Однако полное десятилетие не дает требуемой сопоставимости. Больший смысл в сравнении результатов за те годы, когда в командах начали складываться и были закреплены сильнейшие, победные составы, которые и вели непосредственную борьбу за высшие награды. А это происходило, начиная с 1953 или 1954 года – кому что больше по душе. И вот за такой, более показательный отрезок «Динамо» победными регалиями в первенстве и Кубке превзошло «Спартак»: с 1953 года – 4+1 против 3+1, с 1954-го – 4+0 в противовес 2+1. Конкретнее, динамовцы, начав восхождение с 4-го места в 1953 году, чемпионском для главного «супостата», закончили сезон выигрышем Кубка, а чемпионство обрели в 1954, 1955, 1957 и 1959 годах. 1956 и 1958 годы оставили команду на втором месте вслед за «Спартаком», который в 1958 году отметился и победой в розыгрыше Кубка.
Несколько хуже для «Динамо» баланс личных встреч (+4–5 при нескольких ничьих, считая что с 1953-го, что 1954 года), но все же не сравнимый с махрово отрицательным сальдо против главного конкурента 40-х – «команды лейтенантов». В общем и целом результаты «Динамо» в сшибке со «Спартаком» неизмеримо выше, чем в семилетней же армейско-динамовской дуэли 1945–1951 годов.
При этом динамовцы оказались в менее благоприятных обстоятельствах, чем во второй половине 40-х. Если нападение тогда было вполне сопоставимо с армейским, а полузащита, возможно, превосходила коллег, то в 1954–1960 годах эти два звена в «Динамо» справедливо котировались ниже спартаковских по индивидуальному мастерству, командному взаимодействию и ударной мощи. Динамовские же тылы если и были крепче спартаковских, то совсем ненамного. Все-таки за «Спартак» выступали игроки сборной СССР Николай Тищенко, Михаил Огоньков, Юрий Седов, Анатолий Масленкин. Так что главным козырем «Динамо» в победные годы был, вне всяких сомнений, Лев Яшин!
Такое заключение выглядит, признаюсь, несколько механически высчитанным. Превосходство «Динамо» определила в качестве работоспособной и эффективной системы именно комбинация Льва Яшина (или подменявшего его Владимира Беляева) с защитниками во главе с Константином Крижевским (даже в тех случаях, когда в отсутствие кого-то из них по болезни выходили Андрей Юрченко или Виктор Царев, а Владимир Кесарев менял фланговую позицию на центровую).
Не стану поддевать Михаила Иосифовича Якушина за склонность к излишней осторожности (он-то формулировал – к «гармоничному футболу»), поскольку выразительность и агрессивность командных действий объективно умерялись, понятно, персональной наличностью. «Динамо» в 50-х годах не располагало на переднем крае ни такими индивидуальностями, как в 40-х, ни атакующим потенциалом, соизмеримым в 50-х, как уже отмечалось, со спартаковским, точно так же как со способностями торпедовского тандема Валентин Иванов – Эдуард Стрельцов.
В «Динамо» собрались достаточно сильные мастера атаки (Владимир Шабров, Генрих Федосов, Аликпер Мамедов, Алексей Мамыкин, Владимир Рыжкин и другие), но все же по индивидуальной выразительности и командной силе они уступали ближайшим конкурентам. Лишь присутствие Юрия Кузнецова в те редкие календарные отрезки, когда он избавлялся от травм, появление рядом с ним юного Игоря Численко, да скоростные спурты Валерия Урина позволяли динамовцам время от времени, уже на излете 50-х, выстраивать убедительную и мощную игру. В частности, ряд матчей первого круга первенства в 1959 году по своему эффекту был сравним, а то и превосходил штурмовые свойства спартаковцев.
Однако чаще всего «Динамо» отдавало территорию «Спартаку» в расчете на контригру из засады. Характерным примером успешности такого сценария может служить матч лидеров во втором круге 1954 года. Тогда динамовцы почти на протяжении всего первенства заметно опережали конкурента, но вдруг проиграли два матча подряд. Как и в 1947–1948 годах в армейско-динамовской дуэли, отрыв лидера растаял до трех очков, а по потерянным – до одного.
Однако даже нагнетательная игра по недавнему образцу «команды лейтенантов» не сослужила спартаковцам добрую службу. В их встрече с «Динамо» уже на последней прямой (за пять туров до финиша), по сути, решалась судьба первенства, но лидер сумел отчаянными тактическими и волевыми усилиями, да безукоризненными действиями еще не слишком опытного вратаря обезвредить бурный натиск преследователей, а на исходе игры забить (Владимир Рыжкин) единственный, можно сказать, чемпионский гол. Яшин запомнился не по стажу зрелым выбором позиции и несколькими, как теперь говорят, сэйвами, особенно броском за коварным мячом, который незадолго до конца игры, еще при счете 0:0, был пущен в дальний угол спартаковским капитаном Игорем Нетто.
Когда контроль мяча и инициатива оставались за противником, положительный результат во многом зависел от точности действий задней линии. Любая ошибка могла стоить слишком дорого. И на чемпионские претензии при таком построении игры Михаил Якушин мог рассчитывать при решающем условии – он имел «в рамке» Льва Яшина. Не только как первоклассного хранителя неприкосновенности ворот, не только как ведущего исполнителя продуманного до мелочей взаимодействия в тылу, не только как дополнительного защитника, не только как зачинателя атакующих комбинаций.
Очень важно было обратить на пользу клубу обнаруженные в Яшине задатки вожака, использовать эту мощную волевую и нравственную опору команды. Одного приободрит, на другого пошумит, с третьим пошутит, а то и разыграет товарища. И его самого разыгрывали. Только и скажет: «Ну Рыжкин, погоди!», и никакой обиды. Он пользовался полным доверием. Не возвышался над командой, а существовал внутри нее. Как стержень, объединитель.
Яшин был свободен от банального человеческого эгоизма, который спортивными амбициями только умножается. Одноклубники это видели и ценили. Сколько было случаев, когда ему удавалось поднимать партнеров на борьбу, гасить конфликты, улаживать отношения, приводить в норму командное самочувствие. Бывало, при неудачах «Динамо» собирал игроков в отсутствие тренеров, стараясь развязать языки, чтобы каждый мог высказать, что накопилось. Умел разрядить обстановку, когда видел, что партнеры завелись. Не раз они слышали: «Хватит, мужики, давайте поговорим откровенно. Пойдем посидим вместе. Разберемся, успокоимся».
А уж индивидуально, один на один, воздействовал виртуознее завзятого психолога. Легко возбудимого вроде Володи Рыжкина перед самым выходом на поле успокоит ласковым словом, а вялого, замедленно входящего в игру, того же Гешу Федосова, вмиг разбудит легким хлопком по лицу. Михаил Иосифович считал, что помогало, и сам, бывало, просил расшевелить своего инсайда своеобразной «пощечиной».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
