Уилл вылез из машины и осторожно пошёл к качелям, стараясь ничего не задеть. «Ладно, задеть как можно меньше», – поправил он себя, хмуро глядя на проседающий под ногами песок. Кстати о нарушенных местах преступления. Общественные парки не славились нехваткой отпечатков пальцев, ниток, волос и прочего мусора, что очень сильно затруднял сбор улик.
– Шеф, – поздоровалась Баскомб, заметив, что Уилл направляется к ней.
Её кожа цвета карамели, казалось, была туго натянута на скулах, а в глазах застыли вопросы.
– Она на операции, – сказал Уилл. – Придётся подождать, прежде чем удастся с ней поговорить. Врачи не могут определить степень повреждения мозга, пока не снимут отёк.
– Ублюдок, – выдохнула Баскомб, и Уилл знал, что она говорит не о нём, а о том, кто нанёс столь серьёзные травмы.
– Это точно. Что у нас тут?
– Кровь. – Баскомб указала на основание качелей, где металлический столб и земля под ним были в прямом смысле запятнаны. – Очень много, но это не удивительно, учитывая, как сильно обычно кровоточат раны головы. Хочется верить, что хоть часть принадлежит преступнику, что она хорошенько ему врезала или, может, поцарапала, но это вряд ли. Под ногтями у неё нашли только песок. Но это пусть в лаборатории определяют. Волосы. – Она показала уже подписанный мешочек для улик. – По длине и цвету совпадают с волосами жертвы. Пуговица, опять же совпадает с пуговицами на её блузке. Вообще, я только начала. Если он хоть ошмёток от себя оставил, я найду.
Уилл приобнял её за плечи и отошёл, оставив работать дальше.
Огибая освещенный участок по периметру, он ступил в тень деревьев, где звук шагов приглушала хвоя, а не песок. Миллер, боевой офицер, который всегда немного напоминал Уиллу бладхаунда из-за обвислых щёк и глубоко посаженных глаз, сейчас лишь закрепил сей образ, сидя на корточках и чуть ли не обнюхивая воздух, пока обшаривал землю фонарём.
– Здесь тропинка. – Миллер не дал Уиллу и слова вставить. – Думаю, короткий путь к многоэтажкам по ту сторону улицы. Судя по водительскому удостоверению, жертва там живёт. Скорее всего, направлялась домой. Не повезло, что какой-то урод разгуливал тут же.
«Может быть», – подумал Уилл. Может, так всё и произошло. Неправильное место, неправильное время.
Миллер вскинул голову. Карие глаза на почти собачьем лице смотрели очень серьёзно.
– Ночью она была на концерте. Я патрулировал территорию и узнал её. Видел в библиотеке. Девочка неплохо спелась с бывшим женихом твоей сестры.
Уилл отшатнулся, но голос его не дрогнул.
– Я отправлю кого-нибудь с ним побеседовать. – «Потому что сам точно не смогу». – Спасибо.
Он уже начал уходить, понимая, что его людям гораздо проще работать, когда шеф не висит над душой, но тут его окликнул Миллер.
Обернувшись, Уилл увидел, что тот чуть сдвинулся и светит фонарём куда-то на землю.
– Что там?
– Отпечаток. Под этим деревом почва влажнее. Выглядит как вполне приличный след.
Уилл присел на корточки, изучая отпечаток в грязи. Судя по размеру, мужской. Довольно свежий. Конечно, его мог оставить кто угодно, но для начала и это неплохо. Всё больше, чем было у них до сих пор.
– Сделай слепок. – Уилл встал и похлопал Миллера по плечу. – А у тебя острый глаз.
Затем отстегнул телефон от пояса, позвонил в резервную группу и попросил отыскать Уэсли Бомонта. Очень хотелось приказать, чтоб его завалили самыми неудобными вопросами, но помимо того, что Уэсли был юристом, Уилл как коп – и как человек – просто не мог позволить личным обидам влиять на работу.
Однако если появится хотя бы намёк на доказательство, что слизняк причастен к этому делу, Уилл с нескрываемым удовольствием запихнёт его за решетку.
А пока, глядя на затенённую детскую площадку, он думал. Думал о невинных малышах, что здесь играли. И о произошедшем здесь отвратительном преступлении.
Уилл знал, что сделает всё возможное, чтобы поймать ублюдка. Подобный ужас не должен повториться.
Глава 20
«Определённо любитель раскидать руки и ноги во все стороны», - размышляла Сара, ютясь на своём жалком уголочке кровати. Ни один из них, строго говоря, не отличался особой миниатюрностью, что приводило к недостатку свободного места для манёвра.
И милостивый боже, какой же Такер горячий! Этот парень способен продуцировать жар, словно среднестатистический ядерный реактор. Под потолком пыхтел вентилятор, в окно дул свежий ветерок, и всё равно Сара чувствовала себя так, словно её завернули в электроодеяло и заперли в сауне.
Но когда, с мелькающими в голове видениями об утреннем кофе, желательно со льдом, она попыталась вылезти из-под небрежно лежавшей сверху руки, Такер ловко привлек её к себе.
– Останься, – сонно пробормотал ей в волосы. – Мне нравится, как ты теснишь меня с кровати.
– Извини, но это не я заняла три четверти пространства.
– Я больше. – Он зарылся носом Саре в шею. – А пока мы беседуем, становлюсь ещё больше.
Она рассмеялась. Не сдержалась.
– Извращенец. – И стукнула его подушкой.
– Дай мне хоть полшанса, тут же им стану. – Вцепившись в подушку, Такер перекатился с Сарой в обнимку и пригвоздил её к матрацу. Именно так она и провела большую часть ночи. – Только посмотри на себя. – Он откинул волосы с её лица. – Вся взъерошенная, раскрасневшаяся, сексуальная.
– Имеешь в виду, мне нужна расческа и немного воды? Пусти…
– С какой стати?
– Потому что я собираюсь заварить кофе?
Явно приободрившись от этих слов, Такер в раздумье склонил голову.
– Позже.
И вошёл в Сару.
Она чуть не ошалела от удовольствия, и это после ночной вакханалии. Новый день едва успел окрасить воздух розовыми переливами, за окном распевала птичка… Они двигались в ленивом ритме, настроение было лёгкое и игривое – идеальный утренний воскресный секс.
Когда всё закончилось, Такер провёл пальцами по её влажному животу.
– Есть вероятность, что к кофе прилагается ещё и завтрак?
Сара придала своему взгляду суровости:
– Так ты занялся со мной сексом лишь в надежде умаслить, чтобы я тебя чем-нибудь накормила?
– Я занялся с тобой сексом, потому что мне это нравится. А ты должна меня накормить, потому что тебе это тоже понравилось.
Посмеиваясь про себя, она потянулась за отброшенной футболкой Такера.
– В каком виде ты любишь яйца?
* * *
Он любил болтунью, да побольше. А когда вниз, мечтая чем-нибудь поживиться, притащился заспанный Мейсон, Сара согласилась и ему приготовить варёных яиц и то, что он называл «подрумяненный хлеб с сыром».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
