— Какой бесполезный талант, — протянула сиделка. — В любом городе, где много оборотней, девушки и сами всех партнеров не помнят. Нельзя жить рядом с такими красавцами и на них не повестись… — И она с откровенным, немного наивным восхищением покосилась на Фаворру.
33.4
Вот и минус моего невнимательного отношения к сплетням. Раньше, возвращаясь с работы, бабушка каждый вечер вываливала на меня ворох слухов, которые ей рассказывали клиентки. Но я слушала вполуха, не интересуясь миром богатых семей нашего города, их удачными или провальными браками, ссорами и изменами. Обычно я думала о своем, стараясь лишь вовремя кивать в паузах. А теперь, оказывается, могла раньше вспомнить о Павлини, весьма известном в узких кругах.
— Получается, его услугами пользовались не часто? — спросил Диего.
— А кто ж его знает, — ответила бабушка, поправляя край скатерти и хитро щурясь, — это ж тайна. О таком нельзя налево-направо рассказывать, я лично — храню в секрете. И вы тоже никому не говорите. Говорят, что его рекомендуют по о-очень большому знакомству, из рук в руки. Например, обманутые жены. И стоят такие услуги огромных денег. А официально он просто ценитель невинности. Коллекционирует бедных приезжих девушек и знакомит с оборотнями или вампирами, любителями особенного. Ой, мистер Фаворра, а по какому делу вы с Павлини встретились? Расскажите! Обещаю — никому не скажу.
Сиделка в такт ей согласно закивала головой. Обе дамы, затаив дыхание, уставились на оторопевшего Диего в ожидании услышать новую великолепную сплетню.
Теперь я скалила зубы, упиваясь минутой смущения всегда уверенного в себе командира. Да-да, быстрее поделись с ними следственной информацией. Они никому расскажут, ха.
— Дело особой конфиденциальности, — тигр начал нагонять туман. — Разглашать его мы с Евой не имеем права, но будем необычайно благодарны за вашу сознательную помощь полиции. Кого-нибудь из клиентов Павлини знаете?
Вот хитрец. Вывернулся. Еще и подмигнул мне, когда упомянул.
— Кроме моей клиентки — никого. А она давно нанимала и совсем случайно, — с сожалением пожала плечами ба. — Имен никто не называет, да я и не особенно интересовалась. Попробую расспросить как на работу выйду.
Она явно сожалела, что не может помочь.
После этого разговор затих. Диего явно заторопился в участок, обдумывая как можно раскрутить новые сведения о погибшем. А я ломала голову, как подкинуть ему мысль, подслушанную у телохранителя, что на встрече именно Крейг нанимал Павлини. И почему-то встречались они не в пафосном клубе самого Павлини, который официально к тому же курируют волки, а зачем-то встречались на чужой территории в зале плохонькой «Короны».
Когда мы собрались уходить, уже выйдя во двор, бабушка отозвала меня в сторону, обняла и тихо зашептала на ухо:
— Извини меня старую. Не поняла сразу в больнице, что твой командир брат Алекса и оборотень. Зря твое внимание на него обратила, ой зря. Он же… пристает? Смотрит на тебя, словно охотился и уже поймал.
Все время забываю, что бабушка слабенький эмпат, нестабильный, но все же иногда ощущает эмоции, которые я, расслабившись рядом с ней, забываю спрятать. Вроде комнаты почистила, все наши всплески чувств прибрала, но все-равно утаить не получилось.
Замявшись, я вздохнула тяжело, без слов подтверждая ее догадки. Она охнула и обняла меня еще сильнее, втиснув пальцы в плечи
— Осторожно, девочка моя. Постарайся не привыкнуть, но и сама от него не бегай. Хищник начнет догонять — растоптать может. Никогда не беги, не провоцируй. Помни, спасти может только равнодушие, не корми его эмоциями… Евочка моя… Да что ж такое… Будем надеяться, что ему надоест, наиграется и отстанет.
Она не расспрашивала, но, похоже, слишком хорошо меня знала или не верила, что Диего кто-то может дать отпор и отказаться от отношений с ним. В любом случае — обидно.
Мы обе повернулись и посмотрели на стоящего уже на улице командира, которого освещал одинокий фонарь. Диего настороженно наблюдал за нами, и я вспомнила, что с нюхом у него, может и плохо, а вот со слухом вполне. Не помню, чтобы жаловался.
Глава 34. О фейри, которых я совсем не знаю. И знать не хочу
На следующий день командир удивил нас сообщением, что команда временно разделяется. Джок с Вито — наши следопыты отправляются вдвоем на поиск неуловимой Клариссы Дюран, сестры Крейга. Именно ее запах оставался на местах нападений на полицейских менталистов. И есть шанс отследить подозреваемую у дома отца или на территориях клана волков, вот только делать это придется максимально скрытно и незаметно.
А мы с Бучом, как самые неуклюжие и заметные, отправляемся в клуб «Соты», где погиб Павлини. Естественно не одни, а под чутким руководством доблестного командира, который некоторое время оценивающе изучал обе группы, но в итоге выбрал нашу. Так как «Хм… За Недотрогой придется присматривать».
Мы с Диего по-прежнему придерживались договоренности изображать холодок в отношениях и старались как могли. Еще вчера, возвращаясь в казармы от бабушки, даже ухитрились подержаться за руки в кан-кане, а сегодня уже он на меня рычит, а я в ответ — недовольно сверкаю глазами на грани своих актерских возможностей.
Впрочем, Диего отлично помогал мне, создавая правильную атмосферу.
— В клубе встретимся с владельцем, сэром Фэлгреем. Он сатир, из низших фейри. Так что нас с Бучем встретит хорошо, а вот тебе, Ева, на переговорах лучше держаться незаметно. Мы уже несколько дней вместо работы только и делаем, что отбиваем тебя у волков. Если еще и сатиру начнешь глазки строить, следствие остановится окончательно».
После таких слов я возражала, Диего мои ответы игнорировал и этим возмущал еще больше.
В итоге в клуб «Соты» я входила чуть ли не строевым шагом, пылая яростным недовольством во все стороны. Обычно придирчивая охрана на входе удивительно сноровисто проверила наши жетоны, обращаясь к парням «сэр», а меня величая «леди полицейская».
И я было успокоилась, но первое, что мы услышали, когда вошли в кабинет владельца клуба, было:
— Какая прелесть — женщина-полицейский! Таких у меня еще не было.
Восхищенным и предвкушающим тоном.
— Продолжишь приставать к нашему менталисту, скоро никаких женщин не будет, — Диего выглядел расслабленно и осматривался с интересом. Не похоже, чтобы ревновал меня или оскорблялся. Истинный представитель закона при исполнении служебных обязанностей.
Удивительно, но при ширине плеч и крупном телосложении сейчас он ухитрялся двигаться с вальяжным изяществом.
Темные волосы блестели почти глянцевыми волнами. Синие глаза сияли холодным доброжелательным любопытством, неспешно рассматривая владельца кабинета, восседающего за инкрустированным посеребренным столом.
Тот невольно перевел взгляд с меня на Диего. Потом на Буча. И медленно начал подниматься.
34.2
Невысокий мужчина средних лет с острой бородкой и небольшими рожками в густой шевелюре выглядел удивительно… очаровательным. Яркие голубые глаза сияли искренним счастьем при виде меня… как, скорее всего, лучились бы радостью, зайди в его кабинет любая другая женщина.
По слухам, сатирам было все равно кем восхищаться, лишь бы объект обладал грудью и был мало знаком. Эти младшие фейри обожали все свежее. Бабушка как-то рассказывала про одну из своих клиенток, почтенную матрону за восемьдесят, которая, не взирая на солидный возраст, почти неделю ухитрялась «крутить хвост сатиру». Весьма солидный срок, учитывая как быстро сатиры предпочитали расставаться со своими еще недавно носимыми на руках «самыми любимыми» партнершами. Ба говорила, что ее несчастная клиентка после этого романа впала в депрессию и больше ни о чем, кроме как о рогатом красавчике, говорить была не способна.
Вышедший из-за стола мужчина продемонстрировал короткие шорты и покрытые шерстью козлиные конечности с копытами. Ногами своими сатиры гордились и скрывали их редко.
