Дело продвигалось медленно: грунт был глинистый, плотный, богат крупными камнями, а лопаты не слишком качественные: кузнецы схалтурили. Работали уже пятый час, а углубились примерно на два метра. Олег по этому поводу не переживал, он и не надеялся на высокие темпы. По его мнению, место было весьма перспективное, при таком рельефе россыпь на этом участке может оказаться богатой, с высоким содержанием драгоценного металла. Это подтверждали и следы прежних разработок: зря бы здесь копать никто не стал. Шестеро мужчин били три шурфа, Олег непрерывно переходил от одного к другому, разглядывая выбрасываемую породу.
Пройдя к верхней выработке, он ещё издалека заметил, что характер грунта резко изменился, на фоне сероватых отвалов глины выделялись рыжие кучки. Рассмотрев их, Олег убедился, что порода состоит в основном из мелкого гравия и хорошо окатанной гальки, глины здесь было немного, да и кроме красноватой окраски она отличалась большим содержанием песка. Приказав рабочим складывать этот грунт отдельно, он насыпал пробу в угловатый лоток, прошёл к ручью.
Выбрав место с более слабым течением, положил деревянное корытце в воду, принялся разминать породу с помощью деревянной буторки, очищая от глины. Вниз тут же потянулось бурое пятно — процесс был очень грязным. Очистив грунт, Олег принялся его промывать, энергичными движениями избавляясь от самых лёгких минералов, крупные камни убирал вручную, стирая с них глинистую примазку. На последних этапах работал очень осторожно, без конца перетрясая пробу.
Оставив крошечную щепотку чёрного шлиха в углу, наклонил лоток, постучал по стенке, выпуская последние капли воды. Проба послушно растеклась маленьким язычком, в основании его сверкнули желтые крупицы. Олег удовлетворённо улыбнулся, насчитал семь приличных знаков, причём одна золотинка была весьма неплохой, размером со спичечную головку. Пройдя ко второму шурфу, где работал Кабан в паре с Пауком, он показал находку приятелю:
— Видал?
Здоровяк с интересом склонился над лотком, туда же сунул голову любопытствующий компьютерщик.
— Это с верхнего шурфа? — уточнил Кабан.
— Да.
— Тут даже на зубную коронку не хватит, — с досадой заявил Паук. — Хотя можно позолотить кучу контактов.
— Это верх пласта, — пояснил Олег. — Обычно металл лежит внизу.
— Вот зараза! — огорчился Кабан. — Придётся копать ещё глубже?
— Ничего не поделаешь, надо добираться до коренных, скальных пород. На них лежит самый богатый слой россыпи, хотя бывают и исключения; но это редкость.
— Хреново, — констатировал Паук. — Тут явный баг, из-за него придётся больше копать.
— Это закон природы. Насыпь в тазик песка, кинь несколько свинцовых дробин, залей водой и хорошенько потруси. Где окажется дробь?
— Любой ламер сообразит — на дне.
— Вот видишь, так и здесь, только масштабы побольше. Все тяжёлые минералы стремятся лечь в нижнем слое россыпи.
— Архитектура логична, только от этой лопаты у меня уже перегрев системы.
— Иди вниз, твоя очередь, — буркнул Кабан. — А-то договоришься у меня, в ручей тебя кину — охлаждаться.
Через пару часов Олег устал курсировать между шурфами. Все выработки достигли золотоносного слоя, а вскоре самая нижняя уткнулась в коренные породы. Они оказались не скальными — известняк разложился до рыхлой массы, но золота здесь почти не было: место выбрано неудачно, продуктивный пласт выклинивался.
Зато второй шурф, пройденный Кабаном и Пауком, порадовал. Золотоносный слой здесь был более чем метровой мощности, содержание металла хорошим, песчинки крупные. В пробе, взятой на границе наносов и коренного известняка, попался маленький самородок — овальная пластина размером с небольшую монету. Верхняя выработка оказалась не столь богатой: золота хватало, но содержание несравнимо ниже.
Олег поставил четверых рабочих бить новые выработки, а с двумя остался у продуктивного шурфа. Пока Кабан с Пауком добывали золотоносный грунт, складывая его кучей, он собирал примитивную промывочную установку. Сбил из широких досок длинный желоб, застелил его широкими кусками оленьих шкур, сверху придавил примитивные коврики деревянными рейками, набив их несколько десятков. Промывку начать не успели, подступила ночь. До лагеря охотников отсюда было не больше трёх километров, но идти туда не стали, перекусили холодным мясом и копчёной рыбой, спали без огня, не желая привлекать к месту работ враждебное внимание.
С рассвета приступили к делу. Добытый грунт наскоро отмывали в огромном плоском корыте, раскачиваемом двумя рабочими, после чего сбрасывали его в желоб. Там на него обрушивались потоки воды из большого деревянного ведра, перемытая порода скатывалась вниз, на трафаретных рейках и в шерсти задерживались только самые тяжёлые частицы. Остальные работники возились в шурфе и доставляли породу в небольшой тачке.
Около полудня, убедившись, что проходнушка переполнена тяжёлым шлихом, Олег остановил промывку. Выбив рейки, сгрёб всё содержимое в тазик, туда же высыпал песок с кусков шкур, тщательно их обмыл. Опять вернул всё на место, после чего попытался оттащить тазик в сторону, что получилось с трудом — весу в нём было намного больше пятидесяти кило: про шлих не зря говорят, что он тяжёлый.
Возиться пришлось около часа, прежде чем всё содержимое тазика было перемыто на лотке. Подозвав всех рабочих, продемонстрировал их первый добытый металл. Его было немного, он бы весь мог без труда поместиться в спичечном коробке.
— И ради такого мизера мы горбатимся второй день? — не удержался один из рабочих.
— Не переживай, — усмехнулся Олег. — Золото очень тяжёлое, здесь его достаточно много. Кроме того, оно природное, россыпное, очень высокопробное. Содержание металла в обычном ювелирном сплаве чуть ли не в два раза меньше. И не забывайте, мы только начали работать, опыта почти нет. Честно говоря, я ожидал меньшего, нам просто повезло — здесь довольно хорошее содержание.
— Хоть примерно, сколько здесь? — поинтересовался Кабан.
— Точно не скажу, но где-то между тридцатью и пятьюдесятью граммами.
— Нормально! Так за месяц можно несколько килограмм набрать, — обрадовался здоровяк.
— Если ничего не помешает. Ладно, сейчас пообедаем остатками припасов, поработаем до вечера, на ночь уйдём в лагерь охотников, здесь обосновываться не будем. Нас мало, а ваксы любят нападать по ночам, в темноте они видят, как кошки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
