Дато слегка надавливает на мою талию, напоминая об условиях.
— Даниил, давай хотя бы сегодня без сцен. — прикусываю в очередной раз мой израненный язык, чтобы сдержать рвущийся крик наружу. Я ненавижу Джо за то, что он со мной сделал, за его предательскую измену, но сердцу не прикажешь. Оно все также трепещет в его присутствии. А в животе рой бабочек выписывают мертвые петли. Часть меня готова простить его прямо здесь и сейчас просто за то, что он Джо.
— Как скажешь, милая. — Джо посылает мне воздушный поцелуй, как ни в чем не бывало. Я задыхаюсь, чувствуя себя чудовищем, но успокаивая себя тем, что это ни я в день свадьбы изменяла ему. Дато выходит из себя от его фривольности.
— Что же, одна из причин, почему мы Вас собрали всех в этот замечательный день. — Дато искусный лицемер, он мастерски умеет держать лицо в любой ситуации. — Как Вы все знаете, на моего любимого сына было совершено покушение, но теперь слава Богу все позади. Его жизни вне опасности.
Из рта Дато льётся ложь, она мало кого обманывает. Но все делают вид, что поверили. Гости и родственники начинают подходить к Джо и выразить эмоции как они счастливы, что он жив и теперь с ними. Парень вынужден произвести этот обмен любезностями.
Дато же пользуясь случаям, уводит меня в сторону.
Родная кровь.
Джо.
Прекрасная маленькая куколка.
При виде нее я отчётливо почувствовал сердце, оно стало адски жечь в груди. От вида ее аппетитной фигурки у меня привстал член. Кровь закипела и с шумом зациркулировала по венам к раскаленному болту. Тот самый случай, когда сердце сместилось в штаны.
Как же я хотел зарыться носом в сладкую ложбинку на её шее. Мне хотелось задрать чертово платье ей на голову и оприходовать прямо в зале. Перед глазами была пелена, мне даже не удалось рассмотреть толком в чем она. Спросите меня какого цвета платье Куколки, я не отвечу, не помню. Не смотрел.
Я прижался к ней всем телом, стараясь не облапать как зверюга при всех. Не хотелось компрометировать и создавать ей проблем. Еще больше проблем. Каждая клеточка тела жаждала ее на генетическом уровне. Не удивлюсь, если высшие силы прописали в моем геноме Эмму.
Столько всего хотелось сказать ей, признаться, что люблю больше жизни. Что нет минуты, чтобы я не думал о ней. Пообещать, что я все исправлю. Но язык не поворачивался, намертво прилип к небу.
Эмма горела рядом со мной, я почувствовал беззвучный стон, который она издала при соприкосновении с моим телом. Она тоже скучала по мне. Тонкую шею покрыли мурашки, она хотела меня…
Эмма отошла и даже не захотела поворачиваться ко мне, не удостоила словом, бросила ленивый взгляд, как на обузу и потом стала искать взглядом Дато. Куколка держалась холодно, как будто не было между нами химии. Словно у нас не было дочери.
Кровь превращалась в ртуть в жилах, меня ломало. Умом я понимал, что слишком сильно обидел ее, причинил столько боли, что за такое не прощают, но сердце все равно ныло и умоляло её отлипнуть от ублюдка и подойти ко мне. Капризный мальчик хотел разломать все вокруг, чтобы привлечь внимание.
Джо из прошлого монотонно повторял, что я должен придушить Суку, заставить его испустить последний вздох, но новый Джо не хотел наступать на старые грабли. Нужно было быть осторожным. Ради Эммы. Ради Арианы.
— Жаль, что ты не сдох. — девушка, похожая на Дато, которая судя по всему была моей сестрой, подошла ко мне на высоченных каблуках. Стук шпилек раздражал. Она даже не пыталась скрыть своей неприязни ко мне. — Праздник испортил.
— Рад тебя видеть, Нана. — мне не хотелось показывать, что я потерял память. Дато должен был думать, что я могу его уничтожить в любую минуту. — Скучал по твоему язвительному тону, сестренка.
Нана цокнула языком. Внутри меня все полыхнуло. Я постоянно раздражался от этой ее привычки. Не помнил этого. Просто знал. Сознание этого было глубоко внутри меня.
— Простите. — прерываю поток любезностей и направляюсь к маме Эммы с крошечной девочкой в розовом одеяле. Она меня интересует намного больше, чем все эти лицемеры. Даже с такого расстояния я сразу же различию черты Эммы у малышки, у нее были ее глаза. Такие же пронзительные, бескрайние леса, которые я так любил. В их зелени можно было утонуть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глубокое чувство нежности переполняет меня, эмоции бьют через край.
Мать Эммы боится меня. Она сжимается, напоминая пружину. Женщина изо всех сил пытается укрыть ребенка от меня. Какое же я чудовище, если дочь прячут от отца. Напоминаю себе Дато.
— Дайте её мне. — требую, не оставляю и шанса на отказ. Беру на руки кроху, прижимая губы к ее маленькому лобику. Я думал об этом моменте с того момента, как узнал о её существовании. — Ариана…
Дочка пахнет молоком и парфюмом Эммы. Идеально.
Ариана широко распахивает глаза и смотрит на меня, как будто понимает, что папа впервые взял ее на руки. Чувствует ли она эту связь между нами? Что мы одной крови?
Мама Эммы стояла рядом со мной, переминаясь с ноги на ногу, она чувствовала себя неуверенно. Я чувствовал как ей страшно, как ей хотелось забрать Кроху из моих лапищ, но женщина не решалась. Никак не могла осмелиться. Было жалко смотреть на неё.
— Не переживайте, я не сделаю ей больно. — говорю очень мягко. — Напротив… убью любого кто посмеет ей навредить.
— Начни с себя. — Эмма, напоминающая дикую кошку, подлетает ко мне и берет на руки малышку. Рыжая бестия вне себя от злости. Зыркает на меня из-под опущенных ресниц. — Лучше уходи отсюда. Не порти всем праздник. Разве ты не видишь, что тебе здесь не рады.
Пощечина. Звонкая такая. Раздражающая и болезненная.
Я так спешил к ней, а Эмма и не ждала.
— Она моя дочь. — всматриваюсь в любимое лицо, чтобы найти там остатки чувств. Рыжие волосы были идеально уложены, причёсаны волной набок. Губы сложены в тонкую линию. Эмма на взводе. — Ты моя женщина. Как минимум двое уже должны быть рады.
Мои слова производят на нее впечатление. Вижу, как она пытается перебороть себя, скрыть эмоции. Эмма прячется за малышкой. Старается изо всех сил казаться холодной.
Разговор.
Эмма.
— Ты молодец! — Дато сжимает предплечье, причиняя мне легкую боль. — Не хочу никаких сцен, здесь много партеров по бизнесу. Отшей его мягко, без скандала. Поняла меня?
Просто киваю, борясь с желанием оглянуться. Джо манил меня. Хотелось лететь к нему даже если это опалит мне крылья.
— Отлично, Нана заберёт Ариану к нам на ночь. Отдохни перед завтрашним днем, наберись сил. — Дато расплывается в мерзкой улыбке, снимая с жирной шеи галстук. У меня пол под начинает плавиться. Я прекрасно понимаю, зачем это. Он хочет манипулировать мной через дочь. Скрытая угроза.
— Не нужно. Мне на все хватит сил. — еле слышно говорю ему, заставляя себя положить руки ему на плечи, наплевав на всех, игнорируя взгляд матери Джо и Наны. — С дочерью мне спокойнее. Лучше отправим маму погулять с ней вечером, тогда мы сможем остаться вдвоём.
Чистая ложь. И он знает об этом, но ему нравится заставлять меня играть по его правилам. Пусть. Я не хочу никому отдавать свою дочь.
— Придётся отработать. — заключает он, складывая губы в бантик. Я бы убила его. Вонзила что-нибудь острое ему в сердце. — А теперь иди и будь хорошей девочкой, покажи Джо, как ты ему рада.
Повинуюсь. От моего поведения сейчас зависит — уедет ли моя дочь со мной домой. Ради этого я постараюсь. Джо заслужил это. Пусть почувствует хоть немного той боли, что я пережила.
Но стоит мне посмотреть на Джо с Арианой на руках, как мир переворачивается с ног на голову. Все мои чувства мешаются, становится трудно разобрать уже чего я хочу, что чувствую и что должна сделать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Видно, как он старается, не умеет держать детей на руках, но очень бережливо удерживает огромными лапищами крохотное тельце, прижимая к груди. Джо поцеловал очень нежно маленький лобик и прошептал что-то на ушко, не сдерживая грустной улыбки.
Ты должна сказать ему, Эмма! Ты должна прогнать его!
