Необходимо помнить, что абстрагирование от процессов социального развития методологически оправдано только в узких, специальных конкретно-научных целях. Поэтому если смотреть на структурно-функциональный анализ как на конкретную методологию, то он «с одной стороны, открывает новые пути научного исследования, а с другой – ограничен в своих возможностях… с чисто методологической точки зрения ориентация на изучение одного определенного типа изменений еще не является свидетельством принципиальной порочности соответствующей методологии, пока и поскольку эта методология не претендует на универсальность обеспечиваемых ею выводов и поскольку она не превращается в идеологию»[678]. Только благодаря осознанию методологической специфики синхронно-функционального анали за стала возможной постановка проблемы изучения механизма функционирования социального организма и его частей (институтов). Рэдклифф-Браун был прав, когда утверждал, что без условного допущения того, что изучаемое общество не изменяется в своих структурно-функциональных параметрах, невозможно даже поставить проблему сохранения им во времени своего типа, т. е. инвариантных особенностей строения[679].
Констатация аналитических возможностей, вытекающих из системных идей, содержащихся в концепциях Малиновского и Рэдклифф-Брауна, не должна заслонять от нас того факта, что между общими ориентирующими принципами и их реализацией в конкретном исследовании лежит обширное поле специальной деятельности, успех которой зависит не только от общей направленности исследования, но и от степени соответствия логических средств (принципов и понятий) изучаемой реальности.
В этой связи хотелось бы обратить внимание на чрезвычайно абстрактный, десубстанциональный характер понятий и принципов функционалистских концепций. Надо сказать, что сам по себе абстрактный характер научных понятий является неотъемлемым их качеством. «Генеральная линия развития науки, – пишет В. С. Швырев, – заключается в том, что в ней растет и приобретает все большее значение такой слой знаний, который не имеет какого-то непосредственного эмпирического коррелята, не связан непосредственно с уровнем наблюдения и эксперимента»[680], однако этот уровень знания, претендующий на определенную степень методологической всеобщности, не должен состоять из абсолютных абстракций.
Логический анализ базовых понятий структурно-функционального подхода («культура», «социальная система» и т. п.) показывает, что, выражая общую идею о системности строения общества, они не содержат логически определенного направления поиска системных параметров конкретного общества. Ставя вопрос о выделении системы из эмпирической социальной реальности, Рэдклифф-Браун писал: «Искусство ученого заключается в том, чтобы знать, как произвести абстрагирование. Искусство ученого заключается в его способности видеть различие между правильным и неправильным способами, что обеспечивает ему уверенность в позитивных результатах его исследования. Это то, что отличает хорошего ученого от плохого. Это предполагает определенную долю интуиции»[681]. Обращение Рэдклифф-Брауна к интуиции и «искусству ученого» далеко не случайно, ибо эти субъективные качества призваны заполнить ту дистанцию, которая неизбежно возникает между абстрактными понятиями структурно-функционального подхода и эмпирическим материалом. Заполняя пробел между абстракциями своей методологии и конкретными фактами, Малиновский и Рэдклифф-Браун полагались на интуицию, и интуиция часто направляла их мысли в русло априорных философско-мировоззренческих установок, которые при этом специфическим образом трансформировались в определенные предметно-содержательные выводы.
Мировоззренческий эмпиризм, абсолютизация индуктивного метода на почве философского антропологизма и натурализма привели к тому, что методологические принципы структурно-функционального подхода ориентировали исследователей исключительно на поведенческий уровень социальной деятельности. Акты поведения, утверждал Малиновский, – это единственно доступная для исследования реальность. Все можно познать только через поведение[682]. Рэдклифф-Браун исходил из того, что исследователь социальных явлений имеет дело только с «множеством актов поведения», включая сюда акты речи человеческих особей, действующих в одиночку или совместно. (Коллективное действие – это просто комбинированные серии индивидуальных действий)»[683]. Такой подход вел к подмене понятия «социальная деятельность» понятием «индивидуальное поведение» и содержал в себе опасность отхода от декларируемых функционализмом системных принципов к механистическому атомизму.
В конкретно-методологическом плане бихевиоризм в трактовке общества резко ограничивает сферу применения методов структурно-функционального анализа, уводя из области углубленного изучения оснований социальной деятельности в узкие рамки изучения ее поверхности в виде индивидуальных поведенческих актов. Это обрекает исследователя лишь на констатацию наблюдаемого и его типологическую группировку.
Особый интерес для нас представляют принципы структурно-функционального подхода, которые Р. Мертон назвал основными постулатами функционализма – «функционального единства», «универсальной функциональности» и «функциональной необходимости»[684]. Надо сразу сказать, что негативная критика Мертоном перечисленных принципов, воспринятая, кстати, некоторы ми отечественными авторами[685], требует уточнений. Эти принципы в методологии структурно-функционального подхода выступают как гипотетические допущения, но не как безусловные постулаты. Если же утверждения о том, что изучаемая культура представляет собой абсолютно функциональное единство, а все без исключения элементы функционально необходимы, высказываются как выводы из анализа, то это всегда необоснованная онтологизация гипотез. Критика Мертона относится к Малиновскому и Рэдклифф-Брауну не в равной степени. Если Малиновский почти всегда воспринимал свои аналитические модели как истины, то Рэдклифф-Браун, допуская подчас эту логическую погрешность, все же понимал сложность рассматриваемых проблем. Об этом свидетельствуют его попытки вскрыть противоречивую природу функционального единства общества. В целом Рэдклифф-Браун признавал, что в любой социальной системе имманентно присутствуют находящиеся в неразрывной связи с интегративными силами тенденции, направленные на ее разрушение. Реализация этих противоборствующих тенденций, подчиненная сформулированному им «закону противоречий», в конечном итоге приводит к постоянно восстанавливаемому функциональному единству общества и в каком-то смысле является условием этого единства. Что касается тезиса о функциональной необходимости социальных явлений, то и здесь позиция Рэдклифф-Брауна отличалась от прямолинейных выводов Малиновского. Рэдклифф-Браун признавал, что по отношению к социальной структуре все явления либо функционально необходимы («эуномия»), либо дисфункциональны («дисномия»), но конфликт между ними всегда разрешается в пользу «нормального» функционирования социальной структуры, хотя и не без изменения ее типа[686].
Отражение противоречивости процесса функционирования общества в концепции Рэдклифф-Брауна в конкретно-методологическом плане сыграло свою положительную роль, так как ориентировало исследователя на изучение объективных противоречий общественной жизни, но философско-антропологическая позиция ученого обусловила ограниченность рассматриваемого диалектического принципа, привела к тому, что свой закон «борьбы противоположностей» Рэдклифф-Браун выводил не из объективной противоречивости общества, а обосновывал его чисто психо логическими особенностями индивидуального мышления, природе которого изначально присущи «ассоциации по контрасту»[687].
Приведенные уточнения критических высказываний Мертона по поводу трех постулатов функционализма не отрицают, однако, справедливости основных положений критики их ученым, ибо, как отмечает А. Д. Ковалев, структурно-функциональному подходу в целом действительно свойственны «переоценка нормативного элемента в общественной жизни и преуменьшение значения в ней противоречий и конфликтов, подчеркивание общественного согласия, гармонической природы социальных систем…»[688].
Основные конкретно-методологические принципы структурно-функционального подхода нашли свое воплощение в методах конкретного анализа. С помощью этих методов Малиновский и Рэдклифф-Браун пытались решить одну из стоящих перед ними задач – доказать истинность своих теоретических идей либо признать свои научные концепции необоснованными. Однако важнейшим назначением методов структурно-функционального анализа было объяснение и описание социальной реальности. Говоря о современном состоянии проблемы научного объяснения в общественных науках, нельзя не отметить ее сложность и слабую разработанность. Решение этой проблемы, по мнению Е. П. Никитина, «необходимо предполагает решение ряда еще более фундаментальных проблем методологии науки, таких, как природа научного закона, теории, гипотезы, соотношения теории и эмпирии, связь между такими типами анализа, как субстанциональный, генетический, функциональный, структурный и т. д.»[689].
