— Умерщвлен? Погиб? — закричали наперебой карлики. — Сгинул?! Нам теперь нечего бояться: сокровища наши! — они запрыгали и закувыркались от радости.
— Да, умерщвлен, — молвил Роäк. — Дрозд, пусть никогда не выпадут у него перья, видел это, и он нее солжет. Он был свидетелем того, как Смауг был сражен в полнолунье в битве с озерниками три ночи назад.
Торину пришлось утихомирить карликов, чтобы узнать, какие еще вести принес ворон, а на это ушло еще немного времени. Наконец, закончив рассказ о битве, Роäк продолжил:
— Радуйся, Торин Дубощит. Смело вступай в свои палаты, а богатства предков — твои, но не на долго: не только птицы слетаются сюда. Весть о смерти стража сокровищ разнеслась повсюду, а предания о богатствах Трора рассказывали не один век подряд, и теперь многие жаждут урвать хотя бы их малую толику. Уже сюда держат путь эльфы, а над ними кружат стервятники, ожидая битвы и падали. Да им озерники ропщут на карликов, повинных во всех их белах, ибо многие из них остались без крова, а многие умерли, потому что Смауг разрушил их город. Они тоже решили искать вознаграждения от бед в ваших сокровищах, невзирая на то, живы ли вы или нет.
Пусть мудрость подскажет вам верное решение, но тринадцатеро — это лишь малая горстка обитавшей здесь части племени Дурина, ныне рассеянного по миру. Если вам нужен совет, то верьте не старшине Озерного города, а тому, кто сразил дракона. Бард его имя, и он — один из долян, наследник и потомок Гириона. Он хотя и угрюм, но честен. Еще возможно примирение между карликами, людьми и эльфами, но вам это будет стоить немало золота. Я сказал все.
Тут Торин разгневался:
— Благодарствуй, Роäк, сын Карка! Ты и твое племя не будут забыты. Но, пока мы живы, ни один вор без борьбы не унесет ни малейшей крупицы золота. А ежели хочешь большего, доставляй нам вести обо всем, что происходит вокруг. И еще, прошу, если у тебя есть молодые сильнокрылые гонцы, пошли их к моим родичам в северных горах, отправь на восток и на запад своих воронов с вестью о наших бедах. Но первым должен быть извещен мой двоюродный брат Даин из Железистого кряжа, ибо его воины хорошо вооружены и живут ближе всех к нам. Не медли!
— К радости или к горю твое решение, не скажу, — прокаркал Роäк, — но сделаю все возможное, — и он немедленно улетел.
— Назад, в гору! — крикнул Торин. — Со временем туго!
— А без еды совсем худо! — не выдержал хоббит, сохраняя здравый смысл. Во всяком случае, ему казалось, что, откровенно говоря, приключение закончилось гибелью дракона. Бильбо в этот раз очень ошибся в своих мыслях, и он отдал бы большую часть своей доли, чтобы все закончилось миром.
— Назад, в гору! — подхватили карлики, словно и не услышав хоббита; пришлось Бильбо идти за ними.
У карликов, судя по последним новостям, было в запасе несколько дней. Они еще раз осмотрели пещеры и нашли, как и ожидали, Главные ворота открытыми. Все остальные двери и ворота (кроме потайной) Смауг давно разрушил или завалил. Теперь карликам предстоял тяжкий труд по укреплению Главных ворот. А ведь от них нужно было еще проложить новую тропу. Отыскалось немало орудий старых копателей, камнерезов и строителей, а уж карлики в этих делах были довольно искусны.
Карлики работали, а вороны постоянно приносили им вести. Так стало известно, что войско короля эльфов свернуло к озеру, и поэтому у карликов было в запасе еще немного времени. Но доброй новостью было то, что три лошадки спаслись и теперь бродили далеко вниз по Быстрянке, как раз там, где сгрузили поклажу. Фили и Кили были посланы искать пони и привезти на них все, что только возможно; конечно, путь им указывал ворон.
Пролетело еще четыре дня, и карлики узнали про военный союз людей с эльфами и про спешащее к горе воинство. Но надежды карликов выросли, ибо у них было еды на несколько недель (при бережном расходовании), — главным образом, всем надоевший корм, но корм все таки лучше, чем ничего, — к тому же вход уже был почти перекрыт стеной из уложенных всухую обтесанных камней. Стена была широка и высока, в ней были отверстия для стрельбы и просмотра; не было только выхода. Карлики взбирались на стену и спускались с нее по лестницам, а поклажу поднимали на веревках. У основания укрепления карлики оставили отверстие для реки, а возле входа в гору они так раскопали русло, что между стеной и водопадом появился пруд, из которого река мчалась к Долу. Теперь ворот можно было достичь только вплавь или по узкой тропе, бежавшей справа по уступам. Пони привели к лестнице над старым мостом, развьючили и отпустили на юг.
Наступила ночь, когда вдруг в Доле загорелось множество огней, будто бы то были кострища и факелы.
— Они уже здесь! — крикнул Балин. — Их стан очень большой. Должно быть, они проникли в низину ночью по обоим берегам.
В этот раз карлики почти не спали. Утро выдалось ненастным. Вскоре к горе подошел отряд. Из-за стены карлики наблюдали, как враги вступили в долину и медленно стали подниматься к Главным воротам. Еще раньше карлики заметили в отряде вооруженных Озерников и лучников — эльфов. Кое-кто из них уже вскарабкался по скалам на плоскую площадку у водопада и с великим удивлением смотрел на пруд и на стену из недавно обтесанных валунов.
Воины стояли, указывая на стену, и переговаривались между собой, когда к ним обратился Торин:
— Кто вы, — громко крикнул он, — пришедшие с войной к вратам Торина, сына Троина, Подгорного Государя, и что вам нужно?
Но ответа не последовало. Некоторые отправились назад, а остальные, мельком оглядев стену и ее защитников, вскоре ушли за своими товарищами. Еще до наступления сумерек лагерь переместился к востоку от реки и стал прямо между двумя отрогами. Скалы огласили отзвуки голосов и песен, чего не было на протяжении многих дней. А еще зазвучала сладкая музыка эльфийских арф. Она нахлынула прямо на карликов, и им почудилось, будто морозный воздух согрелся, и повсюду разнеслось пьянящее благоухание свежих весенних лесных цветов.
Как же хотелось Бильбо сбежать из этого укрывища и разделить веселье пирующих у костров! Карликов, тех, что были помоложе, тоже очаровала музыка, и они заворчали, что дела могли бы сложиться иначе, если бы пришельцев встретили как друзей, но Торин промолчал.
Тогда карлики вынесли арфы и прочие инструменты, найденные в сокровищнице, и заиграли, чтобы задобрить своего государя; но пели они совсем не так, как эльфы, а как давным-давно в хоббичьей норке:
В чертог, одетый черной мглой,Вернулся Государь былой.Дракон убит, — так пусть же впредьВрагов конец настигнет злой.Стрела быстра и меч остер,Крепки врата и с этих пор,Лишь те, кто храбр и чист душой,Придут под своды древних гор.Когда-то заклинаний хорЛился из старых рудных норИ пели молоты в огнях,Одевших каменный простор.В венцах драконий огнь сверкал,В сребре свет ясных звезд мерцал,И песнопенье звонких арфБудило замолчавший зал.Освобожден подгорный трон!Старейшины своих племенПокиньте глушь и, возвратясь,Вершите родичей закон.Повсюду пусть летит молва:Вернитесь в древние дома,Струятся злато с серебромИ Государь открыл врата.Вернулся Государь былойВ чертог, одетый черной мглой.Дракон убит, — так пусть же впредьВстречает враг конец такой!
Этой песней карлики угодили Торину; он снова улыбнулся, повеселел и даже стал прикидывать расстояние до Железистого кряжа и за сколько дней Даин доберется до Одинокой горы, если он вышел с войском, как только получил послание. Но от этой песни и от разговоров у Бильбо душа ушла в пятки — уж очень все это отдавало войной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
