Вот, Я прибавлю к дням твоим пятнадцать лет. Скажут: не более, так определено было. Но разве не понимают, что решение было принято, а он (Езекия) изменил его своими слезами? Это было знаком милосердия Божия. Если кто-либо получает приговор от человека, то он не может быть в безопасности, если только не заступится пред судьей кто-нибудь, имеющий большую власть, который в состоянии освободить осужденного. Но не так у Бога: тот, кому произнесено было решение, молился и плакал один, и наказание смертное было отменено.
6-8. И от руки царя Ассирийского спасу тебя. Смотри, как Он сокрушил его гордость: Я, говорит, избавлю тебя, но не ты себя. И вот тебе знамение от Господа. Во время войны, Он дает, как знамение, условие победы. И вот, тебе, Езекия, знамение: ешьте в этот год выросшее от упавшего зерна (Ис.37:30), – дает такое знамение, которое указывает на прошедшее, так как Бог дает знамение не только тогда, когда желает, чтобы веровали в какое-либо будущее событие, но и тогда, когда желает, чтобы не забыли о прошедшем. Подобным образом в истории медного змия, который изображал распростертые руки: напишите, говорится, в память сие, да ведомо будет иным языком и грядушим (ср. Второ.31:19). Если совершившиеся вещи близки, то они не нуждаются в знамениях, если же они отдаленны, тогда нуждаются. Теперь смотри на чудесную вещь и предсказание: чудесным был конец войны, когда явился ангел и были избиты воины ассирийские. Но более дивно было предсказание: вы будете сеять и жать как бы во время мира, но не как в такое время, когда является неприятель, на подобие грозной молнии. Он прибавил знамение к знамениям не ради праведника, так как он веровал и без знамения, но ради прочих, чтобы открылось все, и чтобы чрез избиение многих неприятелей они познали, что Он есть владыка смерти, а чрез продление жизни Езекии – что Он есть начальник и податель жизни. Вот, я возвращу назад на десять ступеней солнечную тень, которая прошла по ступеням Ахазовым. И возвратилось солнце. Симмах говорит яснее: вот, говорит, Я заставлю возвратиться тень ступеней, которыми она сошла по часам Ахаза, и возвращу солнце на десять ступеней; и возвратилось солнце на десять часов, тихо сходя по ступеням. Действительно было удивительно: если бы Он повелел возвратиться тени быстро, то это не было бы удивительно, и могли бы думать, что может быть это произошло от солнечного течения и здесь ничего не проявилось особенного; но из тихого возвращения было ясно, что это совершилось Всемогущим Правителем мира. Смотри: дело совершается не на ровном месте, но на ступенях, где ясно виделась сила Совершающего чудеса. И это случилось на всем земном шаре. Никто когда-либо не видел и не слышал, чтобы совершилось чудо равное этому. Иисус Навин говорит: стой, солнце, над Гаваоном, и луна, над долиною Аиалонскою, и они стали (Иис. Нав.10:12). Хотя это было и великое знамение, однако оно не показывало, что солнце и луна стали сами собою, но что есть кто-то удерживающий их и все направляющий. Для того, чтобы не подумали, что творение в определенном своем видимом течении, равно и солнечное движение – останавливаются собственною силою, Он двигает солнечную тень тихо и изменяет ее по желанию, не потому, что Он желает вредить всему миру, но затем, чтобы, побуждаемые удивлением, все обратились к вере. Солнцу повелел стать Иисус Навин, повернул же его назад Бог и Христос замедлил путь его, чтобы ты, видя его замедление, научился, что это произошло не от природы солнца, а от Творца.
9-10. Молитва Езекии, царя Иудейского, когда он болен был и выздоровел от болезни. Видишь ли, он воздает благодарность в болезни и вспоминает о благодеяниях. Я сказал в себе: в преполовение дней моих. Преполовение дней он называет дни молодости, или, как иные переводчики говорят: в мои спокойные дни, т.е., во время бездействия или покоя. Должен я идти во врата преисподней; я лишен остатка лет моих, т.е., я умру несвоевременно. Мерою печали служат года; нам же нужно жить.
11-12. Я говорил: не увижу я Господа, Господа на земле живых; не увижу больше человека между живущими в мире. А это еще печальнее, потому что мертвые также подвержены печали. Жилище мое снимается с места и уносится от меня, как шалаш пастушеский; я должен отрезать подобно ткачу жизнь мою; Он отрежет меня от основы; день и ночь я ждал, что Ты пошлешь мне кончину. Отсюда ясно, что жизнь его была близка к концу, потому что он уже намеревался умереть, и все-таки был спасен Богом. Итак, это было делом как бы нового воскресения; хотя решение относительно смерти не исполнилось, однако жизнь его как бы имела конец. И такой умерший был воздвигнут Тем, Кто освобождает от смерти.
13. Я ждал до утра; подобно льву; львом он называет великую скорбь. Он сокрушал все кости мои; день и ночь я ждал, что Ты пошлешь мне кончину. Так он открывает угрожавший ему конец и нечаянное спасение от Бога. Потеря надежды воистину для него была надеждою.
14-20. Как журавль, как ласточка издавал я звуки, тосковал как голубь, т.е., я взывал, молился вследствие остроты скорбя. Уныло смотрели глаза мои к небу: Господи! тесно мне; спаси меня. Что скажу я? т.е., о мне, Он сказал мне, Он и сделал. Тихо буду проводить все годы жизни моей, помня горесть души моей. Господи! Так живут, и во всем этом жизнь моего духа; Ты исцелишь меня, даруешь мне жизнь. Вот, во благо мне была сильная горесть, и Ты избавил душу мою от рва погибели, бросил все грехи мои за хребет Свой. Видишь ли, он показывает грех как причину смерти, подобно тому, как и сам исповедал. Ибо не преисподняя славит Тебя, не смерть восхваляет Тебя, не нисшедшие в могилу уповают на истину Твою.
Итак, те, которые не благословляют Бога, ничем не отличаются от умерших; они даже хуже их, потому что не благословляющие Бога считаются умершими и скрытыми в гробнице. Истинно он говорит: живой, только живой прославит Тебя, как я ныне: он называет живыми тех, которые преданы благочестию, как ясно из следующих слов: как я ныне. В то время был живым не он один, но весь мир, однако относительно благочестия живым был только он один. Езекия не был лишен веры в воскресение: не преисподняя славит Тебя, не смерть восхваляет Тебя, не нисшедшие в могилу уповают на истину Твою. Но умершие во грехах подобны истлевшим в земле, лишенным благословения. И мы во все дни жизни нашей со звуками струн моих будем воспевать песни в доме Господнем. Видишь ли, он обещает великое покаяние во грехах. Пока он не перестанет благословлять Бога, в доме Господнем, за это время никогда грех не может в нем укорениться.
21-22. И сказал Исаия: пусть принесут пласт смокв и обложат им нарыв; и он выздоровеет. А Езекия сказал: какое знамение, что я буду ходить в дом Господень? Но почему он приказал наложить на рану пласт из смоквы? По подобию Неемана, который пожелал приобрести несколько земли, как видимый и телесный знак выздоровления; так сделал и он.
А почему сказано: молитва Езекии, царя Иудейского, когда он болен был и выздоровел от болезни, – теперь же говорится: пусть принесут пласт смокв и обложат им нарыв; и он выздоровеет? Пророки имеют обычай рассказывать вновь о том, о чем они говорили раньше. Болезни удаляются не опытностью врачей, но помощью Господа, Который может исцелять без помощи медицины и какого-либо медикамента, не требуя какой-либо жертвы; а если иногда что и требует, то только веры исцеляемых. Потому Христос не посетил дома сотника, так как вера его была велика (Мф.8:13), напротив, он пришел к начальнику синагоги ради малой веры его (Мк.5:22,24). Потом в ином месте Он говорит: хочу, очистись (Мф.8:3), а другому простирает руку (Мк.1:41), иному же исследует глаза (Мк.8:23). Почему? Потому что Он применялся к настроениям всех. Прокаженному Нееману говорится: пойди, омойся (4Цар.5:10); а сам Христос брением помазал очи слепому (Ин.9:6), брение же не приносит здоровья, даже ослепляет; и относительно Лазаря говорит: отнимите камень (Ин.11:39), и иди вон (там же 43). Но может быть Он не мог воскресить умершего в то время, когда лежала крышка? Он сделал так для того, чтобы поднимавшие камень были свидетелями воскресения; если Он отверз врата смерти и освободил связанных заклепами ее, то тем более Он мог словом поднять камень, лежавший на отверстии гробницы. Затем, чтобы люди не были неверующими, Он повелел мертвым воскресать пред ними. Подобным же образом и здесь дано повеление относительно наложения смоквы на язву. Езекия показывает себя близким к смерти, когда говорит: я должен отрезать подобно ткачу жизнь мою. Ясно, что излечение произошло не от пласта смоквы, но от повеления Божия. Помощь врачей происходит от природы лекарств, но не от их могущества, Христова же сила не такова: Он не лечил лекарствами, но пользовался ими только для знамения. Лекарством же было слово Его; когда Он повелевал, то все становилось весьма легко.
