моей жизни тогда существовал лишь один мужчина, в котором я отчаянно нуждалась.
Когда Шаян пошёл навстречу ко мне, я не могла думать ни о чём ином, кроме как его восхитительных мышцах, которые плотно облегала одежда. Когда он оказался возле меня и подал мне руку, впившись взглядом в губы, я была готова лишиться чувств. Но вместо этого ухватилась за его локоть и позволила отвести меня к столикам с вином.
Его пылающий взгляд исследовал линии моего тела, будто я перед ним находилась обнажённой. Мои щёки горели, когда я отпила из кубка вина, чувствуя, что пьяна Шаяном и без него.
Я мечтала стать его. Подчиниться ему. Быть его собственностью.
Но сегодня мы играли по моим правилам. И мне безумно нравилось то, что в этот раз он был ведомым мной — ощущение власти над верховным баргатом было непередаваемым ощущением. В нём я тонула, понимая, что этот вечер я запомню на всю оставшуюся жизнь
Шаян залпом осушил свой кубок с вином.
— Господин даже не скажет и слова против вина? — игриво выгнула бровь я, сощуривая глаза.
Его глаза стали ещё темнее. Ещё греховнее.
По пальцам Шаяна пробежали искры огня.
— С чего бы? — вопросом на вопрос сухо ответил он. От его низкого голоса внизу моего живота взорвались ранее неведомые мне чувства.
Еле дыша, я повела обнажённым плечом.
— Потанцуем, господин? — будто в тумане поинтересовалась я, наплевав на то, что он мог отказать. Я не думала, что Шаян любит танцевать, но брать свой вопрос обратно было поздно.
Однако верховный баргат поверг меня в шок, практически моментально протянув мне свою руку с узором татуировки на тыльной части. Я вложила в неё свою ладонь и Шаян потянул меня в середину зала, где уже танцевали кадеты лекари, маги и всадники. Я не замечала никого, кроме мужчины, который начал вести меня в танце.
Мне было плевать, что танцевала я из ряда вон плохо — в уверенных руках Шаяна я была готова на что угодно. Он смотрел на меня так желанно, что мне невероятно нравилось быть его женщиной.
Он кружил меня легко, будто я была пушинкой. Я чувствовала себя в абсолютной безопасности, когда Шаян касался моей талии своими обжигающе-горячими ладонями.
Мы танцевали, танцевали и танцевали. Я тонула в его золотых глазах и танец показался мне вечностью.
Когда музыка оборвалась, я не смогла отвести взгляда от его губ. Видел Шаале, я так желала, чтобы они накрыли в поцелуе мои!
— Шаян, разрешишь украсть у тебя твою спутницу на один танец? — услышала я знакомый голос и увидела появившегося рядом с нами Ше’ру. Кажется, того самого, который назвал меня возле купальни «мышкой». Если мне не изменяла память, его звали Гаяр.
Он тоже был одет в парадный мундир. Чёрные волосы до плеч были зачёсаны назад и больше не находились в мокром хаосе, как тогда, днём. У Гаяра были привлекательные черты лица, миндалевидные чёрные глаза и дерзкая ухмылка.
— Она не танцует и уже уходит, — оборвал Гаяра Шаян, даже не давая мне и рта раскрыть. — И я ухожу с ней.
— Правда? — еле слышно усмехнулся Гаяр. — А я думал верховный баргат останется здесь до конца.
— Это вы останетесь здесь до конца бала, Гаяр, — рыкнул Шаян, и я увидела, как заходили желваки на его скулах. Мне показалось, что он был готов вцепиться в Гаяра. — И проконтролируете кадетов.
Когда Шаян властно направил меня к одной из небольших дверей, я не сопротивлялась, чувствуя, что у него внутри сейчас бушует вулкан. Он вытолкал меня из зала, отрезав путь обратно.
Грудь баргата мощно вздымалась и опадала, его кулаки сжимались и разжимались. Он повернулся ко мне, и в полутьме коридора его глаза горели так ярко, что прожигали во мне дыру.
— Ребек… — начал он, но я не дала ему договорить. Не выдержав, я притянула его к себе за мундир и поцеловала в губы.
Сначала Шаян застыл, словно окаменев. А потом мгновенно притянул меня к себе, прижимая к сильному телу и с жаром отвечая на поцелуй.
Когда его губы впились в мои, я будто вспыхнула изнутри.
Его поцелуй был властным и горячим. Его пальцы зарылись в мои волосы, а второй рукой он скользнул вниз по моему бедру.
Я терялась в его запахе и жаре, тонула в сильных руках и теряла рассудок от поцелуя. Мне хотелось чувствовать его ещё ближе, ещё больше.
Притягивая его к себе ближе, я ненавидела его плотно застёгнутый мундир и то, что не могу ощутить жар его кожи на своей. Шаян покрывал мои плечи и шею поцелуями, сминая ткань и мои бёдра. Из его горла вырывалось тихое рычание, посылая вибрации по всему моему телу.
Шаян терзал меня губами и руками. Он был ненасытен. А я хотела большего.
Стон вырвался из моего тела, когда он скользнул рукой под моё платье. Шаян тут же заткнул меня поцелуем, а когда оторвался от моих губ, тяжело дыша, выдохнул:
— Я не хочу тебя принуждать к чему-либо.
Я чуть не взвыла, услышав эти слова от него. Он что, издевался?
Уткнувшись лбом в его лоб, я обхватила руками его лицо и посмотрела ему прямо в глаза, пока Шаян нависал надо мной, ожидая моего ответа.
— Я хочу тебя, Шаян Фархад, — забываясь и обращаясь к нему на «ты». Его голодный взгляд почти лишил меня рада речи, но я продолжила. — Хочу так сильно, что если ты откажешь, мне придётся тебя принудить самой, наплевав на твои слова про то, что кадеты и ученики не остаются в твоей спальне на ночь. Да и к тому же, я уже там спала.
Его греховная ухмылка была выше всяких похвал.
— А ты и не кадет, Ребекка, — ответил хриплым голосом Шаян, снова целуя меня.
А после он, даже не дав мне пискнуть, закинул себе на плечо и понёс прямиком в свою башню.
Глава 37
Шаян
— Шаян, разрешишь украсть у тебя твою спутницу на один танец?
Когда после моего танца с Ребеккой к нам подскочил Гаяр, я был готов его убить. Ещё он смел просить танец с ней, отчего я моментально вспылил.
Мой гнев ещё подстёгивало то, что пока мы танцевали, Ше’ру продолжали поглядывать на Ребекку. Я не слышал их мысли, но видел Шаале, если бы услышал — точно бы не сохранил внешнее спокойствие.
— Она не танцует и уже уходит, — оборвал я Гаяра, стирая с его лица обольстительную
