моих мыслях. Я отпивал из кубка вино, хотя обычно не особо его приветствовал. И тоже как Кай молча слушал разговор Ше’ру, всё глубже погружаясь в свои думы, пока неожиданно не осознал, что все затихли. В зале и в мыслях. Это заставило меня осмотреть в зал, чтобы найти причину такой тишины.
Все головы Ше’ру были повёрнуты ко входу в зал, к которому я стоял спиной. На их лицах медленно появлялось удивлённое выражение, поэтому я стремительно обернулся и увидел её.
Она шла по ковровой дорожке, притягивая на себя абсолютно всё внимание Лармара.
Её идеальную фигуру подчёркивало платье с глубоким декольте. Из тёмно-бордового ткань постепенно перетекала в ночной чёрный, струясь по полу за девушкой эффектным шлейфом. Тёмные кудри волнами покачивались за её ровной спиной, затянутой в корсет платья. Алые губы так и манили, а прямой взгляд…
Её серо-голубые глаза, подведённые сурьмой, горели на лице так ярко, что стоило посмотреть в них, и ты тут же попадал в их плен.
Перед ней расступались кадеты, тихо перешёптываясь. На неё смотрели Ше’ру, прожигая её своими взглядами. Её рассматривал и я, полностью оцепенев и попав в её капкан.
К нам шла не Ребекка. Не моя ученица. Не сестра Ромуса. Ни тем более кадет.
В середину зала направлялась Десма Лилиан Ребекка Амайя Хати Марриенсен.
Одного взгляда на неё мне хватило, чтобы понять — я пропал. Окончательно и бесповоротно.
Я никогда не верил в эти глупости про то, что когда-то отыщу женщину, ради которой буду готов убить. И вот теперь именно она и направлялась ко мне, нарушив мой приказ и явившись сюда такой…
Я не мог описать чувства, которые взорвались во мне тогда. Для них просто не было подходящих слов.
Она была моя. Только моя. И я желал её так отчаянно, как никогда ранее не желал никого и ничего другого.
Среди кадетов и обычных девушек она была другой. Всегда.
Мне говорили, что женщины рода Марриенсен способны пленять своей красотой даже искушённого мужчину. Я каждый раз отвечал, что это глупости.
Теперь же, стоило мне допустить смертельную ошибку и увидеть в ней женщину, я понял, как был глуп.
Смотря на неё, я знал, что никогда теперь не отпущу её.
Она была моей.
И я был готов убить любого, кто сейчас к ней приблизится.
Глава 35
Шаян
«Кто она?»
«Это же та мышка…»
«Ученица Шаяна? Какая эффектная. Я в коридоре её не разглядел».
«Ни за что бы не подумал…»
«Какие глаза… а фигура!»
Голоса Ше’ру в моей голове выводили меня из себя. Я не мог выносить того, что они смотрели на Ребекку. Что думали о ней.
Мысленно рявкнув на них, чтобы даже не заикались о ней, я быстро пошёл на встречу девушке. Толпа передо мной покорно расступалась, поэтому я довольно быстро оказался возле Ребекки.
Взгляд её дерзких серых глаз из-под длинных чёрных ресниц выбил из меня остатки рассудка. Я не позволил себе скользнуть глазами ниже её тонкой шеи.
Ребекка ничуть не раскаивалась, что нарушила мой приказ. Наоборот, её дерзость подстёгивала меня. Она будто вопрошала своими серыми омутами: «В этот раз тоже скажешь, что переоденешь силой?»
О Шаале…
Я подал ей руку. Чуть склонив голову и немного поразмыслив, она всё-таки взяла меня за локоть. Когда Ребекка оказалась близко ко мне, я ощутил её запах. Для одного вечера это уже было слишком.
Связь моего элемента натянулась между нами, будоража кровь и мешая думать.
Я смутно запомнил, что Даррок пробурчал мне что-то том, что уже предупреждал об этом. Но всё моё внимание сосредоточилось на девушке подле себя.
Она пробуждала что-то древнее во мне. С самого начала я вёл с ней иначе, хотел узнать, что она скрывала. Сейчас же плотина моего самообладания прорвалась, и я наконец мог признать, что отчаянно желаю её.
Теперь увидев в ней женщину, я больше не смогу видеть в ней ученицу.
И мне уже было плевать на всё, что я сказал Алакаю днём. Если хоть кто-то приблизится к ней, я не буду разбираться.
Я подвёл её к столу, на котором стояли кубки с вином и закуски. Ребекка взяла в руки кубок и пригубила вина, стрельнув по мне глазами.
Дьявол, я мог поклясться, что эта девушка точно была искусительницей.
Я залпом опрокинул свой кубок.
— Господин даже не скажет и слова против вина? — выгнула бровь Ребекка, сощуривая глаза.
Она прекрасно знала, что к нашему разговору прислушивались все в этом зале несмотря на то, что вновь заиграла музыка и кадеты продолжили говорить друг с другом. И Ребекка откровенно выводила меня из себя и прекрасно это осознавала.
По моим пальцам пробежались искры огня.
— С чего бы? — вопросом на вопрос сухо ответил я.
Ребекка повела обнажённым плечом и видит Шаале, я чуть было не сорвался, чтобы силой увести её отсюда.
Непривычный парадный мундир и штаны натирали мне кожу. Тело, запертое в эту одежду, ощущалось, будто в ловушке. Хотя я бы соврал, если бы сказал, что сейчас думал о своей одежде.
Рюшки, складки и чёрные кружева на платье Ребекки меня занимали гораздо больше. Они затягивали в пучину невозврата, пробуждая запретные плотские грехи.
Я уже видел её голые ноги, но никогда в жизни так яро не желал вновь прикоснуться к ним, сорвав с неё это чёртово платье. Память же услужливо подкидывало в голове тот вечер, когда меня дёрнуло снять её синяки с помощью мази. Именно тогда моё самообладание впервые дало трещину.
Второй раз я осознал это, когда нить Пустой магии привела меня к её двери. Я прочувствовал её желание, усиленное силой Ребекки. И еле-еле смог сопротивляться её мощи.
Потом я оборвал нить, но повязал новую. На своей крови. Она была не столь сильна, как могла бы, но подстрекала огонь возбуждения.
— Потанцуем, господин? — вопрос Ребекки застал меня врасплох, но я тут же протянул ей свою руку, и она вложила в неё свою маленькую ладонь.
Я не танцевал. От слова совсем.
Последний раз был очень и очень давно, но навык остался. Меня редко могли склонить к танцу (а точнее, почти никогда), но сегодня было одно большое исключение.
Я желал танца с ней. Я желал её.
Ребекка была безупречна, хотя танцы не были её сильной стороной. Но рядом со мной ей и не нужно было уметь танцевать.
Я вёл в этом танце. И мне было плевать
