- Скажи еще раз. – попросил он, прерывающимся голосом.
У меня вырвался смешок.
- Я беременна. – Неважно сколько раз мне пришлось это повторить, все равно никак не могла поверить.
Он отстранился. И, заметив выражение моего лица, нахмурился.
- Ты не рада?
- Да, - кивнула я. – Да, - задохнулась, - разумеется, рада.
Джош снова прижал меня к себе.
– Только я подумал, что жизнь не может быть лучше, как она становится. Я так счастлив, малышка. – Он отошел на шаг и выбросил перед собой сжатые кулаки. – Так чертовски счастлив! – Подбежал к окну и заорал. – Я буду папой! – Затем рванул ко входной двери и, распахнув ее, крикнул на весь холл. – Я буду папой!
На лице расцвела улыбка, и я покачала головой, когда он захлопнул дверь и вернулся ко мне, его грудь глубоко вздымалась. Он снова крепко меня обнял и, оторвав от пола, закружил в воздухе. Не успели ноги коснуться поверхности пола, его рот обрушился на мои губы жестким поцелуем.
Его улыбка внезапно погасла.
– Ты мне что-то недоговариваешь. Доктор сказал еще что-то? – Он поморщился. – С малышом все в порядке?
- Да. То есть, - я опустила взгляд. – Кроме срока беременности больше ничего не сообщили. Они предложили записаться на прием, но мне хотелось сначала поговорить с тобой.
Он тяжело сглотнул.
- О чем? Они упомянули ультразвук. Это нормально?
- Да. – Я посмотрела на него, вглядываясь в глаза и пытаясь распознать в них что-то большее – чувство вины, наивность, страх. Но видела только Джоша, моего Джоша, мужчину, полюбившего меня. Между нами ничего не изменилось.
- Где ты был? – спросила я.
Джош выпустил меня из объятий и перебежал комнату, чтобы поднять белый пакет, который уронил. Он был из «ДжейВока».
– Прошлым вечером по телефону ты сказала, что очень хочешь лапшу.
- На завтрак?
Он махнул рукой в сторону остатков «Альфредо» на моей тарелке.
– Похоже, что я был прав.
Я выдохнула смешок.
– Туше.
Он пожал плечами.
– Мне кажется, это романтично.
Мне пришлось приложить все усилия, чтобы сдержать улыбку. Джош сказал то же самое после аварии, слова, которые начали нашу совместную историю.
– Но они открываются только через час.
- Они сделали мне одолжение.
- Одолжение?
- Мы хорошие клиенты. О чем ты хотела со мной поговорить?
Я перевела взгляд на тарелку, а затем вновь посмотрела на Джоша. В день нашей свадьбы, я дала обещание доверять ему, точно также как он пообещал любить одну лишь меня. Он оказался на седьмом небе, узнав про ребенка. Так что мне не стоит делать поспешные выводы.
- Я просто хотела поговорить о твоем графике работы, чтобы определиться с УЗИ.
- Малышка, мои смены выпадают на ночь. Записывайся на удобное для тебя время, и я примчусь.
Я крепко обняла его, прижавшись щекой к груди.
- Мы станем родителями, Джош.
Он выдохнул.
- Нет, мы станем замечательными родителями. Я тут подумал, может… может нам поискать дом?
Я отстранилась.
- Мы не можем позволить себе дом.
- Если я продам «Барракуду», то сможем погасить практически весь первоначальный взнос за небольшой дом где-нибудь в пригороде. Мы получим налоговую льготу. Это реально.
- И как же, позволь узнать, ты собираешься добираться до работы?
Он пожал плечами.
- С Куинном.
Я поморщилась.
- И Куинн будет ездить в «Хаддонфилд»?
Лицо Джоша недовольно скривилось.
- «Хаддонфилд»? Я больше склонялся к «Девон» или «Блу Бэлл».
Не в силах совладать с собой я уставилась на него.
Он приподнял руки и хлопнул ладонями по ляжкам.
- Ладно, тогда «Черри Хилл».
- Ты хочешь переехать в Джерси? – Мой голос взлетел на октаву, и я сразу же потерла виски, предчувствуя новый приступ головной боли.
- Хорошо, не волнуйся. Нам необязательно обсуждать это прямо сейчас. Но если мне попадется хороший дом с приятным окружением… ты хотя бы обдумаешь этот вариант?
У меня вырвался вздох.
- Джош, я и так работаю по пятьдесят-шестьдесят часов в неделю.
- Знаю, - невесело согласился он.
- У нас недостаточно сбережений, даже если ты продашь машину, добавь ко всему еще переживания по поводу одного транспортного средства в семье из трех…
- Хорошо, - его руки нежно сжали мои. – Дыши глубже. Я составлю список и проведу расчет. Если не окажется никакого смысла, останемся здесь.
- Я знаю, что ты хочешь самого лучшего для ребенка. Я тоже хочу. Но мы можем не менять все сразу за один день?
- Да. Ты права. Слишком рано. Я позабочусь обо всем. А ты не переживай.
В ответ я кивнула.
- Спасибо. – Опустив взгляд на остывшую еду, отправила ее в микроволновку и закрыла дверцу.
- Извини, почти ничего не осталось. – Он приподнял пакет с легкой улыбочкой на губах. – Но у тебя есть лапша.
- О, да, - я потянулась за пакетом. И посмотрев на своего мужчину, не смогла себя остановить. – Ну что, понравился Хоуп твой «Альфредо»?
Он пожал плечами и достал из мешка коробочку с лапшой.
- Она всосала его в себя словно оголодавший мул. Это было отвратительно.
- Когда? Ты сам ей принес?
Он подтолкнул коробочку в мою сторону и следом протянул упакованные деревянные палочки.
- Ее ребенок плакал. И парень из 2Е начал орать на весь холл «заткнись». Это было ужасно. Мне стало ее жаль. К тому же я приготовил целую сковороду, ты осталась на работе, так что я угостил ее и укачал ребенка. Он плакал… часа два, наверное. Я не был уверен, что попаду домой до твоего прихода.
Я изогнула от удивления бровь.
- До моего прихода?
Он вздохнул, обдумывая свои слова.
- Ага, я спустился к ним около трех часов и вернулся приблизительно в четыре.
- Ты был в ее квартире в три часа ночи?
Он съежился.
– Ну да. Я не спал. И тебя не было. Тоби орал в течение часа. Я подумал, что смогу помочь. Я ему нравлюсь.
- Ты ему нравишься.
Джош смущенно осмотрелся по сторонам.
– Да.
- Как ты узнал, что нравишься ему? Он сам тебе сказал?
Джош засмеялся.
– Нет, малышка, ему всего пять месяцев. Мне сказала Хоуп.
Я приподняла подбородок, напряженно пошевелив челюстью.
- Ну, разумеется.
- Клянусь, тебе не о чем волноваться. Вообще.
- Тебе не следует находится в квартире одинокой женщины среди ночи. Разве не понимаешь? Да еще отнес ей мою любимую еду? Серьезно? И никто из вас даже не задумался оставить мне! – Голова начала раскалываться.
- Эйвери, - начал Джош, глядя на то, как я массирую виски. – Прости меня. Я бы не стал есть, если бы знал…
- Да не в этом дело, мать твою!
