Старушки поглядели ей вслед и засеменили дальше по своим делам, не забывая, однако, обсудить прибывшую к Афанасьевне гостью.
Вот и нужный дом. Марина осторожно открыла калитку, опасаясь, что из-за угла выскочит здоровенная сторожевая псина, но было тихо. Дворик был расчищен от выпавшего снега, вкусно пахло печным дымом. Марина, все еще оглядываясь, поднялась на крыльцо и постучала в дверь веранды. Сначала было тихо, и она решила, что ее не услышали. Приготовилась постучать во второй раз, но тут распахнулась со скрипом дверь внутри дома, а потом отворилась и входная. На пороге стояла невысокая коренастая бабулька, крепко скроенная, с изработанными сильными руками. На ней было темно-синее шерстяное платье с белым передником и такой же белый платок на голове. На плечи она накинула миленькую курточку-душегрейку – такие Марина раньше видела на иллюстрациях к народным сказкам. Лицо женщины было изрисовано морщинками, тонкие бесцветные губы не выражали ничего, но вот глаза… Глаза гадалки были необычайно молодыми, пронзительно-голубыми, и в них было столько тепла, что Марина моментально поверила, будто здесь ей раскроются все тайны мира.
– Проходи, милая, – Афанасьевна посторонилась и пропустила гостью в дом. Она не спросила, зачем та пришла, кто послал, откуда к ней прибыли. Марина даже удивилась, что не услышала звука открываемого изнутри замка. Неужели бабулька не запирает двери? Время-то нынче лихое, люди стали какие жестокие, им плевать, кто перед ними – дитя или старик: грабят и убивают без лишних вопросов и сожаления.
– Проходи, присаживайся вот тут, у печки, – хозяйка указала на удобный стул, – да разуйся, в сапогах-то ноги, поди, совсем застыли. На-ка вот войлочные тапочки, пусть ноги отойдут – не дело это, если застудишься сама и дитя застудишь, – Марина раскрыла рот от изумления – ведь еще совсем не видно, что она в положении. – Ты не дивись, – засмеялась Афанасьевна, увидев ее лицо, – никаких фокусов тут нету. Держи вот, попей, погрейся, а потом и поговорим, – чашка с ароматнейшим чаем грела руки, успокаивала и расслабляла. Через несколько минут Марина почувствовала, что согрелась и отдохнула. Хозяйка тоже это поняла:
– Заходи в другую комнату, милая, садись. Вот теперь давай и поговорим. Рассказывай, что тебя тревожит, а я посмотрю, что могу сделать для тебя, чем помочь. И не стесняйся, эти стены, – она повела рукой, – много чего и видели, и слышали.
Марина собралась с духом:
– В моей семье существует поверье, что мы, женщины, прокляты неудачным замужеством. Говорят, что еще от прапрабабки на нас идет блуд, и что снять это проклятье сможет только младшая женщина в роду, если сохранит свой брак десять лет. Тогда, мол, и ее брак будет в дальнейшем только крепчать, и весь род свой от этого проклятья она избавит. Так сложилось, что я – младшая в роду женщина в настоящее время и скоро выхожу замуж. Скажите, будет ли мой брак счастливым и закончится ли на мне это проклятье?
– Что ж, давай для начала посмотрим, есть ли на тебе что, – гадалка зажгла толстую пахучую свечу, налила в красивую пиалу воду из кувшинчика и встала позади Марины. Она что-то шептала, водила свечой по кругу и капала воском в воду. Сердце девушки тревожно колотилось. – Смотри, – старушка поставила перед ней пиалу с растекшимися в воде каплями воска, – наговор есть и он действует над тобой сейчас особенно сильно, потому как ты младшая в роду. Теперь поглядим, что тебя в браке ждет. Дай левую руку, – Марина послушно протянула вспотевшую вдруг конечность. – Брак твой будет крепким, стабильным, хоть и с обмана ты его начинаешь, – Марина напряглась: неужели бабка и вправду все знает? – Да, вижу-вижу, что нечиста совесть твоя, – стрельнула глазами бабулька, – поэтому замечай: все ровно у тебя в жизни будет, только ежели не споткнешься в день свадьбы. Детки у тебя будут. Пока двоих вижу, только вот парни али девки – не дано еще знать. Если первенец будет мужеского полу, значит, это знак тебе будет, что сняла ты родовое проклятье, а ежели женского, то проклятье на нее ляжет – ей суждено будет от него род избавлять. В общем, сколько будет у тебя детей, если все будут женского полу – значит, младшей твоя миссия перейдет. Ежели родишь сына, значит, высшие силы простили ваш род, и будут дочери рода вашего счастливы и благополучны. Больше пока ничего сказать не могу, подскажу вот только тебе несколько примет – соблюди их на свадьбе, чтоб еще какой дурной глаз чего не усугубил.
Домой Марина ехала с радостным предчувствием.
Она ждала жениха. Нарядное белое платье, воздушное облако фаты над сложной прической, состоящей из сотни завитков и шпилек. Сегодня ее день. Каждая девочка мечтает о красивой свадьбе, каждой хочется надеть белое платье и золотое колечко. Ради этого дня Марина не всегда поступала честно и благоразумно, но она не винила себя ни в чем и была твердо уверена: на нее возложена миссия – спасти семью от родового проклятья, и она с этой миссией справится. Ее дети будут жить счастливо благодаря ей.
При подготовке торжества она соблюдала все, даже самые незначительные приметы – все, что прописала ей добрая старушка Афанасьевна, не взявшая за свое дело ни гроша. Суета с покупками к торжеству была ей не в тягость, они с сестрами с удовольствием носились по магазинам и выбирали все самое лучшее и красивое. Тем более что все были уверены – покупки оплачивает Надежда Федоровна. Тетка же в эти подробности не вдавалась, на ней лежали организационные вопросы. К капризам невесты относились снисходительно: беременная она у нас!
– Я не надену босоножки! Да, они шикарные и безумно красивые, но на невесте обязательно должны быть туфли. Я надену только туфли!
– Машины должны быть только белые! Мамулечка и папа ехали на черной машине и развелись! Нет, мы договоримся только на белые машины!
– Платье напрокат? Что за фигня? Я не надену платье с чужого плеча, а точнее, с целой дюжины плеч! А вдруг там все развелись? Нет, платье будет только новое и очень дорогое! Если я сейчас не сэкономлю, то и в будущем не буду экономить!
– Жених приехал! – закричала торчавшая у окна Наталья – сестра, наперсница и свидетельница.
– Мама, мамочка, обними меня, я боюсь, – пролепетала Марина. Людмила крепко обняла дочь, осторожно погладила ее по голове и прошептала:
– Все хорошо. В добрый путь, девочка моя!
Выкуп невесты готовили по всем правилам – с конкурсами, веселыми прибаутками и, конечно, причинением денежного вреда жениху. Гости веселились на славу. Марина же следила, чтобы все прошло строго по приметам, и никто из гостей
