Тишина. Только кровь стучит в висках.
Ближе, ближе…
И вдруг завыла сирена! Резкое это завывание пронзило ее насквозь, оглушило, парализовало, она еле у держалась, на ногах.
Подбежали два солдата с автоматами наготове.
Тереза дрожащим голосом произнесла:
— Что случилось? У меня бессонница, я вышла подышать свежим воздухом… Разве здесь запрещено?
— А, это мистрис… — насмешливо произнес один из часовых. — Да, здесь запретная зона. Извините, но вам придется найти себе другое место для прогулок.
Истерзанная, перепуганная, вернулась Терри домой сама не своя. Хорошо хоть, Дэвид спал и ничего не слышал. Она достала из холодильника бутылку шампанского и пила, пока не закачался пол. Упала на кушетку и уснула.
КОНТРАКТ
Если семейную жизнь сравнить со спектаклем, то после этого ночного приключения Терри начала разыгрывать комедию: она перестала разговаривать с Дэвидом.
Сперва Дэвид думал, что это детские причуды, но шли дни, а Терри словно воды в рот набрала. Она продолжала выполнять свои обязанности хозяйки, но все молча, без единого слова. Дэвид видел, что его жена теряет силы, стала вялой, передвигается как сомнамбула.
«Глубокая ипохондрия, — думал он, с тревогой поглядывая на поблекшее, исхудавшее лицо жены. — В таком состоянии она может натворить глупостей…» Сердце замирало, он не знал, как помочь Терри, которую так любил.
— Терри, что с тобой? Скажи, что нужно сделать, и я все сделаю, решительно все.
Возможно, его умоляющий голос тронул ее. Она взяла клочок бумаги и написала: «Это не в твоей власти, ты не контролируешь события. И я не хочу с тобой разговаривать».
— Я не контролирую события? — воскликнул Дэвид, размахивая бумажкой. — Терпение, Терри, терпение, и ты убедишься, что главные события никогда не выходили из-под моего контроля!
Терри не ответила, и с того момента так они и общались: он говорил, а она писала записки. Дэвид про себя иронизировал над этим, но все же радовался, надеясь, что это признак спада депрессии. А записки… Обращаясь к попугаю, посматривавшему на него из большой зеленой клетки на подоконнике, говорил:
— Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Правда, Ара?
— Пр-равда, Ара, пр-равда, Ар-ра, — повторял попугай.
Но Терри не реагировала и на этот диалог.
Свободное от работы время Дэвид проводил теперь большей частью в обществе своего ближайшего помощника — главного инженера Натаниэла. Он редко заходил в их коттедж. Зато они связывались с помощью миниатюрных радиопередатчиков и встречались где-нибудь на берегу моря.
В какой-то момент ситуация на острове стала нервозной и напряженной. Неожиданно выяснилось, что пирамиды. производство которых приближалось уже к запланированному количеству, нестандартны — их невозможно установить на ракетах. Поговаривали и о саботаже, но Дэвид решительно взял главного инженера под защиту. Расследование показало, что сыграла роль просто-напросто несогласованность между ведомствами, так как технологические характеристики утверждены разными инстанциями. Но от этого никому не стало легче. Генерал поплатился своими погонами.
Наличный запас пирамид решено было передать авиации, а для ракетных войск изготовить новые боеголовки. Военное министерство оказывало давление на босса, тот в свою очередь требовал более интенсивной работы от лаборатории, а Дэвид не приступал к новой программе, ссылаясь на отсутствие утвержденных параметров.
Босс и военные заметно нервничали, в то время как ученый проявлял удивительную выдержку. Он оставался спокойным даже тогда, когда читал во всемирной прессе статьи, в которых резко осуждалась его «каинова работа».
Кампания против правителей Южной Республики и против него как их сообщника разгоралась со все большей силой. Возмущение охватило и газеты, и радио, и телевидение. В конце концов был создан общественный Комитет спасения мира, в который вошли авторитетные представители многих народов Европы и Америки.
Дэвид горько усмехнулся, увидев в составе комитета имя директора физического института, который в свое время отказался выделить ему лабораторию для проведения исследований. Если бы тогда пошли ему навстречу, он не оказался бы сейчас на этом острове Сирен…
Тучи нависали над горизонтом бесконечными полосами, а кровавый шар солнца между двумя такими полосами напоминал Дэвиду Красное пятно на Юпитере. Дэвид стоял на веранде, опершись руками о перила, и любовался неповторимой картиной. Смотрел на Солнце, а видел Красное пятно Юпитера. Что это за структурный элемент? Быть может, атомный реактор планеты?
Затарахтел мотор, и Дэвид только теперь заметил машину, подкатившую к самой веранде.
— Хелло, док! — взмахнул рукой босс, открыв дверцу. — К нам прибыла помощь!
Из машины вышел человек крепкого телосложения и приветствовал Дэвида легким наклоном головы.
— Прошу вас, входите, — сухо сказал Дэвид, и оба затопали по деревянным ступеням.
Терри не вышла из спальни, и для Дэвида так было лучше: не хватало еще ее молчания при посторонних. Она даже с телефонистом, который приходил сегодня ремонтировать аппарат, не соизволила говорить. А эти высокопоставленные лица были бы этим шокированы.
Расположились в кабинете. Дымя сигарой, босс повторил:
— Вот вам еще один помощник. Вы не знакомы? Физик-теоретик и экспериментатор Дафф.
Дэвид и гость встали, пожали друг другу руки и снова сели.
— Надеюсь, вы сработаетесь, — сказал босс, — Дафф имеет большой опыт работы на ускорителях…
Тот изобразил улыбку:
— Мне будет приятно работать под руководством такого знаменитого ученого…
«Улыбается, а в глазах — льдинки, — подумал Дэвид. — И выправка… Одет слишком аккуратно для ученого…»
Уже по первому разговору Дэвид понял, что в теоретических вопросах Дафф ориентируется свободно, но все же недостаточно, и это обрадовало Дэвида, потому что он не был намерен никого и ни при каких обстоятельствах посвящать в секрет открытой им реакции. А тот как раз вел разговор в этом направлении.
— Я кое-что читал о ваших исследованиях, — сказал Дафф, но публикации, разумеется, очень скупы… А это ведь так интересно! Вот хотя бы магнитная сеть… Как вам удалось добиться ее стабильности? Этого вы, естественно, не расшифровываете…
«И не скоро расшифрую, — подумал Дэвид, — до тех самых пор, пока ситуация в мире не изменится».
Босс пронизывал Дэвида внимательными взглядами, словно хотел заглянуть в душу. Но Дэвид все время был начеку, не проронил ни единого неосторожного слова и даже мимикой, случайным выражением лица не обнаруживал своих сокровенных мыслей. Это было похоже на игру в карты, когда двое что-то подозревают, но не знают, что у третьего — козырный туз.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
