Я не могла сдержать улыбку.
– А вы давно здесь живете?
– О, мне кажется, целую вечность, – ответила она. – Я поселилась здесь в сороковые годы. После неудачного брака.
– Сочувствую.
– Тяжелые были времена, – продолжала она. – Мне пришлось оставить любимую дочурку на острове Бейнбридж и начать все сначала. В то время у женщин не было ни единого шанса выиграть битву при разводе, поэтому я сразу признала поражение и сдалась без боя.
Я просто не могла представить, чтобы я могла так относиться к браку или к собственной дочери. Если бы возникла такая ситуация, я бы сражалась за ребенка до конца. И все же я не знала всю подоплеку истории Эстер, поэтому не стала проявлять излишнее любопытство. К тому же грусть в ее глазах говорила о том, что у нее, видимо, просто не было иного выхода.
– Тогда я только плавучий домик и могла себе позволить, – продолжала свой рассказ соседка. – Я купила его за пятьсот долларов, а теперь он стоит пятьсот тысяч. Неплохое капиталовложение, правда?
Я улыбнулась.
– Впечатляет.
– Я уже много лет испытываю искушение продать его. Особенно после того, как вышел этот фильм.
– Фильм?
– Ну да, «Неспящие в Сиэтле». Последние годы здесь целое паломничество. Все хотят жить, как герои фильма.
– Мне нравится этот фильм, – сказала я.
Эстер пожала плечами.
– Я его так и не видела.
– Советую посмотреть. Он и в самом деле хорош.
– И все же я не продам мой дом ни за какие деньги, – констатировала она. – Я часто путешествую, и мне нужно место, где я могла бы перевести дух. Я ведь оставила здесь свое сердце.
– Вы имеете в виду вашу дочь?
– Да. И ее отца.
– Правда?
– Он теперь живет в доме престарелых в Сиэтле. Мы с ним не разговаривали с 1943 года. Но иногда я издали наблюдаю, как он гуляет в саду.
У меня перехватило дыхание.
– Значит, вы все еще его любите?
– И всегда любила, – сказала она, как будто этот факт не подвергался сомнению. – Я подарила ему свое сердце, еще когда была девчонкой, и оно до сих пор принадлежит ему.
Очевидно, она заметила, что я смутилась.
– Послушайте, моя дорогая, – сказала она. – Моя жизнь была запутанной и сложной, и, в общем, не совсем нормальной. Но я все равно счастлива и вполне ею довольна.
– Но разве вам не хотелось бы поддерживать отношения с ним сейчас – с человеком, которого вы так любите? Разве вам не хотелось бы жить с ним вместе?
– Конечно, хотелось бы, – сказала она, опускаясь на диван. Я села рядом с ней.
– Но все сложилось иначе. Знаете, любовные истории заканчиваются по-разному. Некоторые длятся лишь мгновение, другие целую жизнь. Мне повезло, что у меня второй вариант. Просто я не имею возможности быть с ним каждый день. Но это вовсе не означает, что наша любовь ослабела. Наша совместная жизнь закончилась, но любовь все еще живет в наших сердцах.
Я на секунду подумала о Джеймсе, нашей короткой, но такой счастливой жизни. И я знала, что, кого бы я ни встретила на жизненном пути, ничто не в силах изменить мое отношение к нему.
– Ну что ж, – сказала Эстер. – Я, наверное, надоела вам со своей воркотней.
– Почему вы не навестите его? – спросила я. – Разве вам не хотелось бы увидеться с ним после стольких лет разлуки?
Она посмотрела на меня.
– Очень хотелось бы. Но я никак не могу выбрать подходящий момент. Честно говоря, мы так давно расстались, что мне немного страшно. А если он не испытывает таких же чувств? Что, если он меня уже не любит?
Я улыбнулась.
– И все же вам надо это сделать. Пока не стало слишком поздно.
Она кивнула в знак согласия.
– Как зовут вашего бывшего мужа?
– Эллиот, – ответила она. – Эллиот Хартли.
Эстер погрузилась в свои мысли, как будто заново переживала минуты, проведенные вместе с любимым.
И тут я услышала скрипучий звук со стороны комода у стены.
Эстер взглянула на меня.
– Вы слышали?
– Да, – сказала я. – Как вы думаете, что это такое?
– Крыса, – ответила она, поднимаясь на ноги. – Помогите мне оттащить эту штуковину от стены. Мы ее оттуда шуганем.
Я взялась за правую сторону комода из красного дерева.
– На счет три, – объявила Эстер. – Раз, два, три…
Общими усилиями мы отодвинули комод от стены и тут же увидели нарушительницу спокойствия – взъерошенную… уточку.
– Надо же, – сказала Эстер. – Оказывается, это утка. – Она опустилась на колени перед незваной гостьей. – Милочка, что же ты делаешь в моем доме?
Утка вызывающе крякнула и гордо проследовала на причал.
– Это, должно быть, Генриетта, – сказала я.
– Генриетта?
– Она живет на причале со своим супругом, – попыталась объяснить я. – Ну, с селезнем. Его зовут Хейнс.
– Вот как? – сказала Эстер. – Да-да, припоминаю. Джимми говорил что-то насчет утиной парочки, которая вечно ссорится.
Было забавно, что она называет Джима уменьшительным именем.
– Прежде чем я уйду, – сказала я, поднимаясь на ноги, – мне хотелось бы, чтобы вы помогли мне кое в чем разобраться.
– Конечно, – уверила она. – О чем речь, дорогая?
– Вы, случайно, не помните человека по имени Колин, который когда-то жил здесь, на Лодочной улице?
Она закрыла глаза и, спустя несколько секунд, открыла их.
– Конечно, помню, – сказала она. – Как же я могу забыть Колина? Он был особенный. Таких сейчас уже не встретишь.
– Значит, вы были с ним знакомы?
– Да. Но мы не слишком тесно общались. Он строил яхты. И делал это просто изумительно.
Я вспомнила о яхте под названием «Каталина», но не стала прерывать Эстер, боясь, что она остановится.
– Он жил здесь совсем недолго. Мне казалось, он от чего-то пытался убежать. Я-то знаю, что это значит. Я же тоже была беглянкой.
– И что же с ним случилось?
Она вздохнула.
– О, если бы я только знала, дорогая. Я вернулась домой из поездки по Европе, а его уже тут не было. Это было после исчезновения Пенни. Мне хотелось бы думать, что они где-то вместе. Что они просто уплыли в лучах заходящего солнца. Такой вот конец истории. – Она тряхнула головой. – Но вовсе не уверена, что все это закончилось именно так.
– Почему?
Она выглянула на причал, словно пытаясь убедиться, что нас никто не подслушивал, и продолжила: – Из-за того, что все жители Лодочной улицы сговорились.
– Сговорились? – я сразу вспомнила, что и Алекс намекал на что-то подобное.
Она кивнула.
– Все, кто был здесь в ночь исчезновения Пенни, поклялись никогда не раскрывать тайну.
– Но почему?
Она пожала плечами.
– Могу только сказать, что мне так и не удалось установить истину, и, думаю, никогда не удастся. Тайна умрет вместе со всеми участниками той истории. Они проявляют невиданное упорство в своем желании сохранить эту тайну.
