В пропасти почему-то всегда угадывается дно, завершение вертикали, а вот завершения этим горизонтам не бывало, наоборот, представлялось, что они длятся, и длятся, и длятся, и… никогда по-настоящему не кончаются. Все равно что смотреть в небо, только не в близкое небо, по которому можно было лететь на таком корабле, как «Раскат», а в высокое, со звездами и такими лишь смутно угадываемыми далями, что и представить все пространства, возникающие за другими пространствами, невозможно. От этого могла бы закружиться голова, если бы Сухром об этом как следует подумал, вот только он был не силен в том, чтобы думать, а значит, и голова у него не кружилась. Лишь иногда ему становилось тоскливо, но тогда он звал Датыра со стаканчиком вина, а отвлекшись на это нехитрое действие, спустя пяток минут уже снова мог смотреть на мир, не опасаясь того, что эта протяженность затянет его в себя, как водоворот затягивает мелкие листья и сучья.
И лишь на пятый день он вдруг вспомнил, что… что в мире Госпожи от Слободы они, кажется, ушли на север, к северным горам, которых он из-за новизны впечатлений полета толком и не заметил. А сейчас… Тогда он подозвал к себе шкипера Луада, который отличался от капитана Виля словоохотливостью и склонностью к объяснениям.
– Шкипер, – обратился он к подошедшему тарху, – вот скажи, мы же должны лететь над миром Госпожи, в котором, как я помню, горы прерываются пропастями, в котором много всяких ландшафтов, кроме… собственно, кроме равнин. А мы все летим и летим над равнинами, как так получается?
– Мы действительно пошли от замка Госпожи к горам, на условный норд, сэр, – кивнул шкипер. – Но сразу попали в главное кольцо перехода, чтобы оказаться в более спокойном воздухе Нижнего мира, господин рыцарь.
Он еще что-то хотел объяснить, но Сухром перебил его:
– Это значит, что мы почти сразу же попали в Нижний мир?
– Так точно, сэр. Госпожа, когда обживала свой мир, называемый тобой миром Верхним, создала ближайшее кольцо перехода очень близко к замку, уж не знаю, из целей безопасности или по другим причинам… – Он даже чуть голову закинул, чтобы выразить свое восхищение Госпожой, хотя мог бы этого не делать, Сухром разговаривал с ним, сидя на палубе, и даже невысокий тарх возвышался над ним почти на голову. – Она была некогда, как я слышал, отличной воздухоплавательницей, могла летать на очень странных предметах, могла даже сама по себе летать, переноситься по воздуху, не соприкасаясь с землей или… с другими поверхностями. Вот и устроила эту штуку для себя.
Сухром почти ничего не понял из этого… гм… объяснения. Зато он уловил главное и спросил напрямик, чтобы больше не путаться:
– Так мы уже в Нижнем мире? Так скоро там оказались, да? А я и не заметил…
– Мы оказались не там, сэр, а тут… И это очень важное различие. Видишь ли, ходить по миру Верхнему нам тяжко, потому что он… Не могу тебе этого объяснить, но он фрагментарный, как пишут в лоциях, состоит из кусков, между которыми простираются бездонные пропасти, одну из которых ты мог бы видеть у замка Госпожи. Или бездонные небеса, то есть те же пропасти, обращенные вверх, но это – одно и то же. Безразлично, куда именно простирается пространство… Так вот, летать между этими землями через пропасти или через те, Верхние, небеса очень трудно, иногда даже невозможно, хотя и не знаю почему. Но попадать туда не рекомендуется, мы можем там попросту все погибнуть. Поэтому мастер Виль выбрал наиболее безопасный путь и вышел сюда, в Нижний мир, и свернул на равнины, которые ты и наблюдаешь. – Почему-то шкипер воодушевился, даже присел рядом с рыцарем и принялся объяснять, уже рисуя что-то пальцем на досках палубы, хотя ничего от линий, которые он обозначал, конечно, не оставалось. – Понимаешь, сэр рыцарь, переходы возможны в тех кольцах, которые неведомо как висят в воздухе, и если в него попадает птица или наш корабль, то меняется и мир, в котором мы находимся…
– Стой! – почти заорал Сухром, который уже понимал едва ли одно слово, произнесенное шкипером, из четырех. Он даже нахмурился, даже лоб собрал морщинами, но и это не очень-то помогало ему разобраться в том, что хотел выразить шкипер. – Ты отвечай на простой вопрос: мы летим, чтобы быть… над восточными землями континента?
– Можно сказать и так, сэр. Только восточных земель, если по правде, в нашем понимании не бывает. Потому что возможности корабля «Раскат»…
– Тихо, – рыцарю отчетливо хотелось задушить этого всезнайку, – следующий мой, – он сделал ударение на этом слове, – вопрос. Мы должны попасть на восток, все же преодолевая… – он сделал неопределенный жест, которым попытался как-то охватить весь мир за бортом корабля, – эти расстояния?
– Конечно, сэр, – почти удивился шкипер. – Ведь расстояния никто не отменял, и если нам нужно попасть куда-то, – он усмехнулся, словно сомневался в законности термина, – предположим на восток, то следует пройти те четыре тысячи лиг, которые отделяют нас от места назначения.
Сухром задумался по-настоящему, он хотел теперь задать хороший, стоящий вопрос, чтобы разобраться хоть в той малости, которую действительно стоило бы выяснить.
– А что же ждет нас впереди, на нашем пути?
– Мастер Виль выбрал наиболее безопасную, хотя и не самую короткую трассу. – Шкипер снова пробовал порисовать пальцем по дереву, создавая подобие невидимой карты, хотя почему он должен был представлять это именно так, рисунком, рыцарь даже не пытался понять. – Он пошел над Великими равнинами, которые мы уже с успехом миновали на половину, и дальше, впереди, у нас будет два… моря. Одно называется морем Разлома, или, если говорить в обозначениях Нижнего мира, оно называется Ломаным морем, хотя, по сути, это очень большое озеро, только соленое, и в него впадает почти двести больших рек, а вот сколько впадает рек малых, не знает никто… Видишь ли, сэр рыцарь, точной карты этих земель не существует. – Луад прервал себя, сообразив, что вдается в чрезмерные детали. – А вот второе море будет уже настоящим, называется море Бату, хотя это всего лишь залив северо-восточного океана, и он является первым признаком восточного Желтого океана. Затем мы должны будем пройти очень высокую горную гряду, кажется, самую высокую здесь, в Нижнем мире, и уже за ней попадем почти туда, куда нам и надо, останется лишь пройти пустыню Шамук, потом выйдем на равнины, где течет великая восточная река Язой, причем течет уже на восток… И все, мы окажемся там, где должны быть.
Сухром сидел, задумчиво глядя на то, что должно было как бы проявиться, проступить на досках палубы. Вот только никак не проявлялось, потому что очень уж много шкипер нарисовал и слишком туманно, по мнению рыцаря, рассказал обо всем, что им предстояло.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
