лягу рядом и никогда больше не встану.
Я положила дрожащую руку на его грудь. Шок не проходил. Фантомы других людей кружили вокруг меня. Всех людей. Всех абсолютно, кто был рядом в районе километра. Это было слишком. Они все не были мне нужны. Мне нужен был только один человек.
Как много крови. Я больше не могу это видеть. Пожалуйста, хватит.
— Ты можешь обернуться в Шаку? Сделай это, так у нас будет время довезти тебя до больницы.
Опять какой-то шум. Я взмолилась, чтобы это была помощь, а не враги. У меня больше нет сил драться, но я сделаю это, если потребуется.
— Нет… дай…Лотану умереть, — прохрипел он и поднял вместо обычной руки черную когтистую лапу. — Это надо… убить.
— Что?! Нет! Никогда! — выкрикнула я, вцепляясь в него.
Дверь с грохотом вынесли.
— Никому не двигаться с места! Работает Бюро!
— Стоп… — прошептала я. И всё остановилось. Моё «я» сжалось до размеров семечка. Точки. Я была все эти люди одновременно. И меня не было. Меня нет.
Только я и человек, которому пару дней назад я бы действительно пожелала смерти. Но не сейчас.
— Верни Шеда, пожалуйста, Лотан…
Время в ши-ире идет по-другому. Медленнее. Когда Легранд умрет, Шака будет ещё жить. Когда человек умирает, животное в ши-ире ещё какое-то время существует. Ши-ире таким образом хватается за жизнь. Это было невероятно рискованно. Я хотела, чтобы он стал Шакой, и мы успели довезти Лотана в больницу. Но сам он хотел, чтобы Легранд умер…
