– Да, наверное, я слишком нетерпелива, – вздохнула с виноватой улыбкой. Прекрасно видела, что объяснение далось ему нелегко. По всей вероятности, он слишком привык на всё иметь чёткий ответ, а тут я, получается, заставила его хорошенько «поплавать», так и не дав этого самого чёткого ответа. – Прости. Но полная неопределённость безумно изматывает. Когда абсолютно не понимаешь, что происходит, в голову лезут самые худшие мысли.
А на самом деле всё оказалось вовсе не так плохо. Да, признания в любви я не услышала. Только если подумать, об этом говорить действительно рано. Мы знаем-то друг друга без году неделя. Но по крайней мере какое-то чувство у Кира ко мне определённо есть. И он не трепло, относится к своим словам ответственно — что безусловный плюс. А то, что бездумно не смешивает пустую страсть, которая успешно перегорит через неделю или месяц, с любовью — плюс вдвойне.
Впрочем, что он разумен и надёжен, я отметила уже давно. Такие мужчины реально на вес золота! И только такие любят по-настоящему. Всерьёз и навсегда.
Что ж, пусть всё идёт как идёт. Посмотрим, во что выльется в итоге. Больше торопить его не стану. Спешка хороша лишь при ловле блох.
Я невольно хохотнула про себя, вспомнив его вторую ипостась. Хотя этих паразитов у него, понятное дело, близко нет.
В груди у меня потеплело, на душе наконец стало легко — но вовсе не от веселья по теме своих бредовых мыслей.
Главное, что я ему небезразлична. А всё остальное, будем надеяться, придёт.
– Худшие — это какие? – спросил Лисовский, пристально глядя в глаза и чуть встряхнув меня за плечи.
Кажется, спрашивал не первый раз. Видимо, я слишком углубилась в свои размышления.
– Что я тебе вовсе не интересна и ты уже не чаешь, как от меня избавиться, – решила я также быть откровенной.
– С ума сошла?! – с улыбкой вскинул он бровь. – Вот что я знаю совершенно точно, так это то, что не хочу тебя потерять, – меня опять буквально стиснули в объятиях — как будто я могла сбежать прямо сию минуту. – Мда, молчание тоже явно не доводит до добра. Лан, ты уж лучше спрашивай, если опять какие-нибудь сомнения возникнут, – неожиданно решил он изменить политику. И нежно коснулся моих губ.
– Спрашивать, говоришь? – я хитро сощурилась. – А ведь и спрошу!
– Что ещё? – улыбнулся мужчина, посмотрев на меня удивлённо.
– Всё выше сказанное тобой нисколько не объясняет твоих страстных поцелуев упорно без всякого продолжения, – не то чтобы это был вопрос, но понимание я в его глазах прочла.
– Ну тут вообще-то всё просто, – начал он сразу отвечать. – Не хотел я низводить наши отношения до курортного романа. В смысле, не хотел, чтобы ты думала, будто мне только секс от тебя и нужен.
У меня глаза на лоб полезли. Вот уж поистине чужая душа — потёмки!
– А что, я должна была так подумать?
– Ну, после твоего заявления, что ты не заводишь отношений с начальством, именно такого хода мыслей я от тебя и ждал. Ведь, как правило, подобные романы носят исключительно временный характер.
– То есть типа в таком твоём поведении я сама виновата?! – вскинула я бровь, посмотрев на него с претензией.
– Ну в какой-то степени, – засмеялся Кирилл. – Но раз ты не думаешь, что секс для меня единственная самоцель... – его взгляд вмиг опасно потемнел.
– И в мыслях не было. Однако теперь не ручаюсь, – мстительно заявила я. – Ладно, пошли спать.
Меня и правда захлестнуло желание отыграться за все обломы, и я попыталась высвободиться из объятий.
Жестокое разочарование в зелёных глазах было мне наградой. Хотя из объятий меня так и не выпустили.
Всё ещё на что-то надеется? А вот фиг ему! Сколько уже раз он надо мной издевался?!
– Спать, радость моя, – ехидно, но твёрдо повторила я. – Время уже седьмой час, кажется.
– Ладно, – сдался-таки Кирилл. Отошёл от меня и принялся раздеваться.
Рассчитывает, что я сейчас сама на его шикарное тело наброшусь?! Нетушки, дорогой! Я даже смотреть на него не стану.
Решила потерзать его — значит, решила! И никаких вариантов тут быть не может!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Или я опять же наказала себя? Потому что у него-то точно выдержка железная.
А нам с мурашками, кстати, уже нагло разгулявшимися по коже, снова мучайся!
И всё же я решительно обошла кровать и нырнула под одеяло. Мурашки раздосадованно взвыли. Причём на пару со всем моим существом.
Спать! — рявкнула и ему, и мелким паразитам. Закрыла глаза.
Ощутила какое-то движение на другой половине кровати, и тут...
– Спокойной ночи, – мой рот накрыли мягкие губы.
В единый миг Лисовский придавил меня к матрасу всем весом.
Кажется, всё — отбрыкалась... Тем более что из одежды на оборотне был лишь костюм Адама — это я сразу поняла, невольно проведя ладонями по его бокам.
От волнения чуть не остановилось сердце. Мурашки так вообще попадали в обморок. Правда, тут же очнулись и заметались по телу в безумном танце.
Неужели сейчас... Неужели...
Ладони продолжали хаотично оглаживать бёдра Кирилла. Убедившись, что никакой материи там нет, теперь они просто наслаждались силой и твёрдостью мужского тела.
– Лана... – опалил он меня раскалённым дыханием.
Всего четыре буквы, а я от них чуть в пепел не превратилась.
Чёртова темнота! Мне так хотелось сейчас видеть черты его лица, видеть, как он на меня смотрит, как двигаются его губы, когда с них слетает моё имя.
Обвила мужчину ногами, словно боялась, что он вновь передумает и откатится спать, а руки принялись жадно изучать его торс, такой сильный, такой рельефный, такой горячий.
Кирилл глухо то ли застонал, то ли зарычал.
Лицо накрыл шквал жарких поцелуев. Иногда ловила его губы — они некоторое время терзали мои, а затем пускались в новое странствие. Потом как бы невзначай перебрались на шею, прошлись до уха. Едва чувственное касание тронуло мочку, меня затрясло мелкой дрожью.
– Ки-и-ир! – простонала, не в состоянии больше терпеть сладкую пытку.
В ответ мне вздёрнули ночнушку до подбородка — я с радостью помогла, чуть выгнувшись. А ещё через мгновение ненужная ткань отлетела куда-то во тьму спальни.
Нет, тогда, у окна это было ещё не слияние. Слияние — вот оно! Полное растворение друг в друге. Я ощущала каждый его мускул, каждый изгиб, и задыхалась от мысли, что и он так же чувствует весь мой рельеф.
Ждать главного блюда больше не было никаких сил. Пора действовать самой! Взялась рукой за каменное, до невозможности раскалённое естество и направила его на исходную позицию.
Однако Лисовский оказался изощрённым садистом — входить не спешил, вместо этого обрушил ураган ласк на мою грудь.
И лишь спустя минут пять... когда мы с мурашками уже были на грани помешательства, это случилось!
Из лёгких вырвался стон. Кирилл тут же заглушил его жарким поцелуем.
И всё, я поплыла.
Кровь в венах достигла температуры кипения. В голове — лишь обрывки сознания, в теле — бездна наслаждения. Такого, которого не было никогда и не будет ни с кем другим — почему-то я это знала.
Мы двигались к вершине, смакуя каждую прожитую секунду. Захлёбывались собственными стонами. Обжигали друг друга кожей и дыханием.
И взлетели на пик вместе, утонув где-то там неизвестно на сколько...
Сознание возвращалось медленно, неохотно. Тело, особенно внизу живота, по-прежнему сладко ныло, и хотелось, чтобы так продолжалось как можно дольше.
Мои ноги всё ещё сжимали бёдра Кира, словно бы намекая ему, что если вдруг он захочет меня покинуть, то я против. Но он вроде бы и не спешил выходить, продолжая дарить мне ощущение своей силы.
Но, боже, как же это было круто! Просто крышесносно! От пережитых ощущений дыхание до сих пор не могло выровняться, а сердце колотилось так, будто ничего ещё не закончилось.
Интересно, а ему как? Вот прямо до чесотки захотелось узнать. Но при этом боялась услышать, что бывало и лучше. Ну а вдруг? Врать он вряд ли станет, не в его это характере.
