Яшин был человек, я бы сказал, «дружбоемкий». Обаяние и широта натуры Левы, Льва, Льва Ивановича притягивали к нему самых разных людей независимо от возраста и положения. Дружбу с заводскими, такими же работягами, вымахавшими в директоров, главных инженеров и главных конструкторов, пронес через всю жизнь. А какой футболист может похвастать семейным общением с тренерами? У Яшина же сложились не просто добрые отношения с наставниками и учителями – они переросли с годами в привязанность, а то и дружбу с Чернышевым, Якушиным, Хомичем, Качалиным, Пономаревым, Бесковым. Добросердечность Яшина стирала разницу и в возрасте, и в клубной принадлежности. В дружбе динамовцы, спартаковцы, торпедовцы были для него равны.
Да, Яшин болел за «Спартак» в детские годы, а без этого уточнения, которое забыл сделать Никита Павлович, можно было бы заподозрить вратаря в шизофрении – как это: переживая за «Спартак», изо всех сил бьется за «Динамо». Команду же в детстве выбираешь неосознанно, следуя за отцом, братом, приятелями. Все Сокольники болели за «Спартак», там, на Ширяевом поле, находилась знаменитая спартаковская база, вот целая округа и была красно-белого оттенка. Любопытно, что в те же годы Игорь Нетто болел за «Динамо» и записываться пошел четырнадцати лет в детскую команду на главный стадион страны в Петровский парк. Но дважды не мог застать тренера, поддался обычному ребячьему нетерпению, да еще совету приятеля, и отправился по соседству – на СЮП (стадион Юных пионеров). Детские грезы не помешали ему стать истовым спартаковцем, более того – носителем спартаковского духа, отрицать который, по-моему, невозможно. Как и Яшину – завзятым динамовцем и символом «Динамо».
Переманивание игроков известно с незапамятных времен и родилось, как сам футбол, в Англии, где обозначавшее его словечко «тейпинг» не выходило из употребления. У нас сей жаргонный термин известен не был, но это не помешало перенять дурной опыт родоначальников. В конце 50-х (или самом начале 60-х – не помню точно) ходили слухи, что хорошие отношения Яшина со спартаковцами один из профсоюзных спортивных боссов решил использовать для «вербовки» лучшего вратаря страны. Когда на кривой козе подъехал с этой идеей к Нетто, тот посмотрел на него так, что одним взглядом выбил у шефа дурь из неумной головы. Сам беспредельно преданный «Спартаку», как никто понимал, что невозможно даже заикнуться Яшину об уходе из «Динамо» – для него это было равносильно дезертирству, предательству. Поэтому даже в шутку никто не решался предлагать Яшину перемену клубных цветов – мог послать далеко-далеко.
Валентин Бубукин в книге мемуаров «Вечнозеленое поле жизни» (2003) довольно категорично заметил, что ведомство, к которому принадлежало «Динамо», никогда бы не позволило Яшину покинуть клуб – это было чревато, согласно гиперболе Бубукина, «вооруженным восстанием». Но дело не во всесильном ведомстве (смирилось же оно с потерей Сальникова), а в самом Яшине. Он никогда и не хотел расставаться с «Динамо» – им владела неотторжимая привязанность к родному дому. Да и неблагодарность к тем, кто пестовал его долгие годы, с кем делил радости и горести, была против яшинских правил. Своих одноклубников любовно называл «динамчики».
При дружественных личных отношениях спартаковцев с динамовцами их противоборство на поле носило в 50-х обостренный характер. И футболисты, и зрители, приученные со временем к договорным играм, вероятно, удивятся, что никогда и намеком не пахло на взаимные уступки принципиальных соперников, с 30-х годов находившихся в состоянии конфронтации, слава богу, сугубо спортивной. Даже когда одному из непримиримых клубов очки были не очень и нужны, главное «дерби» никоим образом не могло превратиться в поддавки. Встречи «Динамо» и «Спартака» – этих Монтекки и Капулетти нашего футбола – всегда, в 30-е и 50-е годы особенно, ценились как боевые схватки по всем правилам футбольного искусства и законам конкурентной борьбы.
Правда, спортивное ожесточение было обременено и серьезными издержками. В те времена футбол был не такой контактный, как сейчас, поэтому предупреждения и удаления фиксировались реже. Но вспышки страстей не оставили без судейских взысканий ни один спартаковско-динамовский поединок 1954–1959 годов. «Динамо» считалось более жесткой, даже, соглашусь, грубоватой командой, но спартаковцы нахватали в этих междоусобицах предупреждений не меньше: то ли поддавались подхлестыванию Н.П.Старостина, с незапамятных времен инфицированного антидинамовским вирусом, то ли не могли унять раздраженность опережающими успехами извечных конкурентов. В ряды нарушителей попали и такие корректные игроки, как спартаковцы Никита Симонян и Анатолий Ильин, динамовцы Александр Соколов и Лев Яшин.
Значительную долю наказаний команды понесли за нетактичное поведение своих игроков, бурные протесты против судейских решений. Но случались на поле и серьезные сшибки. В кубковой встрече 1954 года (3:1 в пользу «Спартака») Тищенко ткнул по физиономии Рыжкина, а тот не нашел ничего лучшего, кроме ответа плевком, но с поля, к возмущению динамовцев, был удален арбитром Николаем Латышевым он один. Матч первого круга в чемпионате страны 1956 года (1:1) был омрачен взаимной грубостью и удалением Сальникова с Царевым. Не изгладится из памяти, как при таких раздорах Яшин на длинном, кенгурином шагу совершал марш-броски чуть не до центра поля, чтобы разнимать сцепившихся «петухов».
Невзирая на дружеское взаиморасположение в жизни, на «поле брани» могли схлестнуться совсем близкие друг другу люди. Был даже такой забавный случай. В матче 1956 года (1:1) пасется Исаев около Яшина, норовит наскочить, оттереть, помешать приему мяча. Вратарь немало удивлен:
– Толя, ты чего? Обижен за что-то?
– Извини, Лева, но сегодня установка такая – вывести тебя из равновесия.
Ситуация выглядела особенно смешно, потому что как раз перед сборами, предшествовавшими игре, Исаевы были у Яшиных в гостях. И игровая стычка, вовсе не единственная, не мешала любезному общению в дальнейшем. Кстати, Анатолий Исаев забил другу всего один мяч, да и то в провальном (1:4) кубковом полуфинале 1955 года, когда размочил совсем уж неприличный сухой счет. В календарном матче 1957 года (3:1) сделал «хет-трик», но в воротах играл Владимир Беляев. Знатный бомбардир Никита Симонян всего один раз (1958) за многие годы соперничества поразил ворота Яшина, а при случае напоминал ему: «Видишь, какой я верный друг – всего один гол тебе забил». Хотя признавался, что говорить надо было иначе – «не всего один, а все-таки забил».
Сложные отношения по причудливой синусоиде «любовь – ненависть» складывались у Яшина с Сальниковым. Явление Льва Яшина в большой футбол совпало с пребыванием Сергея Сальникова в «Динамо». Они друг другу определенно симпатизировали. Вратаря восхищала подвластность Сальникову любого технического трюка, форварду пришлось по душе упорство, с которым отстаивалось отверженным талантом право себя проявить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
