не сказал, не пожелал или не подарил чего-нибудь «не того». Вздохнула она с огромным облегчением только тогда, когда ей вручили букет – ее самые любимые лилии. В те годы достать зимой цветы было делом непростым, но ничего невозможного не было для Надежды Федоровны. Она целиком и полностью взяла распоряжение свадьбой на себя: всех строила, всем подсказывала, во всем руководила. Даже приехавшая на торжество мать жениха не могла вставить своего слова. Ее просто демонстративно отодвинули на задний план. Людмила и Надежда шушукались, хихикали, как молоденькие девочки. Все происходящее доставляло им невообразимое удовольствие.
– Ну что ж, – Людмила взяла в руку бокал с шампанским, – я вручаю тебе, Сашенька, свою дочь – береги ее, храни, пусть этот день навсегда сохранится в вашей памяти, пронесите свою любовь через года, через все трудности, любите, цените и берегите друг друга! – она залпом выпила шампанское, сморщилась от пузырьков и еще раз обняла Марину. – Доченька, счастья тебе, дорогая моя!
Молодые сели в машину и поехали в ЗАГС.
– Нужно поехать кружным путем, – вдруг заговорила невеста.
– Зачем? – удивился жених.
– По примете, надо ехать до церкви (ну, или теперь до ЗАГСа) путаной дрогой, чтоб разлука не догнала. Ну что нам стоит немножко покружить по городу? – она начала нервничать. Саша не стал спорить.
– Ладно, проедем по параллельной улице, – попросил он водителя. Так и покружили немного, вгоняя разлуку в недоумение. К ЗАГСу подъехали в назначенное время. Марина все еще нервничала, но это было уже волнение в преддверии торжества. Она раскраснелась, сердце колотилось, руки немного дрожали.
– Успокойся, – Саша придерживал ее за локоток, когда они шли к крыльцу. На второй ступеньке она споткнулась. «Все будет хорошо, если не споткнешься», – молнией пронеслось у нее в мозгу.
– Это плохая примета, – прошептала она жениху. Руки ее сразу же похолодели, сердце куда-то упало, а глаза наполнились непрошеными слезами.
– Ты хочешь все отменить? – усмехнулся он. Она посмотрела на него и ничего не ответила. Они вошли в холл, увешанный зеркалами. Невеста подошла к одному из них и еще раз убедилась, что выглядит великолепно. Да, немого бледна, но глаза блестят, ярко накрашенные губы загадочно улыбаются и даже немного обозначившийся под свадебным платьем животик придает ей своеобразный шарм.
– Терехин и Кондрашова, пройдите в фойе, – голос вернул ее к действительности. Руки снова начали подрагивать.
Через несколько минут тяжелая дверь Зала регистраций распахнулась перед ними. Заиграл торжественный «Марш Мендельсона», и они неспешно прошагали по мохнатому ковру в самый центр зала. Регистратор, красивая немолодая женщина в бордовом бархатном платье, начала свою речь, от которой у Марины моментально вспотела спина, ослабли ноги и участился пульс:
– Дорогие друзья! Сегодня, 27 января 1996 года, мы собрались с вами в этом зале, чтобы в торжественной обстановке отметить рождение новой семьи, семьи Терехиных – Александра Леонидовича и Марины Борисовны, – наступила торжественная пауза. Всю дальнейшую речь Марина слышала словно сквозь вату и действия свои она тоже словно наблюдала со стороны.
Вот они по очереди расписываются в какой-то непонятной бумаге. Следом ставят подписи свидетели – Наталья Кондрашова и Сергей Гольданский. Молодожены обмениваются кольцами, и она, Марина, в порыве целует руку мужа. Их поцелуй и фраза: «Объявляю вас мужем и женой!».
Дальше все замелькало, как в калейдоскопе: поздравления родственников, фотографии, катание на машинах по заснеженному городу… Марина чувствовала, что устала, а ведь самый разгар веселья еще впереди. Свадебный поезд приближался к базе отдыха «Фантастика», где их уже ждали родственники и друзья.
Каравай, свечи, тосты, конкурсы, не совсем трезвые крики «Горько!»… Когда, наконец, молодоженов проводили в номер, где должна была пройти их брачная ночь, Марина была настолько измотана, что не могла даже самостоятельно снять с головы фату. Саша бережно вытаскивал из прически шпильки и «невидимки», аккуратно распрямлял щеткой залитые лаком локоны, помог ей переодеться и снять надоевшие туфли. Она с удовольствием вытянулась на кровати и закрыла глаза.
Свою первую официальную супружескую ночь они натуральным образом проспали.
День второй был уже не так утомителен, и хотя конкурсов и разных розыгрышей меньше не становилось, Марина в этот день устала гораздо меньше – все же удобная одежда, обувь и прическа играют в комфорте человека не последнюю роль. Она танцевала, носилась с веником, собирая денежный «мусор» и даже выделила себе время покурить с сестрой в туалете. Теперь она могла успокоиться: ее ребенок родится, и родится в нормальной полноценной семье. Она теперь вся из себя законная жена, а еще немного – и станет мамой. Все будут ее уважать, уже никто не вспомнит негативных моментов про ее семью, а многие даже позавидуют тому, как она будет жить. А она из принципа станет жить хорошо, мирно и, может быть, даже и богато, уж во всяком случае – не бедно. Одно она решила для себя точно: в деревню, под корову и в огород, она не вернется никогда.
Марина почувствовала, что полностью простила свою мать. Да, Лешка был замечательным парнем, но что он мог ей дать? Нет, определенно, все, что происходит в нашей жизни – только к лучшему. Вот сейчас она рядом со своими самыми любимыми – с сестрами, мамой, мужем. Вся семья воссоединилась и даже стала теперь больше. Она готова была обнять весь мир, одарить всех теплом и поцелуями, особенно хотелось отломить кусочек от своего счастливого пирога сестрам.
Лена Смирнихина, вчера веселившаяся от души, сегодня была притихшей и немного потухшей.
– Леночка, что с тобой? – Марина подсела к старшей сестре, – улыбнись, порадуйся за меня и пожелай счастья.
– Девочка моя, я так рада за тебя, – сестра крепко обняла ее, – и счастья я тебе желаю немерено. Долго живите, благополучно и не разочаровывайся никогда в своем выборе.
– Это ты сейчас о чем? – насторожилась Марина.
– Да я о своем, – Лена немного отстранилась и отвела взгляд. Марина тут же перехватила его и все поняла.
– Ты с ума сошла! На кой черт тебе сдался этот Гольданский? Он никогда тебя всерьез не воспринимал, а сейчас и тем более вряд ли что изменится – у тебя муж, ребенок. Не дури!
– Да не беспокойся ты, я не собираюсь делать глупости, – Лена взяла в руку стакан с соком и так и держала его на весу, не выпив ни капли. – Просто посмотрела вчера на него – и все нахлынуло… А когда он танцевал со мной и шептал мне на ушко, какая я, мол, милая стала и привлекательная для мужчин, у меня едва ноги не подкосились. Позови он меня тогда в соседнюю бильярдную, куда неугомонные парочки бегали, я бы не устояла. Неужели
