Решил так решил, надо идти. И пошел. Дошел до поста, где меня и остановили. После обмена приветствиями перешли на английский. Молодой белобрысый боец с малопонятными для меня лычками спросил о цели обращения к командованию.
– Сообщить о большой банде, которая держит в заложниках местное население, – с военной же точностью сформулировал я ответ.
Хватило. Тот аж подскочил и сразу схватился за рацию, быстро заговорив в нее по-фламандски. А затем, махнув рукой, сам повел меня в ворота замка.
Признаться, внутри я вовсе опешил, даже тормознул. А красиво, черт возьми, удивительно просто. Г-образное здание, вписанное в квадрат стен крепости, высокая острая крыша под красной черепицей. Камни старые, местами мхом поросли, но все ухоженное – видно, что заботились.
Правда, современного тоже хватает: на одной из башен целый лес антенн, к которому тянется толстый моток кабелей. Несколько генераторов в углу двора. Двое солдат в камуфляже под навесом.
Белобрысый провел меня внутрь здания, повел по темному коридору, постучался в дверь, пропустил вперед.
Интересно, что было в этой комнате раньше? Сейчас кабинет какой-то забавный – средневековый интерьер и зеленые раскладные столы, какие в штабных палатках расставляют. За столом высокий, худой, светловолосый, усатый, в камуфляже вроде нашего «камыша» – он тут за стандартный. Лет сорок с виду. Рядом с ним еще один, помоложе, крепкий, тоже рослый, в полицейской форме, насколько я понял, но не в обычной, патрульной, а спецназовской, темной, с нашивкой «Politie DSI». Глядя на них, почему-то вспомнил, что у голландцев самый большой средний рост в Европе. Крупные дядьки.
Подход тоже понравился. Без скептицизма, без подначек, без вопросов в стиле: «А тебе зачем и чего с того?» – просто спросили: что, где, откуда знаю. Ответил честно.
– То есть у вас война с ними? – уточнил тот, что в полицейской форме.
– Получается, что так, – подтвердил я.
– Мы к этому относимся неодобрительно, – сказал тот. – Пытаемся восстановить закон. Закон не предусматривает частных войн.
– Когда восстановите – не будет таких банд, – пожал я плечами. – И как следствие, не будет таких войн. А пока албанцам плевать на ваш закон и ваши взгляды на его восстановление. Такие заявления следует подкреплять действием. Они убивают людей, в том числе погибли все мои товарищи. Вот и подкрепляйте.
Не возмутились, выслушали такую мою филиппику спокойно. Военный что-то пометил карандашом у себя в блокноте, кивнул, сказал:
– Мы постараемся. Скрытный подход указать можете?
– Смотря для каких сил, – чуть удивился я вопросу.
– Отправим с вами разведчиков, – ответил он. – Для них.
– Без проблем. Даже база есть.
– Это хорошо, – спокойно кивнул он. – Они обеспечат все остальное. У нас сейчас совсем немного сил, и все задействованы, не можем сразу в атаку броситься, – добавил он, словно оправдываясь. – Надо время подготовиться, собрать силы.
Ну да, это понятно. Уверен, что проблема дезертирства у них не слабее, чем у американцев. Недаром улицы какой-то «фольксштурм» патрулирует. А полиции, по логике, вообще больше всех должно было достаться, вместе со «скорой помощью», как в Америке и произошло.
Кстати, порадовало и то, что они не изъявили желания подержать меня в изоляции до окончания операции, – тоже ведь могло такое запросто случиться. Хотя понятно: если бы они сразу в битву кинулись, то так бы и было, а вот для разведки я все же там нужнее.
Заинтересовало их упоминание военных машин у албанцев. Похоже, что «звоночек» прозвенел: переглянулись оба вполне выразительно. Но со мной откровенничать не стали.
– И что теперь делать? – спросил я.
– Когда вы собирались ехать обратно?
– Завтра, наверное, – пожал я плечами. – Откровенно говоря, боюсь ездить по дорогам ночами. Страшно.
– Это понятно, – кивнул он. – С утра где вас искать?
– В гостинице «Амстел».
– Знаю. Зайдут за вами.
На этом разговор и закончился – все так же спокойно, сухо, деловито. Выбравшись из замка и топая по узкому мосту, задумался над тем, как можно поиспользовать троих разведчиков. Решил, что помогут мне добыть подходящую лодку, на которой смогу дойти до побережья, а то черта с два я там буду с ними нянчиться.
Дальше шел с некоторым ощущением выполненного долга. Прав я, пожалуй: так и следовало поступить.
9 июня, суббота, вечер. Мюйден, окрестности Амстердама
Из крепости я дотопал до гостиницы, оставил автомат в шкафу – вовремя вспомнил про то, что с ним в местные кабаки нельзя. Потом пошел в обратную сторону, на центральный остров.
Бар «Де Лопер» выглядел действительно оригинально. Не знаю, как раньше называлось это укрепление – бастион или равелин, – мне что одно, что другое толком незнакомо, но до сих пор, почти по крышу погруженное в землю, толщиной стен оно впечатляло. Прохладно, темновато, вообще похоже на погреб с кирпичными стенами.
Внутри было людно и здорово накурено, что не понравилось. Множество мужчин и женщин, гражданских и военных, пили, дымили сигаретами, разговаривали. Атмосфера была, пожалуй, тяжкая, было ощущение, что здесь заливают… кто что – кто горе, кто мысли, кто воспоминания. Такие выдержанные и деловитые днем голландцы за рюмкой открывали свое нынешнее состояние, настоящее. Буйных не было – были грустные, были унылые, были просто мрачные.
Пива почти никто не пил – как я заметил, все глушили что-то крепкое. Двое барменов, немолодых, похожих на хиппи дядек, деловито наливали полные рюмки, убирали пустые, смахивали со стойки монеты в кассу.
Я подумал о том, что мне не очень здесь нравится, и решил поискать другое место в городе, не такое мрачное, но тут меня заметили и помахали рукой. Точно, та самая компания с рынка. Ладно, подсяду к ним, поговорю, может, и узнаю что-то полезное. Они, по крайней мере, пьют пиво… парни пьют, у девиц что-то другое.
Подвинулись, кудрявый подставил еще один стул. Он хотел взять мне пива, но я его остановил и сам подошел к стойке, где заказал «повтор» на всю компанию и пива себе. Ладно уж, я из них явно самый богатый.
– Ну привет, – сказал я, все же усевшись за стол, тяжелый и грубый.
– Здравствуйте, – произнесли все хором.
Познакомились. Носатого звали Димой, кудрявого – Пашей, чернявого – Витей. Девицы отрекомендовались как Тани, обе. Парней я разглядел еще на рынке – я там больше к ним приглядывался, – теперь взялся аккуратно разглядывать девиц. Типаж и вправду такой, что приводить в дом, чтобы познакомить с мамой, совсем не хочется. Лица вроде и молодые, но уже потасканные, недобрые морщинки возле губ, глаза… тут сложнее описать, вроде как в окошко кассового аппарата заглядываешь. Это новое поколение такое выросло на наших российских помойках, наследие одновременно язв старого и увечий нового строя. Интересно, чем они занимались? В «красных фонарях» в витринах стояли? Одна высокая, худая, вторая мелкая и вертлявая, поэтому мысленно я поименовал их «Дылдой» и «Мелочью».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
