– Цепи? Прекрасно! Связывай колеса, – радостно прохрипел Темный Ветер.
– Цепями связывать колеса, – заорал Гриф, исполнявший последний час роль громкоговорителя. – Быстрее, сучьи дети, – заорал он на возчиков. – Вы что думаете, вас не кончат? Мы все здесь смертники! Работать!
Сотник изумленно уставился на него.
– А что? – заявил Гриф, заметив взгляд. – Мали ли что ты раньше не слышал. Просто ругаться надо вовремя и к месту, чтобы действовало. Если все время народ привыкает и не обращает внимания, вроде так и нужно.
Гриф был примат и толком его никто не знал. В общей неразберихе и постоянных стычках кто-то пропадал бесследно, кто-то прибивался к другим отрядам, идущим в одну сторону. Не только волки, но и приматы шли к границе. На происхождение сейчас внимания не обращали, главное было держаться вместе. За две десятидневки знакомства он доказал, что может быть воином не хуже других, исполняя обязанности на равных. Физически он был подготовлен прекрасно и как вскоре все убедились, фехтовать умел не хуже. Вот только это был индивидуальный стиль дуэльного бойца, а не бой в составе группы. Типичное обучение богатых и не ходивших в обычные набеги.
А еще он был страшно вежлив и не ругался. И ничего не рассказывал о себе, кроме имени. Его род жил достаточно далеко и толком о Грифе никто ничего не знал. Оружие и одежда у него была высокого класса, но сейчас он был всего лишь один из десятка и честно выполнял как все свои обязанности.
Им повезло. Вставшая отдельным лагерем отборная тысяча, выделенная как ударный отряд всего племени, все-таки не позволила себя так просто перебить и дала время уцелевшим. Они собирались к знакомому знамени. Больше четырехсот бойцов и еще столько же женщин и детей. Пауков не было совсем. Никто не пытался оспаривать приказы Темного Ветра, хотя среди уцелевших было еще пара сотников. Сработало старое правило воинов – кто взял на себя руководство в бою, тот и будет отвечать за последствия. Разбор только после сражения.
Многие были ранены, но сейчас никто не жаловался. Все прекрасно понимали, что единственный шанс уцелеть – это засесть за кольцом повозок и биться до конца. Если сильно огрызаться, желающих идти в атаку будет немного, их оставят хотя бы на время в покое и на помощь могут подойти другие отряды переселенцев. По разгромленному лагерю бродили кошачьи нескольких видов, собирая ценности и оружие. Темный Ветер даже не пытался их отогнать. Единственный шанс отбиться – держаться всем вместе и за укрытием.
Из повозок подтаскивали связки стрел для луков и арбалетов. Мешками с мукой и овощами заполняли внешние повозки, создавая укрытия воинам и добиваясь того, чтобы их нельзя было сдвинуть из-за тяжести. Теперь уже общие запасы было жалеть незачем. В бурдюки и бочки торопливо наливали воду из ручья и поливали шкуры, служившие навесом над фургонами, пытаясь добиться, чтобы они не загорелись при обстреле. Половину быков, собранных в центре кольца, попросту забили, а оставшимся заматывали морды и связывали ноги, стремясь обеспечить их неподвижность во время боя.
– Это еще кто? – с недоумением спросил Удачливый.
Темный Ветер присмотрелся. К победителям подходил большой отряд. Там были всадники в доспехах и пехотинцы. Даже на расстоянии было видно, что это не кошачьи.
– Росомахи, – сообщил Подкованный Жеребец.
– Но это же не их земли! – возмущенно воскликнул Удачливый.
– Можно подумать наши, – пробурчал тот. – Плохо дело, если уж появились другие виды, значит, вся округа поднялась и хочет поживиться. Теперь они не успокоятся, пока нас не перебьют.
– А то мы раньше не догадались, – сплюнув, сказал Темный Ветер.
– Не скажи командир, – отрицательно покачал головой Подкованный. – Раньше был шанс отбиться и уйти. Теперь нас не выпустят. Народ редко вступают в союзы с другими видами. Хищники не любят делиться добычей, а теперь придется платить. Вот нашим имуществом и заплатят. Обоз большой, на всех хватит.
Словно услышав его, росомахи, не задерживаясь, миновали лагерь и стали разворачивались напротив кольца фургонов. Удачливый резко поднял руку, прикрывая Темного Ветра, и в щит со стуком воткнулась стрела, да так, что наконечник вышел с внутренней стороны. Сзади раздался болезненный возглас раненого. Видимо, не всем повезло. Росомахи с дикими криками кинулись в атаку. Вокруг Темного Ветра моментально выросла стена щитов и его оттеснили назад, не позволяя лезть в свалку. При этом Подкованный шипел ему на ухо: – Ты больше не десятник, который зарабатывает славу в поединке с врагом один на один. Ты командир и не твое дело лезть в драку. Стой возле родового знамени и будь готов бросить на помощь товарищам своих телохранителей, если они где-нибудь прорвутся.
Первого же попытавшегося залезть на фургон ударили копьем в бок, второго приветствовали ударом топора в голову. Из-под колес и через головы копейщиков непрерывно стреляли лучники. За каждым фургоном сидело не меньше десятка волков, и пробиться сквозь стену ощетинившихся железом и спаянных вместе желанием выжить воинов росомахам не удалось. Потеряв несколько десятков своих товарищей, они отошли.
Через час росомахи попытались под прикрытием непрерывного обстрела, зацепив арканами, растащить фургоны. Идея была бы хорошей, если бы фургоны не были сцеплены цепями. Из-за кольца повозок непрерывно стреляли арбалеты и луки. Потом Гриф одну за другой метнул две странные банки, взорвавшиеся со страшным грохотом. Кони нападавших шарахнулись в стороны, несколько убитых и раненых остались лежать. Пострадавшие лошади бились на земле с диким ржанием. Росомахам так не удалось опрокинуть набок даже один из фургонов и, потеряв еще два десятка убитыми и ранеными, они поспешно отступили.
– Это что было? – спросил, недоумевая, Темный Ветер.
– Это, – хмуро ответил Гриф, – то, что иметь не положено. Одна из этих штучек, что приходит от Клана через десятые руки и за которые положено изгнание. Называется граната. Есть еще две и все. Пугнуть можно, отогнать нет. Теперь уже без разницы, нет смысла скрывать. И мы сами в изгнание идем, и терять особо нечего.
Все это время в лагерь осаждавших прибывали все новые и новые отряды. Уже собралось не меньше трех-четырех сотен разнообразных кошачьих. Они с интересом наблюдали за атаками росомах и радостно вопили при каждом удачном выстреле или ударе. Все это страшно напоминало соревнования и болельщиков.
– Подкованный, – окликнул Темный Ветер своего приятеля, – а ставки на победителя они не делают?
– А кто их знает, – пожав плечами, ответил тот. – Я бы на их месте сделал. Хочешь тоже поставить?
– Я бы поставил на нас пару коней, больше все равно нет, но как ты потом выигрыш получишь, если нас перережут?
Окружающие дружно заржали.
– Кто бы мне объяснил, почему остальные не вмешиваются, – грустно сказал подошедший десятник. – Навалятся всей толпой, мы не продержимся и нескольких минут.
– Да это как раз понятно. Они такие же дураки, как мы. Даже в общем походе каждый род сам за себя. Смотри, – с досадой сказал Темный Ветер, обращаясь к нему, – у каждого рода свой флажок и свой отряд. А глава росомах надо думать их собственный тысячник, который хочет все сделать сам. И добычу всю себе забрать. Вот остальные и не желают помогать. Как сообразит, наконец, что один не справится, и попросит помощи, тут и придет время умирать. Только он, похоже, глупый баран. Будет биться о повозки, пока окончательно лоб не разобьет.
– Наверное, сильно древний род имеет, – достаточно громко прокомментировал кто-то из солдат. – Спеси и храбрости много, а вот ума явно не хватает.
– Большие потери с твоей стороны? – спросил Темный Ветер, сделав вид, что ничего не слышал.
– Двое убитых, четверо тяжелораненых. Они лезли в основном со стороны ручья – на вас. У нас поспокойнее было.
– Вода! – спохватился Темный Ветер. – Кто отвечает за возчиков?
– Я!
Воин был явно прошедший через множество сражений. Такого набора шрамов и следов на теле Темному ветру еще видеть не приходилось. Самый страшный пересекал лицо и, проходя через глаз, шел до самого подбородка. Как можно выжить после такого, совершенно не понятно.
– Извини, как тебя зовут?
– Старший по обозу, сотник Сломанный Зуб род Волков, семейство Черных, – вздергивая подбородок, отрапортовал тот.
– Так вот, Сломанный Зуб род Волков, семейство Черных, – подчеркивая полным именем высокое положение собеседника, сказал Темный Ветер, – надо наполнить всю посуду, что у нас есть, водой. В речке валяются трупы, а эти, – он ткнул рукой в сторону противника, – еще и сваливают погибших выше по течению. Завтра пить воду будет уже нельзя.
– Есть! – ответил тот и, резко повернувшись, пошел в сторону уцелевших женщин, рассевшихся кучей. Оттуда разнесся разъяренный рев, и они моментально забегали с бурдюками в руках. За время похода Темный Ветер хорошо усвоил, что командовать обозом совсем не простое дело. Огромное количество народа и масса неповоротливых повозок должны были действовать слаженно и точно выполнять приказы, иначе не долго было до пробки на дороге, что в армии совершенно недопустимо. А еще надо было железной рукой поддерживать порядок, следить, чтобы все не разворовали чужаки, да и свои чисто по доброте, не скормили общие запасы щенкам. Проверять исправность обозных телег и здоровье лошадей и быков. Работы хватало, и хороший обозный сотник высоко ценился, вот только шли на такую должность все больше увечные ветераны не желавшее возвращаться домой. Кому из молодых придет в голову не искать славу на поле боя, а охранять чужое добро?
