— Да нет, я с ним встречался. В тот день, когда мы покинули La Casa.
Она с удивлением посмотрела на Рико.
— Он вас выгнал?
— А кто ж еще? Конечно, твоя бабушка не была в восторге. Как можно быстро найти замену таким верным слугам, как Хайме и Консуэло? Но потом она согласилась, что следует оградить тебя от моего дурного влияния. Твой отец не хотел иметь в зятьях бедного латиноса.
Рэйчел-Энн молча обдумывала его слова.
— Но мы никогда не говорили о женитьбе, — сказала она, наконец.
— Не говорили. Но я об этом мечтал. Я был влюблен, chica, отчаянно страстно влюблен. Так умеют любить лишь зеленые юнцы. Ради тебя я был готов сразиться с драконами, бороться с каждым, кто посмел бы тебя обидеть, особенно с твоим отцом.
— А сейчас? Сейчас ты можешь спасти меня от него? — еле слышно прошептала она.
— Могу, — ответил он. — Но мне кажется, что ты сама должна себя спасти.
— А если мне не хватит смелости? Если он победит? Боюсь, я так же беспомощна, как и пятнадцать лет назад.
— Ты никогда не была беспомощной, Рэйчел-Энн. Это он заставил тебя в это поверить. Твоя сила, а вовсе не слабость сделала тебя такой уязвимой, принесла тебе столько хлопот.
— Я в это не верю.
— Знаю, mi alma, — Рико поцеловал ее в нос. — К сожалению, здесь я бессилен. Ты должна сама в этом убедиться.
Рэйчел-Энн посмотрела на Рико, стараясь найти оправдание чувству, которое зрело у нее в душе. Теплая, нежная тяга — незнакомое чувство, которое она испытывала впервые в жизни. Она знала, что оно совсем не похоже на животную потребность, которая влекла ее к мужчинам в прошлом.
— Я могу прийти сюда снова? — спросила она.
— Конечно, — мягко сказала Рико. — Ведь я дал тебе ключ.
— А я могу здесь жить, вместе с тобой?
— Да, — без тени колебания сказал он. Как будто ожидал этого вопроса и давно приготовил на него ответ.
— А ты будешь заставлять меня посещать собрания анонимных алкоголиков?
— Не буду, — он покачал головой. — Я ни к чему не буду тебя принуждать, Рэйчел- Энн. Это твое дело, и ты должна решать сама за себя. Если хочешь, я вообще не буду говорить о собраниях. Пока ты сама этого не захочешь.
— Эти собрания ничего мне не дают, — пробовала объяснить Рэйчел-Энн. Ей очень хотелось убедить в этом Рико. — Наверное, тебе трудно в это поверить, но такое лечение не всегда помогает.
— Я поверю во все, что ты мне скажешь, — спокойно сказал он. — Но я не знаю ответов на все твои вопросы. Ты должна постараться найти их сама.
— А может, я именно этого и боюсь.
— Может быть, mi amor. Очень может быть.
Усадьба La Casa de Sombras полностью оправдывала свое название. На извилистой аллее, которая вела к дому, лишь сумрачные тени купались в лунном блеске. И вокруг — ни души.
Мощный мерседес Джексона и лексус Дина исчезли. В гараже остались автомобиль Рэйчел-Энн да старый драндулет, на котором не ездили Бог весть сколько лет. Отсутствие своего рэйндж-ровера Колтрейн воспринял с завидным спокойствием. В данную минуту его больше интересовал корвет.
Колтрейн надеялся, что Рэйчел-Энн нашла себе тихую, безопасную гавань. Несколько часов назад, когда началась вся эта суматоха, она выглядела, как кроткий олененок, застигнутый врасплох слепящими фарами надвигающегося на него танка. Она замерла на месте, не сознавая, какая беда нависла у нее над головой. Рэйчел-Энн не знала, какие нездоровые чувства питает к ней Мейер, хотя, без сомнения, о чем-то догадывалась.
Он горел желанием убить мерзавца. Это было не так уж трудно сделать. Колтрейн всегда думал о себе, как о человеке, который думает головой и добивается поставленной цели с помощью обмана и хитроумной игры. Он никогда не прибегал к физическому насилию, ему был чужд очищающий огонь рукопашной схватки. Но так было до сегодняшнего вечера.
Это началось не тогда, когда Мейер сжимал колено Рэйчел-Энн, а раньше, когда он вошел в гостиную и начал при всех унижать Джилли. Уже тогда Колтрейну хотелось его придушить. К счастью, Мейер проиграл. Джилли осталась непоколебимой как скала, несмотря на все попытки отца запугать и унизить непокорную дочь. Видно, она давно вычеркнула отца из своей жизни, поэтому его обидные слова нисколько ее не задевали.
С Рэйчел-Энн дело обстояло иначе. Она сидела на диване, отрешенная от всего мира, в то время как Мейер сжимал ее колено, как самый настоящий извращенец. Она даже не поморщилась, не сказала ни слова в знак протеста. И Колтрейну захотелось его убить.
Он никогда не думал, что Мейер настолько одержим Рэйчел-Энн. Он не знал, что бы сделал, знай он об этом раньше — в любом случае, его реакция была бы мгновенной, независимо от обстоятельств.
Колтрейн въехал в гараж и остановил машину.
Джилли спала. Наверное, подействовало болеутоляющее средство, которое ей дали в больнице. Колтрейн глядел на нее и не мог наглядеться.
Она не была красавицей. Во всяком случае, не настолько красивой, как большинство женщин, с которыми он спал в прошлом. Ее нельзя было назвать обаятельной. С тех пор, как они встретились, Джилли дала ему понять, что он ничего для нее не значит. Абсолютный нуль — вот кем был для нее Колтрейн. Возможно, именно в этом и заключалось ее очарование.
Потому что Колтрейн был очарован Джилли. Полностью и без всяких усилий с ее стороны. А ведь все должно было сложиться иначе. Когда он узнал, что Рэйчел-Энн приходится ему сестрой, он уже тогда хотел затащить Джилли в постель. Нет, все было не так. Он планировал переспать с Джилли, когда в первый раз увидел ее в приемной Мейер Энтерпрайзерс. Она тогда тоже спала. Он никогда не думал, что спящая женщина может казаться такой привлекательной, такой желанной.
Он выдумал множество причин, отговорок, и еще больше бесчестных уловок, по которым ему следовало переспать с Джилли. В итоге оказалось, что он сам себя обманывал. Он смотрел на спящую Джилли и понимал, что хочет лечь с ней в постель по одной-единственной причине. Чтобы получить от этого удовольствие.
Но он также знал, что никогда этого не сделает.
Джилли три года назад развелась с мужем, и с того времени жила одиноко, почти как монашка. Мейер оплачивал услуги частных детективов, чтобы жизнь детей не таила от него секретов. А поскольку Колтрейн имел неограниченный доступ ко всей информации, он тоже знал все их тайны.
Джилли целых три года никого не хотела, пока, в конце концов, не захотела Колтрейна, а в эту самую минуту она была одурманена лекарствами. Колтрейн мог сделать то, что уже давно запланировал. Он мог бы уложить ее в постель, заняться с ней любовью, а потом только ждать, когда появится Мейер.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
