– А я думала, что ты сегодня останешься в Портленде, – сказала я.
– Решил поскорее уехать, чтобы увидеться с тобой.
Я улыбнулась.
– Правда?
– Истинная правда. – Он прошел в гостиную и плюхнулся на диван. – Над чем работаешь?
Я быстро закрыла ноутбук. Хотя я и рассказала ему о своем прошлом, но все же не была готова к тому, чтобы он читал мои личные воспоминания, по крайней мере, пока.
– Пишу небольшую статью для журнала.
Он понимающе кивнул.
– Пойдешь завтра на Бал холостяков?
– Как, уже завтра?
– Да, – ответил он. – Наоми всегда приглашает меня на подобные мероприятия, хотя официально я не являюсь жителем Лодочной улицы.
– Я рада, если ты будешь там, – сказала я. – Честно говоря, после всего что удалось раскопать по поводу исчезновения Пенни и расследования на этот счет, меня что-то жуть пробирает от этого причала и его обитателей.
– О, не стоит все это принимать так близко к сердцу. Эти люди достаточно безобидны. Странные, может быть, но не опасные. Видела бы ты, как Джин играет на скрипке. Раньше у них был целый квартет, а теперь остался один Джин.
– Надо что-нибудь с собой принести?
– Захвати пару яблок и бутылку вина, и они будут счастливы.
Ветер с утра усилился и теперь протяжно свистел в водосточных желобах плавучего домика, который плавно покачивался на волнах.
– Похоже, надвигается гроза, – заметил Алекс.
Наверху в спальне послышался какой-то грохот, и я на мгновение застыла.
– Ты слышал?
Он кивнул.
– Наверное, это просто ветер.
– Нет, – возразила я. – Мне кажется, кто-то пытается открыть в спальне люк.
Алекс вскочил на ноги.
– Пойду-ка посмотрю.
Я не на шутку испугалась, но мгновение спустя последовала за Алексом. При входе в комнату я перевела дух.
– Вот видишь? – произнес Алекс. – Никаких злоумышленников.
Я улыбнулась, но вдруг заметила, что люк открыт.
– Алекс, что-то не так. – Я подошла и распахнула маленькое окошко. – Я всегда закрываю это окно.
Я видела его беспокойство, но он старался не подавать виду.
– Он мог открыться от порыва ветра. Посмотри, лодка на волнах просто ходуном ходит.
Я выглянула и увидела «Каталину», раскачивающуюся на неспокойной поверхности озера, но мы оба знали, что даже порывистый ветер не в силах распахнуть тяжелый металлический люк.
– Хочешь, чтобы я еще посидел у тебя? – спросил Алекс, когда мы спустились вниз по лестнице.
Я кивнула.
– Давай спою тебе колыбельную, – лукаво произнес он. – Но тебе это не понравится, потому что у меня ни голоса, ни слуха.
Я усмехнулась.
– Джеймс всегда пел песенки Элле перед сном. Когда она была еще совсем маленькой, у нее часто болел животик, и ее успокаивало только пение Джеймса. Ну, если не считать звука пылесоса.
Алекс засмеялся.
– Но одну песенку – это даже не колыбельная – она любила больше всего. Он пел ее постоянно, и в конце концов она стала их любимой. Элла помнила о ней, даже когда подросла. А Джеймс пел ее в вечер перед их гибелью.
– И что это за песня? – нежно спросил Алекс.
Я видела, что он хочет разделить со мной воспоминания, но, понимая, что вторгается в чужой сад, старается не помять растущие там цветы.
– Это «Пафф, волшебный дракон»[16].
Я уткнулась лицом в его плечо, и, когда начала успокаиваться, мне показалось, что вдалеке я слышу голос Джеймса, напевающего песню про дракончика.
* * *
– Доброе утро, – тихонько прошептал Алекс. На улице сияло солнце. Я бросила взгляд на часы. Был уже десятый час.
– Неужели я уснула на диване?
– Конечно, – ответил он, наполняя кружку кофе и ставя ее на сундук перед диваном. – И ты разговаривала во сне.
Солнце слепило глаза.
– Неужели? И что же я говорила?
– Что-то о боязни опоздать и мотоцикле.
– Не имею ни малейшего представления, что бы это могло значить.
– Наверное, тебе просто что-то приснилось. – Алекс опустился на диван рядом со мной. – Надеюсь, что я тебе тоже снился.
– Спасибо, что остался со мной ночью.
– Ты уверена, что не оставляла окно открытым?
– Уж и не знаю. Может, и правда оставила, – сказала я.
– Здесь на причалах почти не случается краж, поэтому не думаю, что нам следует беспокоиться насчет грабителей.
– Ты, скорее всего, прав, – я сладко потянулась.
Мне, как и Алексу, хотелось как можно быстрее забыть об этой неприятности.
Он сжал мою руку, а потом встал.
– Мне надо закончить кое-какие дела, но я вернуть к пяти, и мы сможем пойти на Бал холостяков вместе.
Он опустился на колени и поцеловал меня, а я крепко обняла его.
– Тебе обязательно надо идти?
– К сожалению, да, – ответил он. – Но я буду думать о тебе каждую секунду, особенно теперь, когда я знаю, какая ты очаровательная, когда спишь.
Я улыбнулась и посмотрела ему вслед.
* * *
Ближе к вечеру Алекс вернулся с целым блюдом итальянских закусок из ресторана Серафины. Я прихватила французский багет и бутылку вина, и мы отправились на первый в моей жизни Бал холостяков на причале. Это, конечно, была просто вечеринка, но больше походила на обряд крещения, знаменующий факт моего вхождения в сообщество на Лодочной улице.
Мы вышли на причал вместе. На светящихся гирляндах качались бумажные китайские фонарики. Кто-то принес стереоаппаратуру, и из динамиков раздавались звуки джаза. Я чувствовала себя не в своей тарелке, как девица на выданье. Тем не менее соседи приветливо улыбались, кто-то передал мне бокал красного вина, я вежливо поблагодарила.
– О боже, – заворковала Наоми, увидев нас с Алексом. – Как замечательно, что вы пришли вместе!
– Джин, – обратилась она к своему мужу, – ты помнишь Алекса и нашу новую соседку, Аду?
Он кивнул с отсутствующим видом, а мы выложили наши дары на стол. Старичок выглядел усталым, и было заметно, что его мысли витают где-то далеко.
– Прямо как в старые добрые времена, – продолжала Наоми, беря меня за руку. – Мы когда-то тут славно веселились. Джазовый квартет, бар с напитками и все такое. Прекрасное было время…
Интересно, сложилась ли ее жизнь так, как она хотела? Она прожила долгую жизнь с мужем, и сын живет совсем рядом. Все это свидетельствовало о вполне счастливой жизни, но в то же время в ее глазах была заметна скрытая грусть, и мне хотелось знать ее причину.
– Значит, Лодочная улица в годы своего расцвета была веселым местом?
– И не говорите, – сказала она. – Жизнь просто кипела.
Она остановилась среди горшков с цветами на передней палубе своего домика, приветствуя прибывающих гостей.
– Мне кажется, что с тех пор ничего не изменилось, – сказала я. – У Лодочной улицы остался прежний дух.
