прибавилось народу, но несущественно, да и стриптизерша сменилась у шеста, на этот раз действительно оказавшись женщиной, что было хорошо видно, так как она успела раздеться уже полностью, но Беркута интересовал лишь невзрачный мужичонка за игровым столом в покер.
Бесцеремонно остановив игру, демон заставил того составить магический договор нашего пари, в котором качестве своей ставки указывал всё движимое и недвижимое имущество, счета в банках и должность своего заместителя. В ответ потребовал, чтобы я вслух произнёс, что согласен стать бойцом-магом и участвовать в новогоднем турнире всех стихий. С нотариусом Леон меня так и не познакомил (да и неважно по большому счёту), зато привлек в свидетели всех, кто находился в зале, дав понять, что мне никак не отвертеться от исполнения договора.
Новость о предстоящем бое большинство мужчин приняло с азартом. Новик, правда, морщился, как от зубной боли, а Харон задумчиво щурился, переводя взгляд с меня на Беркута и обратно, но остальные горели энтузиазмом глянуть, по их мнению, реально стоящее представление.
Вниз, где до сих пор шли бои, но на этот раз уже в исполнении коренастых магов земли, подымающих целые глыбы, чтобы швырнуть ими в противника, отправились всей толпой. Даже охрана в количестве трёх расторопных оборотней, чтобы не только прервать бой, но и освободить для новых зрителей весь первый ряд справа.
Беркут, то и дело поглядывающий на меня с ехидной предвкушающей ухмылкой, начал раздеваться первым, делая это настолько небрежно, словно был опытным стриптизером и получал за каждый выход миллион.
— Линн, тебе тоже стоит раздеться, — ко мне подошёл Харон и заодно (откровенно запоздало) объяснил нехитрые правила. — Из одежды можешь оставить только брюки, остальное снять, даже серьги. Никаких дополнительных усилителей на ринге быть не должно.
Не самый удачный поворот, но не критичный.
— Доверяю. — Снял одно за другим и вручил ворох одежды квартерону, поверх сыпанув накопители.
— Верну после боя, — с особой многозначительностью кивнул Юматов и отошёл чуть подальше, сев не на первый ряд, как большинство пришедших с нами мужчин, а на третий.
Осмотрелся, понял, что ждут только меня, спустился к рингу, отмечая, какими жадными взглядами провожают меня присутствующие, явно впечатленные художествами на моём теле, спокойно миновал невидимую черту, отделяющую место боя от зрителей, сделал ещё шаг и замер в ожидании начала. Секунду спустя за моей спиной заколыхалось марево энергетического купола, отрезая нас от зрителей, а на меня без какого-либо гонга и предупреждения уже нёсся монстр, ещё мгновение назад бывший Беркутом.
То, что игры закончились, я понял сразу. Демон не собирался меня щадить, отыгрываясь за всё: и за отказ, и за позор с трансом. И если бы он не прошипел мне в лицо, сжимая горло когтями, что с удовольствием трахнет не только Лиру, но и Иви, я бы может его ещё пощадил…
Но мир стал чёрным безо всяких усилий с моей стороны, и я хрипло рассмеялся ему прямо в глаза, в которых за миг до смерти промелькнуло запоздалое понимание собственной ошибки. Бой, говорите? Не будет никакого боя.
А вот победитель — очень даже.
***
Юматов догадывался, что Вуд не так прост, как может показаться вначале. Догадывался с самого первого дня знакомства. После бойни на трассе его подозрения лишь окрепли, но он не спешил делиться ими с другими. Смысл? У него нет никаких доказательств, лишь предположения. А их, как любят говорить менты, к делу не пришьёшь. И он наблюдал.
Наблюдал, лёжа на больничной койке, изучая ежедневные доклады, которые дублировала ему Танечка. Наблюдал за пентхаусом и клиникой, где Вуд развил не менее активную деятельность, чем по основному делу. И даже в клубе всё ещё наблюдал, мысленно осудив Беркута за поспешность. Двойную поспешность.
Что нашло на шефа? Всегда рассудительный, невозмутимый. Он словно помешался. Словно увидел в молодом полукровке реального соперника.
А может… Так и есть?
Неплохо зная демоническую породу в целом, Харон лишь чуть поджал губы, когда увидел мгновенную смену ипостаси Беркута. Очередная ошибка. Молчаливое признание того, что Фернандес считает противника сильным и опасается всерьёз. Если бы это было не так, он бы начал бой в человеческой ипостаси.
А затем стало не до рассуждений.
Считанные мгновения — и захват. Большинство присутствующих сразу сочло, что шеф как всегда победил, но только не Харон. Он очень хорошо помнил, как всё неоднозначно было на трассе. И пускай не видел главного, корчась от боли пулевых ранений, но отлично слышал доклад Лаврентия о мгновенный смертях и искажённых ужасом лицах.
То же самое произошло и здесь.
Самонадеянный Беркут даже не подумал выставить условие боя не до смерти и Линн этим воспользовался. Почему-то Эльдару показалось, что с удовольствием. С его места были хорошо видны лица обоих и то, как сменялись их выражения.
Кровожадное наслаждение у Леона и ледяное спокойствие у Линна — первая секунда. Глумливое обещание всех земных мук у Фернандеса и мрачная ярость у Вуда — вторая секунда. Паника, переходящая в искренний ужас у Беркута и брезгливо кривящиеся губы у того, кто ещё мгновение назад был всего лишь полукровкой.
Теперь это было монстр. Настоящий демон с огромным крыльями, черными, как сама бездна, светящимися невиданной мощью глазами, и слегка шевелящимися по всему телу татуировками, обвивающими своего владельца, как ядовитые змеи. На боках у чудовища, которого язык не поворачивался назвать просто демоном, виднелись странной формы тёмно-бордовые отметины, покрытые драконьей чешуёй (да быть не может!), но их почти сразу закрыли крылья и Харон не успел рассмотреть более внимательно.
В какой-то момент Юматов малодушно порадовался, что сидит не на первом, а на третьем ряду, отстранённо отмечая, как снизу раздаются вопли ужаса, смешанные с редкими писками восторга, но затем взял себя в руки и мысленно констатировал, что как всегда оказался прав.
Этот парень слишком тёмная лошадка, чтобы пытаться взять его нахрапом. Однозначно дитя высшего демона. Одного из семи. Но кого именно?
***
— И победитель этого боя… — Ведущий этого цирка отмер лишь секунд через десять после того, как у моих ног иссохло тело демона, решившего, что он тут самый крутой перец, и с откровенно фальшивым восторгом объявил: — Линн Вуд! Поприветствуем победителя, дамы и господа! Поприветствуем!
Откровенно вялые единичные хлопки меня совершенно не заботили, я пытался взять под контроль ту силу, которая с каждым разом становилась всё сильнее и наглее, так что прошло ещё не меньше пяти ударов сердца, прежде чем смог вернуть себе приличный вид. К
