Хотя бы таким как госпожа Паола.
Он часто наблюдал как она тренируется. Даже пытался сам что-то сделать такого, что вытворяла она. Но ничего не получалось. Получалось лишь рассмешить старшую сестру, если она заставала его за этим «пустым занятием». Младшая же, всегда взирала на пыжащегося брата снизу вверх и с сильно озадаченным выражением лица. Её всегда приводил в такое состояние вид братца, пытающегося «закинуть ногу выше головы», как говорила старшая.
Впрочем и так, без подколок старшей, Митяй чувствовал, что без наставничества со стороны госпожи Натин, у него ничего не получится. Но для этого надо было её об этом попросить.
А подойти и попросить хоть о чём-то было изрядно боязно. Особенно после того как он услышал один диалог между ней и господином Вассой…
Он и так взирал на неё как на королеву, а тут… вообще сробел.
Так что собирался он с духом весьма долго. Целый месяц. А в том возрасте такой срок сродни вечности.
Но вот, улучшив, как ему казалось момент, он подобрался к Натин когда она пила свой утренний кофе.
По началу, услышав униженную просьбу выслушать, Натин лишь отставила недопитую чашку и вопросительно посмотрела на подопечного приглашая к продолжению. Но когда она услышала что Митяй хочет, решительно повернулась к нему лицом. Даже стул свой повернула. От этого он тут же потерялся и стушевался.
— Как госпожа Паола… — промямлил под конец Митяй и густо покраснел не в силах продолжить.
— Ты тоже хочешь научиться так драться? — Спросила Натин глядя на него сверху вниз.
— Да, госпожа. — ответил он и покраснел ещё гуще. Ему уже хотелось просто убежать. Настолько страшно стало.
— Но зачем тебе нужно уметь так драться? — прищурившись спросила Натин и закинула ногу на ногу. Не только её лицо выражало сильный интерес, но и поза. Как это было возможно, для Митяя было загадкой. Но выделение слова «так» он, тем не менее, заметил.
— Хочу, госпожа, чтобы меня никто не мог побить… И чтобы сестру защитить. — выдавил он из себя.
— То есть ты хочешь защитить себя и сестру?
— Да, госпожа.
— Похвальное стремление! — кивнула Натин. — Но, сдаётся мне, что тебе это излишне. У тебя другие таланты, нежели уметь драться. И гораздо более ценные и великие.
— Это какие? — растерялся Митяй. Да так, что забыл добавить к восклицанию всегдашнее «госпожа Натин». Он уже знал что означает слово «талант». В том кругу, что был он до госпожи Натин, «таких словьёв» не знали и предпочитали обходиться просторечными типа «божья искра», «дарование». Но… Как говорится: «С кем поведёшься, от того и наберёшься». Тем более, что Митяй, рядом с госпожой успел набраться не только «этих словьёв». Но и навострился понимать даже то, что она говорит с господами Вассой и Руматой.
Внезапно лицо Натин стало очень весёлым.
— Признайся! — вдруг сказала она, глядя Митяю в глаза. — Ты, ведь понимаешь то, что я говорю с господами Вассой и Руматой!
Митяя на эти слова продрал мороз по коже.
«Госпожа что, и мысли читать умеет?!! Ведь только что про них подумал, а она уже сказала!!»
— Э-э… Ну… Да… не всегда понимаю… Но… — начал мямлить Митяй, но Натин его прервала.
— Вот! — с каким-то особым смаком подчеркнула она. — Заметь! Ведь никто из нашего дома, ни прислуга, ни твоя сестра, никто из тех, кто постоянно нас слышит, никто-никто не понимает этого языка. А ты — наслушался и начал понимать.
— А это что-то такое особенное, госпожа? Этот «талант»?
— Да. И очень редкий. — снова стала серьёзной Натин. — один на миллион. Если не реже.
На некоторое время Митяй вообще потерял дар речи. Но когда он к нему вернулся, не нашёл ничего другого как спросить.
— И что мне теперь делать, госпожа Натин?
— Учиться. Учиться языкам. Учиться другим наукам. А драться… Драться за тебя будут другие. Кто не обладает такими талантами как ты.
— Но как же так?!! Выходит, что драться — не талант? Я ошибся, госпожа?
— Нет. Просто это другой талант. Он есть у Паолы. Его нет у твоей сестры. И у многих нет. Но он часто встречается. А твой — самый редкий. Потому и особо ценный.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Выходит, меня будут бить?! — пригорюнился Митяй.
— Это кто тебя будет бить? — тут же вскинулась Натин. — Ты мне скажи, я с ними разберусь!
Сказано было таким тоном, что Митяй тут же понял. Действительно «разберётся». Да так, что попавший под её горячую руку явно костей не соберёт.
— Ты не стесняйся — докладывай кто тебя обижать вздумал. — чуть более спокойно указала Натин.
— Я буду докладывать, госпожа. — немедленно согласился Митяй. Вспышка гнева госпожи его таки напугала, хоть и не была направлена непосредственно на него.
— Ты уже знаешь, что на земле много языков. — как утверждение спросила Натин переводя тему разговора на другую, более близкую ей.
— Да, госпожа. В Библии тоже об этом написано. Батюшко в воскресной школе, помню, об этом рассказывал. — поспешил показать эрудицию Митяй.
— Вот. Тот язык, на котором говорим мы — один из… — начала было Натин, но почему-то прервалась задумавшись. И внезапно задала вопрос.
— А ты случаем не слышал, чтобы кто-то ещё говорил на таком же?
— Не-а! Не слышал, госпожа…. — ответил Митяй и поспешил добавить. — Никто кроме господина Вассы и Руматы. Я бы запомнил.
— Вот как! — бросила туманную фразу Натин, но по ней было видно, что его ответ несколько разочаровал её. Впрочем, возможно, как решил Митяй, это была лишь надежда. Некая надежда самой госпожи. Неясно на что. Но для неё это было важно. Митяй мысленно завязал узелок — слушать в оба уха и постараться найти. А вдруг? Может это обрадует госпожу.
— А что енто за язык, госпожа? — полюбопытствовал Митяй слегка осмелев.
— Это очень древний язык. На нём говорили очень древние народы. Называется Санскрит. — пояснила Натин.
— А почему он похож на наш, госпожа Натин?
— Ты даже это заметил? — сильно удивилась Натин.
— Ну… эта… я бы иначе и не понял, госпожа, если бы он не был похож… — смутился Митяй. — Вон другие господа часто по хранцузски говорят и я их не понимаю. Немцев — тех слегка понимаю, много в их фактории бывал, а тут… он как наш, тока слова другие.
— Вот как!
У Натин брови попытались встретиться с чёлкой. Хоть и безуспешно, но удивление надолго застыло на её лице.
— А очень древний ентот язык, госпожа Натин? — снова полюбопытствовал Митяй.
— Очень! — справившись с сильным удивлением ответила она.
— Он был до Вавилона? — вдруг спросил Митяй. — Он такой древний, госпожа Натин?
— Да, он был до Вавилонской цивилизации. — задумчиво сказала Натин, совершенно не поняв второго смысла вопроса Митяя. Ведь она, по привычке, сопоставила время существования цивилизации Месопотамии и цивилизаций санскрита. Её голова была занята прикидкой перспектив этого мальца. Очевидно, что с такими талантами он вполне мог стать вторым профессором Шерцлем, если вот так, на слух, на интуиции не только начал выхватывать смыслы отдельных слов, но и понимать речь. Причём разных языков. Без учителей и посторонней помощи.
— Это хорошо, что ты настолько талантлив. — вдруг выйдя из своего задумчивого состояния вымолвила Натин. Причём сказано это было как приговор. — завтра же будешь изучать языки. Немецкий в первую очередь.
— Но как же я…?!! — воскликнул Митяй, но договорить не успел. Натин поняла причину его внезапной обиды.
— Ты, всё-таки хочешь научиться драться?
— Д-да, госпожа Натин!
— Ну, кое-чему мы тебя научим. С Паолой. Чтобы совсем не был беззащитным. Но всё-таки я настаиваю на том, чтобы ты учился по моему плану. У тебя очень редкий талант.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Как скажете госпожа Натин! — с радостью согласился Митяй. Всё-таки свой «редкий талант» он воспринимал как что-то отвлечённое и не такое важное как умение драться. И учёбу языкам воспринял как плату за обучение более для него лично ценному умению.
— Вот и договорились! — удовлетворённо закруглила Натин и поднялась из-а стола.
