"Что только делает это еще хуже, в много раз," заметил Лэнгтри. "Она не тот, кто бьет в барабан, только тот, кто вручил им барабанные палочки. В самом деле, в последних сообщениях со Старой Земли я видел, она на самом деле протестуют — довольно сильно — потому что другие репортеры и говорящие головы читают намного больше в ее истории, чем она когда-либо хотела сказать".
"Так у нее хорошие намерения? Отлично!" хмуро сказал Белая Гавань. "Если я правильно помню, Пандора не смогла сложить вещи обратно в ящик, не так ли?".
"Ладно," согласился Лангтри. "С другой стороны, я также вижу руку Малахая Абруцци во всем этом".
"Но это же не может продолжаться бесконечно," запротестовала Элизабет. "Слишком много людей в Нью-Тоскане знают, что произошло на самом деле. Не говоря уже о том, что мы уже получили записи с сенсоров Ново-тосканского флота за этот период, в комплекте со всеми кодами безопасности, идентификационными кодами и хронометражем. И настоящие записи не совпадают с теми, что есть у нее. "
"При всем уважении, Ваше Величество", сказал Лангтри, "у нас были точно такие же доказательства и обоснования относительно нашей довоенной дипломатической переписки с Хевеном. Говоря откровенно, я очень удивлюсь, если наши маленькие разногласия Лигой не окажутся результатом происков Рабсилы или Мезы" министр иностранных дел поморщился. "Это почти как своего рода "идеальный шторм", не так ли? Сначала Меза вешает на нас Грин Пайнс, а затем O'Ханрахан, отправляет в нокаут сногсшибательной историей из Нью-Тосканы".
"Я думаю, что это была сознательно организованная акция," мрачно сказал Белая Гавань. "Обе истории вышли из…, ну или по крайней мере прошли через, Meзу. И я готов поручиться, чем угодно, что донесение с Новой Тосканы сфальсифицировано. Кто-то на Мезе спланировал все очень тщательно, и держу пари, они сознательно выбрали O'Ханрахан, именно потому, что она всегда была так осторожна, чтобы не допустить ошибки. И тот факт, что она была одной из немногих газетчиков Солли разрабатывающих тему Грин Пайнс и требующих убедительных доказательств их версии, делает ее историю еще более разрушительной, так как никто в галактике может обвинить ее в подигрыше Мезе в прошлом." Граф покачал головой. "Играть O'Ханрахан таким образом, втемную, немного рискованно для них. Посмотрим, чем это им аукнется."
"Но даже если правда будет для всех очевидна, такие люди, как Абруцци, Квотерман и Колокольцов способны с абсолютной искренностью смотреть в другую сторону", добавил Грантвилл. "Они будут признавать ту версию истинной, которая соответствует их целям, несмотря на все доказательства обратного. Они уверены, что если после того, как рассеется дым, окажется, что они были неправы, они получат прощение просто сказав: "Какая жалость. Извините. Вы же понимаете — это было просто заблуждение, не так ли?"
Он жестоко усмехнулся и его тон стал саркастическим, когда он продолжил.
"Я прямо таки слышу их." Нам так жаль, что мы не смогли разобраться в фактах. Наши самые лучшие намерения пошли наперекосяк и мы просто случайно завоевали малую, незначительную звездную нацию по имени Мантикора. Все это очень печально, но это свершилось. И мы не сможем собрать разбитое зеркало из осколков, вы же понимаете. Поэтому мы просто обязаны создать временное правительство под эгидой Пограничной Безопасности до того момента, когда несчастные манти смогут встать на ноги и избрать правильное демократическое правительство на основе лучших в мире законов Соларианской Лиги. И конечно мы надеемся, что подобных недоразумений в будущем не возникнет. Мы никогда и не думали вмешиваться в их право на самоопределение! Вот вам крест! "
"Я полагаю, вы правы," — сказал Элизабет уныло. "И если сэр Энтони прав относительно Абруцци и участия Министерства информации в раскручивании этой истории, похоже, что это именно то, что они решили сделать".
"Во всяком случае, именно под это они готовят фундамент, Ваше Величество", спокойно согласился Лангтри
"И если эти супердредноуты с Майерс действительно атакуют Шпиндель, то они почти наверняка решат, особенно на фоне истории O'Ханрахан, что завязли слишком глубоко, чтобы давать задний ход," добавил Белая Гавань.
"В таком случае, наверное хорошо, что я, наконец, послушалась Хонор". Элизабет резко вздохнула, затем встряхнулся и улыбнулся. Это была напряженная улыбка, и никто не назвал бы ее счастливой, но и паники в ней не было. "Похоже, что мы получим возможность узнать, как звучит ее стратегический рецепт борьбы с соларианской лигой. И когда мы вступим в эту борьбу, будет чертовски хорошо, если мы не будем опасаться удара Республики Хевен в спину. Как вы думаете, я должна сделать ударение на этом, в письме Хонор, которое мы пошлем ей с копией донесения Мики?
Одновременно с последним предложением улыбка королевы превратилась в почти капризную, и Белая Гавань усмехнулся.
"Поверьте мне, Ваше Величество. Моя жена на самом деле очень понятливая женщина. Я уверен, она поймет это самостоятельно."
* * *
Адмирала ФСЛ Сандру Крандалл никто не назвал бы хорошенькой. Это была крупная женщина, с жестким, решительным лицом, которую один, к его счастью — анонимный, подчиненный однажды описал, как медведя гризли с геморроем, который пытается кидаться шишками. На самом деле, коммандер Хаго Шаварсян думал, что это была подлая клевета… против медведей гризли.
Шаварсян был в лучшем положении, чем большинство, поскольку он имел сомнительное счастье, присоединиться к подчиненным Крандалл в последний момент и задним числом. По-видимому, это произошло только после того, как она решила пойти на войну против Королевского флота Мантикоры, и сообразила, что пожалуй неплохо было бы иметь штаб-офицера разведки, который хоть что-то знает о местных условиях. Вот так коммандер Shavarshyan оказался единственным офицером пограничного флота приданым соединению Крандалл, подчиненные которой, как и все старшие офицеры эскадры и командиры дивизионов, состояли исключительно из флотских офицеров, дружно игнорировавших его. Казалось они конкурируют только за то, кто сможет согласиться с адмиралом наиболее страстно.
Эти мысли промелькнули в мозгу Шаварсяна, пока он стоял за трибуной брифинг-офицера в то время как Крандалл и другие члены ее штаба располагались вокруг длинного стола в комнате для совещаний на борту СДФСЛ "Джозеф Бакли".
"Итак", рыкнула Крандалл, когда все расселись. "Давайте к делу."
"Да, Мэм."
Шаварсян расправил плечи и "надел" на лицо профессиональное выражение, хотя все в зале для брифингов знали, что он так и не получил свежих данных за тридцать пять дней, с момента как они оставили Майерс. Но это, к сожалению, было не то, что Крандалл хотела услышать.
"Как вы знаете, сударыня," — продолжал он бойко, "люди адмирала Оу-Янг и я продолжали изучение донесений адмирал Сигби после Новой Тосканы. Мы объединили их содержание со всей доступной информациией аналитиков Пограничной флота, и я составил отчет о наших наблюдениях и выводах. Я выслал по почте копии отчета всем вам, но по большей части, к сожалению, я вынужден сказать, что мы действительно не имеем значительных новых идей со времени моего последнего доклада. Боюсь, что мы уже в выбрали все золото из этой руды, г-жа Адмирал. Я хотел бы предложить вам нечто большее, но нет ничего, что не было бы чистой спекуляцией, в лучшем случае."
"Но вы настаиваете на этом вздоре о дальности полета мантикорских ракет?" — спросил скептически вице-адмирал Пепе Баутиста, начальник штаба Крандалл. Манера общения Баутисты часто была более, чем язвительной даже с офицерами флота, особенно если бы они были младше его. Он явно не видел необходимости ограничивать свою природную агрессивность, там, где коммандер пограничного флота был бы просто обеспокоен.
"О каком именно вздоре идет речь, сэр?" — настолько вежливо поинтересовался Шаварсян, насколько это было возможно.
"Мне трудно поверить Грунеру, что манти открыли огонь по "Жан Барт" с сорока миллионов километров." Он поморщился. "Я бы хотел увидеть по крайней мере достоверные данные сенсоров, прежде чем я в это поверю! Но даже учитывая, что это правда, вы серьезно предполагаете, что их ракеты имеют, возможно, даже больший диапазон?
"Сэр, я бы тоже хотел иметь более точные данные," — признал Шаварсян, и это было совершенно искренне. Лейтенант Алоизий Грунер был командиром курьера 17702, единственного из судов злополучной группы Йозефа Бинга сумевшим сбежать до смерти Бинга и сдачи Сигби. Грунер был отправлен с донесением в самом начале противостояния, что объясняло, как он смог уклонился от манти и первым принести новость о катастрофе. Видимо, адмирал Бинг, в своей ослепительной некомпетентности, не видел никакой причины, приказать другим курьерам держать разогретыми свои узлы, что означало, что они все еще были на орбите, когда Сигби сдалась. К счастью Грунер был достаточно близко, чтобы получить передаваемое Сигби послание — в котором она объявляла об уничтожении "Жан Барт" и собственной капитуляции, — но не было времени для отправки на DB 17702 подробных тактических отчетов и сенсорных данных об оружии манти. Не по собственной вине Грунер также не мог предоставить и собственные данные, так как датчики, которыми был оборудован курьер были не достаточно сложными. Хотя он был в состоянии сказать им, что случилось, более или менее, практически не было достоверной информации о том, как манти сделали это. Дополнительная информация возможно была направлен в Майерс позже, но если это так, то она еще где-то в гипере за кормой Оперативной группы 496.
