больничную койку. Истерика рвалась наружу и адская боль в грудине мешалась с психилогической.
Он ушёл! Ушёл! Ушёл! Из-за меня!
Подсознательно ощутила травму кожи в сгибе локтя. Сознание маятником кружило мысли и картины.
Он ушёл! Навсегда?!
Ласковое и мягкое касание лица и волос. Принудительно ложат на подушку…
— Всё… тшшш, — мужской голос и поглаживание ладони.
Сознание и мысли ушли в круговорот. Боль утихла. Стало спокойно, и я погрузилась в темноту. Этот насильственный сон помог лишь телу, а не эмоциям. В дрёме, плача, бегала по улицам и каким-то зданиям и коридорам, ища его. Все встречные пожимали плечами и с сочувствием провожали меня. А я снова бежала, ища того, кого потеряла.
Проснулась от приятного поглаживания по руке. Открыв веки, не поверила своим глазам — рядом на стуле дежурила Таня.
— Всё равно не сбежишь от меня, коза! — улыбнулась подруга. Радость накрыла с лихвой и снова проклятые слёзы побежали из глаз. Потянула к ней сиротские руки. Татьяна осторожно обняла меня. — Сучка ты косоголовая, — голос девушки дрожал от переполненных чувств. — Я тебя даже на том свете найду ведь. Ну зачем тебя на трассу понесло, дурочка? Я поседела вся пока ждала о тебе вестей.
— Прости меня, Танюш, — пискнула в ответ. — Чёрт попутал. Я так виновата перед вами…
В палате появился Антон, скользнул по мне взглядом и улыбнулся.
— С добрым утром, инвалид, — прошёл к койке и широко улыбнулся.
Уже утро? Метнула взор в окно: резво светило солнышко и трещали птицы. Миша, похоже, ввёл мне седативное, и я проспала до самого утра. Знать бы, пошло ли это мне на пользу.
За появлением Антона ждала и Геру, но вход в палату был всё так же пуст.
— Мы приехали сюда вчера, — пояснил мужчина. — Ты спала, и мы решили остаться здесь. Михаил выделил нам койку-место.
— Да. Антон, правда, мне потом отомстит за бессонную ночь, — хихикнула подруга.
— Все нормально. Мне понравилось, — Антон потянулся и хрустнул спиной на всю палату.
Мне очень сильно хотелось распросить его о своём муже, но язык не поворачивался. Ведь вчера всё было достаточно красноречиво.
— Тош, — посмотрела на мужчину с грустью. — Что дальше? Ты ведь знаешь про Мишу.
— Знаю, — его лицо сразу стало серьёзным. — Слушай, Вик, он — молодец. Мы все ему бесконечно благодарны, но закон есть закон.
— Я знаю, но…
— Подожди, — он приподнял ладонь. — Деменьтьев нарушил предписание суда, и моя задача — доказать, что человеческая жизнь важнее…
— Твоя? — удивленно смотрела на молодого человека своей подруги.
— Против системы не попрёшь, Вик, но все расходы на защиту Дементьева Гера готов оплатить. Михаил получит самую квалифицированную адвокатскую помощь.
В душе полегчало и стало невероятно тепло. Гера хоть и обижен на меня, но всё понимает. Дико захотелось к мужу, увидеть его, обнять, целовать.
— Я хочу домой, — проронила совершенно уверенно.
— Я пока тебя не выписывал, — прозвучал от дверей голос Миши. Мужчина был явно не в настроении.
— Со всем уважением, Михаил Анатольевич, но девушке требуется всё же помощь квалифицированного врача, — проронил Антон. — Не сомневаюсь в вашем профессионализме, но, согласитесь, вы не имеете законного права сейчас вести этого пациента дальше.
Миша посерел в лице как от обиды, так и от понимания, что адвокат прав.
— Давайте, не будем тревожить Вику, — ввернула Таня. — Михаил Анатольевич, спасибо вам огромное за нашу подругу, за то, что спасли и не бросили там… Мы ваши вечные должники теперь.
Антон протянул Мише свою визитку. Врач прочёл её и, усмехнувшись, вернул обратно:
— Нет, спасибо. На элитных адвокатов мой кошелёк слишком скуп.
— Все расходы моя контора возьмёт на себя. Вам не о чем беспокойться. Это меньшее, что мы можешь сделать для вас.
— Сначала дело завели, а теперь вытаскивать собираетесь?! — смешок.
— Дело в любом бы случае завели, — парировал Тоша. — Вы дали ему ход, решив спасать девушку таким образом и, безусловно, раставили приоритеты верно. Но такова Конституция нашей страны и нам с вами придётся перед ней объясняться. Я уверен, что суд в этот раз будет благосклонен к вам.
Миша нехотя, но воспринимал, Антона.
— Михаил Анатольевич, когда можно её забрать? — Таня примирительно смотрела на доктора. — Дома ей будет гораздо удобней.
— Я могу поговорить с пациенткой? — мужчина окинул посетителей недовольным взглядом, а после глянул на меня. Я кивнула и ребята удалились. — Вик, ты можешь оставаться здесь сколько пожелаешь.
— Спасибо, Миш. Но я правда хочу домой, — проронила я, чувствуя небольшую вину. — Мне многое нужно решить и я благодарна, что моя голова остыла именно в этих стенах. Ты уберег меня от глупостей.
— Мне почему-то, кажется, что, покинув это место, ты начнешь совершать новые, — хмуро буркнул мужчина.
— На то мы и люди, — улыбнулась я. — Мы же не прощаемся?
— А… ну да, — усмехнулся. — Встретимся в суде.
— Юморист, — засмеялась я и потянула к нему руки. Миша приобнял меня и чмокнул в макушку.
— Подготовлю липовую карту, вдруг пригодится специалисту, к которому ты попадёшь. Через час можете ехать, — печально улыбнулся. — Был рад с тобой познакомиться. Не пропадай, — слегка щипнул за щёку.
— Я знаю где тебя искать, — в ответ погладила его по лицу.
Спустя час, Таня помогла одеться, накинула на меня пальто Антона, собрала мою скромную авоську. На выходе провожали тётя Фая и Миша.
Выйдя на улицу поёжилась от холода. Зима становилась всё ближе. Солнце слепило глаза, не дав мне сразу разобрать открывшуюся мне картину. Лишь слегка спустившись, увидела его. Герман стоял возле машины Антона. Неужели ребята, сказали ему?
Поравнялась с ним, краем глаза видя, как друзья оставили нас вдвоём. Сердце усиленно застучало, норовя выпрыгнуть из груди.
— Привет, — уронила робко. — Думала ты не придёшь.
— Ты моя жена и вернуть тебя домой — моя обязанность, — проронил он. — Что бы не крутилось в твоей голове.
— Прости меня, — жалобно склонила голову.
— Не извиняйся, — взял за руку. — Я кажется понял тебя. Поэтому с сегодняшнего дня всё измениться…
До конца смысл этих слов я поняла ночью. Покоясь в объятиях любимого мужчины, услышала то, что посильней любых признаний:
— Ты родишь нам сына?
Задохнулась от шока и безгранничного счастья.
— Да, — кивнула я, закусив губу, чтобы опять не разреветься.
Гера счастливо улыбнулся и накрыл мои губы поцелуем, завернув в свою нежность.
Новый день рождения
Лика
В тихой панике доходила до происходящего. Неужели, это конец?! Нет, нет… эта деревенщина не могла его покорить. Чем? Обезьяну хоть в золото наряди, но она останется ею. Но Герман всегда стремился к холопам и находил
