Ротмистров выстрелил.
Что-то толкнуло Фиделя в грудь, больно толкнуло, разворачивая. Потом был еще один выстрел. И стало темно.
— Фидель…
Федор Костров не сразу понял, что зовут его, с усилием открыл глаза и увидел нависшего над ним Астрахана.
— Фидель, вы ранены?
— Влада…
— Она жива.
Жива?!
Должно быть, капитан заметил, как изменилось его лицо, и повторил:
— Да, жива, не беспокойтесь. Фидель, я убил Ротмистрова.
Убил? Убил Ротмистрова? Влада жива, а Ротмистров — нет. Хорошо. Правильно.
— МАС! — заорали динамики под потолком. — Всем оставаться на местах!
— Вот и всё, Федор Михайлович, — сказал Данила спокойно, — мне хана. Давайте-ка я вас и Владу вытащу. Хоть вас получится спасти. Меня сразу под трибунал и в тюрьму за убийство.
Что он такое говорит? Почему ему хана? При чем здесь вообще он?
Ах да. Убил Ротмистрова.
Так за Владу же! И за него, за Федора.
Это как суд. Быстрый суд. Линча или полевой, как там называется? А, пустое. Ерунду говорит Астрахан. Было очень больно, и мир сужался. Федор с поразительной ясностью понял: он умирает.
— Ты его убил правильно. Спасибо, капитан.
— Правильно, не правильно, а никто меня не оправдает. Убийство есть убийство.
Но Влада жива. И почему-то она заслонила капитана…
— Ты из чего его?
Данила показал револьвер. Фидель протянул слабеющую руку и забрал оружие.
— Ты его не убивал. Он стрелял в мою дочь. Я убил его. Ты его не убивал, понял? Мне нечего терять. Ты видишь — умираю.
Данила несколько секунд пристально смотрел на ученого, а потом кивнул. Застонала Влада.
Фидель закрыл глаза. Закружилась голова, и все уплыло куда-то далеко-далеко.
* * *
Фидель умер. Влада слабо шевелилась, стонала. Данила быстро осмотрел ее: ранена, но вне опасности.
Жалко, конечно, этого Фиделя, но Данила не собирался терять такой шанс. Он тщательно стер с оружия свои отпечатки, вложил пистолет в еще теплую руку Фиделя, подвинул труп так, чтобы никто не придрался. Потом взял Владу на руки и вынес ее на стадион.
На стадионе было людно. Отряды МАС, вертолет с работающими лопастями…
Их заметили сразу, на них нацелили стволы.
— Девушку на землю! Оружие на землю, руки за голову!
Данила повиновался. Его обыскали, уложили носом в траву.
Кому-то снова скомандовали «оружие на землю», и он услышал веселый голос Момента:
— Да ладно, чуваки, кладу, уже положил! Ну чё, не видите? Мне и без вас хреново, ранен я! О, Данила! Бро! Живой, ёпта!
— Заткнулся! — скомандовали ему.
Но Момента не так просто было заткнуть.
— Слушай, бро, мы победили! Мы выжили, чувак, а ты — «заткнулся»!
«Да, — согласился Данила, закрывая глаза. — Мы, кажется, победили».
ЭПИЛОГ
— Свобода, бро? — Момент встречал Данилу у выхода из здания суда.
Собственно, встречающих было много: Тихий Дон с телохранителями, Влада, выступившая свидетелем несколькими днями раньше. Астрахан-старший, правда, не пришел — да и черт с ним, не очень-то и нужен. Зато Влада привела Зулуса.
Когда Данила Тарасович Астрахан сдался властям и по совету нанятого Доном адвоката рассказал всю правду (кроме, естественно, того, кто убил Ротмистрова… ну и еще некоторых деталей) — он сомневался, что его выпустят. Система, озверевшая от потери генерал-майора, готова была сожрать капитана… И подавилась. Его оправдали: ни дезертирство, ни контрабанду не удалось «пришить».
Четыре месяца в СИЗО — и вот, свобода.
Данила щурился на яркое февральское солнце. Сверкал снег. Отчаянно мерзли уши и руки, в носу свербело от свежего запаха, и ощущение новой, незнакомой жизни захлестнуло с головой.
— Ну чё, бро, поедем выпьем, а?
Момент ничуть не изменился — казалось, осенние события, гибель любимой, месть убийце не оставили на нем следа. Только в прищуренных глазах таилась не тоска даже — отблеск тоски. И Данила понимал, насколько одиноко было Гене все эти месяцы.
— Сейчас. — Он подошел сперва не к Владе, сдержанно улыбавшейся ему, а к Дону.
— Поздравляю, — сказал тот. — Я, собственно, по делу. Мне нужны профессионалы.
— Я понял, — кивнул Данила, — но мой ответ отрицательный. Я, конечно, должен тебе, Дон, за адвоката, и отработаю, но не такой ценой. Мне хозяин больше не нужен.
— Жаль, — пожал плечами мафиозо. — Поговорим об этом позже. Если честно, другого ответа я не ожидал, но предложение должен был сделать. — Он пожал Даниле руку, кивнул Владе с Моментом и сел в джип.
Интересно, когда и каким способом придется отрабатывать долг? В СИЗО Данила ни разу об этом не задумался, вообще не планировал будущее — там его волновали более приземленные вещи: еда, койка, ход дела… Еще волновало, догадаются ли снять нагар с руки Фиделя, провести химический анализ, выяснят ли, что стрелял в Ротмистрова не Фидель…
Сняли. Провели. Но не выяснили. А может, кто-то и выяснил, но Дон решил вопрос.
Данила шагнул к Владе, и девушка тронула его за рукав.
— Привет. — Двигалась она чуть скованно — наверное, еще не до конца оправилась после ранения. — Ты похудел.
— Да не так чтобы очень. Устал. А ты, в общем, хорошо выглядишь.
Зулус плюхнулся задницей на заснеженный тротуар и с подвыванием зевнул. Влада покосилась на пса.
— Я уезжаю, Данила. Обратно в Сектор. Папы теперь нет, все дела буду вести я. С Доном… О благотворительности придется почти забыть. Почти. Но даже несколько спасенных жизней в год — хоть что-то, так ведь? Ты… ты не поедешь со мной, да?
Данила заметил, как напрягся Момент, которому, наверное, совсем не хотелось сейчас остаться в одиночестве в заснеженной Москве.
— Или поедешь? В нашем лагере…
Влада запнулась. Она понимала, что Данилу не примут люди Фиделя. И к тому же Даниле Астрахану нужна была свобода. Без идей и идеологии, без начальства, без обязательств — свобода. Возможно, когда-нибудь он заглянет в Сектор, найдет Владу и выпьет с ней чаю.
Когда-нибудь, но не сейчас.
— Нет, Влада. Не поеду. Извини.
— Я так и думала. — Девушка натянуто улыбнулась. — Тогда вот тебе от меня подарок.
Она сделала шаг назад и подтолкнула вперед Зулуса. Пес, задрав голову, изумленно уставился на хозяйку: ты что, мол, бросаешь меня?!
— Он натаскан на хамелеонов, — продолжила Влада торопливо. — Цены ему нет. В Москве всех тварей Сектора перебили, но хамелеоны по-прежнему лезут за Барьер. Не тащить же пса обратно в Сектор — трудно это, и не известно, что нас там ждет. Пусть Зулус с тобой останется, ладно? Он привыкнет к тебе, примет как своего хозяина, на это просто надо какое-то время.
Данила, окинув риджбека взглядом, кивнул. Что бы ни толкнуло Владу на это — женская сентиментальность или хитрый расчет, — он был ей благодарен.
Осенью он убил хамелеона в Москве. Почему бы не заняться тем же на постоянной основе? Твари прорываются через Барьер регулярно, до Данилы даже в СИЗО дошли слухи: их активность увеличилась. А значит, можно стать ловчим, охотником на хамелеонов — выслеживать их, добывать железы и продавать хоть через того же Момента.
Сам себе хозяин. Одиночка.
— Хорошо, Влада. Спасибо.
Девушка шагнула к нему, легко хлопнула по плечу, быстро поцеловала в щеку, сунула в руку поводок Зулуса и, махнув рукой Моменту, поспешила прочь, чуть прихрамывая. Данила проследил за ней взглядом: у перекрестка Владу поджидал джип Тихого Дона.
Зулус заскулил, дернулся. Данила покрепче сжал поводок, намотал его на руку.
— Ну что, бро? — Момент приплясывал от холода и нетерпения. — Погнали?
Данила только сейчас заметил психоделической раскраски «Оку», припаркованную у бордюра. Представил себе Момента в ней и усмехнулся: достойная замена желтому скутеру на зимнее время!
Налетел ветер, швырнул в лицо горсть рассыпчатого, искрящегося снега. Зулус проскулил коротко, сипло вздохнул и, когда поводок натянулся, потрусил за мужчинами к машине.
В холодном небе над ними едва заметно переливалось, помигивая тусклыми сполохами, Московское сияние.
КРАТКАЯ ХРОНИКА СЕКТОРА
Во второй книге цикла, «НАЕМНИКИ СМЕРТИ», рассказывается о том, как Данила Астрахан, ставший охотником на хамелеонов, отправляется к центру Сектора, чтобы раскрыть тайну Глуби.
Краткая хроника Сектора.
2011–2012 — на всей планете фиксируется явление, получившее название «трубы Апокалипсиса» (земля «стонет», издает другие звуки, вызывающие панический страх).
2012–2014 — по Земле прокатывается волна необъяснимых эпизодов массовой гибели животных. Птицы, дельфины и крупный домашний скот гибнут по непонятным причинам. Возникает подозрение, что появился новый штамм гриппа, но вирус не обнаружен. Профессор Тарас Петрович Астрахан высказывает предположение, что гибель животных связана с аномалиями в магнитных полюсах Земли.
