- С этим можно полезть в любое пекло!
- Да, песня - это...
Все ждали продолжения, но говоривший молчал.
- А недурно бы иметь жену-певицу, - произнес кто-то, - было бы весело жить!
Крисс поднял голову:
- Ты думаешь?
- Ха, эти киношники знают все на свете! Можно подумать, что ты, Крисс, всю жизнь прослужил в опере, - огрызнулся капрал.
- Или, по крайней мере, был женат на певице, - отозвался еще кто-то.
Зинн локтем почувствовал, как вздрогнул англичанин.
- Клянусь небом: это было худшее время моей жизни!
- Видно, ты угадал, - сказал немец тому, кто пошутил насчет жены: наверно, она выла, как кошка. Уж такие они певицы, англичанки!
- Но ты-то не угадал, - все так же спокойно отозвался Крисс. - Она была немка!
Все сразу рассмеялись, но тут снова запела Тереса, и смех сразу затих.
Зинн колебался: как сказать этим людям, что они не должны итти к Тересе? Однако приказание оставалось приказанием, и он передал его.
- Что ж, - решил капрал, - поручим дело Криссу. Ему все равно итти туда чинить связь. Он и возьмет для нас пластинку.
- Что скажешь, Арчи?
Англичанин молча кивнул длинной, как огурец, головой и, аккуратно свернув одеяло, положил его в нишу, перекинул за спину винтовку и двинулся к ходу сообщения. Зинн пошел за ним.
- Нам по пути.
Согнувшись чуть ли не пополам, Крисс шагал по траншее. Это была мелкая канава, выгрызенная солдатскими лопатками в каменистом грунте. Но скоро кончилось и это укрытие. Дальше нужно было двигаться по склону, покрытому пнями сбитых деревьев и заваленному их расщепленными стволами.
- Давайте закурим, - сказал Крисс, ложась под защитой поваленного дерева.
Зинн вытащил папиросы. Крисс увидел коробку с изображением черного силуэта всадника на фоне голубой горы. Он взял ее у Зинна и повертел в руках.
- Мне кажется, что в испанцах, простых испанских ребятах много сходства с русскими... Честное слово! - сказал Крисс.
- Да, хороший народ.
- Ведь верно? Те и другие... - Крисс щелкнул пальцем по крышке "Казбека". - Если бы они понимали значение здесь такой вот коробки, они сделали бы ее из стали, чтобы она могла переходить из рук в руки, через тысячу рук... Удивительная страна!
- Да.
- Бывали в России?
- Да.
- Ну?
- Это здорово!
- Стройка?
- Душа народа!
- Да, нам на Западе это нелегко понять...
- Прежде я думал так же.
- А теперь?
- Понимаю.
- До конца?!
- Ну, может быть, и не совсем...
- То-то!
- Да, я немножко похвастался.
- И что, по-вашему, в них самое удивительное?
- То, что чем больше их узнаешь, тем больше удивляешься.
- Наши еще не понимают, что такое Россия и что она значит для всех нас. Но когда-нибудь поймут... - Крисс поднялся. - Пошли?
Зинн привстал и машинально почистил колени.
С той стороны, где оборону занимал батальон гарибальдийцев, к путникам подполз итальянец. Он был уже немолод и тяжело дышал. Синий комбинезон не сходился на животе, а рукава и брюки были подвернуты, так как были ему непомерно длинны.
Толстенькие пальцы итальянца без церемонии подняли крышку папиросной коробки Зинна и с трудом выловили папиросу.
Зинн дал ему огня.
- Вы куда? - спросил он.
- А разве вы не за пластинками?
- До вас не дошел приказ не ходить?
Итальянец посмотрел с удивлением.
- Нет, вот покурим и пойдем. - Он вопросительно посмотрел на обоих. Только немного полежим, правда?
- А тем временем эти скоты перебьют там все пластинки? - сказал Крисс.
И, словно в подтверждение этих слов, над их головами, как рой взбесившихся ос, прожужжала пулеметная очередь.
- Этак обратно ничего не донесешь! - пробормотал итальянец.
Крисс перевалился через древесный ствол, служивший им прикрытием, и пополз к следующему ходу сообщения.
- Может быть, не так быстро? - задыхаясь, пробормотал итальянец и подозрительная бледность разлилась по его тщательно выбритым щекам. Через несколько шагов он смущенно повторил: - Вы знаете... у меня плохо с сердцем...
Вверху прошуршал и разорвался где-то впереди снаряд. Итальянец снял очки и положил их в футляр.
- Тут вторых не достанешь.
Перед тем как начать спуск к блиндажу агитпункта, они снова остановились.
- Что же она замолчала? - сказал итальянец.
- Что у нее, по-вашему, горло или железная свистулька? - сердито спросил Крисс.
- Могу вас уверить, я не хуже вас знаю, что такое горло артиста, - и итальянец притронулся двумя пальцами к своей шее. Стараясь заглянуть в лежащий впереди окоп, он высунул голову из-за камня. Тотчас засвистели пули. Он поспешно втянул голову в плечи, совсем как черепаха. Заодно, казалось, втягивались в тело и его коротенькие ручки и ножки.
Крисс вскочил и несколькими прыжками достиг окопа.
Зинн подождал, пока до окопа добрался итальянец, и тогда перебежал сам.
Они остановились в дверях блиндажа, и первое, что бросилось в глаза всем троим, был черный диск пластинки, вращавшийся на ящике патефона, стоявшего в патронной нише бруствера.
- Ловко нас разыграли, - засмеялся Крисс. - А мы-то...
Тут его взгляд, так же как и взгляд Зинна, упал на лица делегатов других батальонов. Солдаты стояли в ряд вдоль стенки блиндажа и молча смотрели в землю.
- Да что вы все, онемели, что ли? - громко сказал Крисс. - Попадись мне этот черный врун Джойс...
- Помолчи... - бросил кто-то из бойцов и показал глазами в угол блиндажа. В полутьме Крисс увидел негра Джойса из батальона Линкольна. Рядом с ним сидел на земле командир конных разведчиков Варга. Джойс сидел, охватив голову ручищами.
Когда Варга услышал голос Крисса, он приподнял край серого солдатского одеяла. Зинн, Крисс и итальянец увидели смятую кружевную мантилью и разломанный надвое большой черепаховый гребень. Увидели и лицо певицы. Загар словно сошел с него, и оно стало светлосерым, почти белым. Круглый открытый лоб прорезала упрямая морщинка от переносицы до самых волос - черных, блестящих.
Крисс шагнул было к телу, но попятился и провел рукой по лицу.
Итальянец на цыпочках подошел к микрофону и поднял адаптер, кружившийся на пластинке.
- Мне очень жаль, сеньоры, что здесь нет... шарманки, обыкновенной шарманки. Но я все же попробую... - Он кивнул Варге: - Прошу вас.
Варга послушно взял гитару.
В окопах и между линиями из микрофонов полился простуженный тенор итальянца:
С дальней родины мы ничего не взяли,
Только в сердце ненависть горит.
Но отчизны мы не потеряли:
Наша родина теперь - Мадрид...
21
План операции предусматривал одновременный удар республиканцев на нескольких участках мадридского фронта обороны. Удар бригады Матраи и трехтысячного отряда анархистов имел целью выбить франкистов, засевших на западной границе Каса дель Кампо, и бросить их под удар сильной группы Барсело, наступавшей в более выгодных условиях со стороны Посуэло де Аларкон. Анархисты были поставлены рядом с Интернациональной бригадой Матраи потому, что ненадежность первых страховалась стойкостью вторых. Одновременно с Матраи полковники Листер и Буэно должны были ударом на правый фланг франкистов подготовить обходный маневр большой ударной группы, направленной на треугольник Лос-Анжелос - Хетафе - Леганес, где закрепились вторая, третья, пятая и шестая резервные колонны франкистов. Все это, вместе взятое, должно было заставить главные силы мятежников вытянуться из клина по линии аэродрома Хетафе - Леганес - Алькоркон - аэродром Куатро Вентос. В перспективе была возможность отрезать от главных сил левое крыло мятежников, состоявшее из первой и четвертой ударных колонн. Для этого от Посуэло де Аларкон и Боадилья дель Монте должен был ударить Барсело своими силами, состоявшими из 3-ей испанской и 11-й интернациональной бригад.
Силы мятежников были значительно многочисленнее республиканских, и на их стороне было огромное преимущество в артиллерии, танках и прочей технике. Не говоря уже о том, что республиканцы должны были беречь каждый снаряд из-за отвратительного лицемерия "социалистов" разных стран, на словах разыгрывавших друзей Испанской республики, а на деле старавшихся остаться подальше от борьбы.
Судьба сражения в большой мере зависела от слаженности и интенсивности первого удара фланговых групп: правой - Интернациональной бригады генерала Матраи и анархистов, и левой - полковника Листера.
Сначала Матраи не придал значения тому, что произошло на участке тельмановцев. Он спокойно слушал доклад Зинна. Но еще прежде, чем Зинн договорил, со стороны переднего края донесся многоголосый крик "ура" и тотчас ответившие ему лихорадочные очереди многочисленных пулеметов. Так встречают неожиданную атаку.
Не дослушав Зинна, Матраи бросился в ход сообщения, ведущий к командному пункту.
