Утро начинается отвратительно. Во-первых, в коридоре я сталкиваюсь лицом к лицу с Ридом. Он явился домой совсем недавно. Злой, как чёрт. Хлопнул дверьми своей комнаты перед моим носом, даже не удостоив взглядом. Не знаю, чем закончился вчерашний вечер. Хотела поинтересоваться у Картера, но потом всё же передумала.
Выхожу на улицу, как обычно игнорируя завтрак. Подхожу к почтовому ящику и выполняю свою миссию. Вытаскиваю всю корреспонденцию. Бегло просматриваю почту: квитанции, свежая газета, несколько писем для Грейс. Взгляд цепляется за чистый белоснежный конверт без адресата. Он даже не запечатан. Зажимаю под мышкой всё остальное и лезу внутрь. Достаю лиловую открытку. Довольно симпатичную на вид. Любопытненько…
Однако от любопытства не остаётся и следа. На смену ему приходит страх и шок. Аккуратно вклеенные печатные буквы поднимают во мне целый спектр неприятных эмоций, который может испытывать жертва по отношению к своему обидчику.
«Я скучал по тебе, моя сладкая, Дженнифер. А ты?»
Судорожно хватаю ртом воздух и озираюсь по сторонам. Он здесь? Смотрит на меня прямо в этот момент? Хватит наглости подойти? Что ему от меня нужно? Сердце заходится в панике, а когда рука касается моего плеча, я невольно дёргаюсь и кричу.
— Дженнифер, всё в порядке? — папа смотрит на меня во все глаза.
— Напугал меня, — отвечаю предельно честно, потому что так и есть. Сглатываю, чувствуя, как кровь стучит в ушах. Я действительно перепугалась насмерть.
— Поехали, подвезу тебя до школы! — окидывая меня обеспокоенным взглядом, произносит он.
— Сейчас, только почту оставлю на кухне.
Бегу в дом. Действительно бросаю всё на стол и трясущимися руками достаю стакан.
— Когда ты отсюда уже свалишь, Смит? — недовольно говорит Рид, ныряя в холодильник.
Я снова вздрагиваю. Так разнервничалась, что даже не заметила его присутствие. Молчу, набирая стакан воды. Выпиваю залпом и спешу удалиться. Всю дорогу до школы гипнотизирую взглядом свой рюкзак. Именно там лежит ЕГО открытка. В том, что это отчим, я не сомневаюсь. Только он называл меня этой мерзкой фразой «Моя сладкая Дженнифер». Меня передёргивает, и от отца не укрывается этот факт.
— Ты сегодня какая-то странная. Не заболела? Нормально себя чувствуешь? — отвлекается от дороги на несколько секунд.
— Всё в порядке, — лгу, с каменным выражением лица.
Порядка в моей жизни не было и раньше. А сейчас — так тем более!
— С парнем своим поссорилась что ли? — всё-таки интересуется папа. У него такой странный тон. Неодобрительный и холодный.
— Да…
— Риду не нравится этот твой Райан, и я склонен ему доверять.
Цокаю и возвожу глаза к потолку.
— Расслабься, папа, мы расстались, — пялюсь в окно.
— Чего это вдруг? — спрашивает и с подозрением косится на меня. Потому что, очевидно, не верит мне.
— Интересами не сошлись.
И лучше подробностей тебе не знать, па…
Отец притормаживает на парковке, я отстёгиваю ремень и вдруг решаюсь его обнять. Просто прижимаюсь к родительскому плечу, обхватывая Бена за шею. Он, кажется, не ожидал такого щедрого прощания с моей стороны. Улыбается уголком губ и целует в лоб. Мы ничего не говорим друг другу, но на душе в этот пасмурный день становится светлее.
Глава 35
Дженнифер
Уже совсем скоро Рождество. Со всей уверенностью могу сказать, что в Канаде атмосфера этого праздника ощущается куда ярче. А здесь в Блу Бэй ведь даже и снег не выпадет… Несчастные люди, без снегопада на Рождество. Это же как Бразилия без карнавала, как Хэллоуин — без тыквы! Погода в этой части штата Калифорнии практически не отличается сезонным разнообразием. Ну да, осенью и зимой градусы опускаются чуть ниже. Ветра — холоднее и световой день короче.
Сегодня вот дождь решил навестить наш небольшой городок. Сижу у окна в кабинете испанского и, слушая как Исайя читает текст, демонстрируя своё идеальное произношение, глазею на капли, расползающиеся змейками по стеклу. Хандра — мой вечный спутник в последнее время. А ещё отвратительное настроение. И на то есть ряд причин.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Первая: за эти недели мне пришло ещё три письма от моего озабоченного отчима.
Вторая: Рид меня игнорирует. И это — оказалось хуже, чем его ненависть. Я теперь — словно пустое место для него… Раздражитель, который можно просто избегать. И получается, надо признать, у него отлично. Дошло до того, что я нарочно пытаюсь с ним столкнуться. И всё равно почти ничего не выходит! То он уезжает на соревнования, то учится и работает. Где деньги зарабатывает — не знаю. Я его вообще почти не вижу, и это неожиданно для себя самой — бесит. Вот такой странный расклад. Казалось бы, надо радоваться, но отчего-то в душе совсем иные эмоции. Хочу, чтобы он ощущал моё присутствие. Из кожи вон лезу, поджидая момента, чтобы зацепить, и как назло, даже поймать его не могу в этом огромном доме!
Третья причина: мне неожиданно позвонил Мерзкий Гарри. Тот самый мужик, что увёз Акселя, по которому я до сих пор страдаю. И кстати, не я одна. Макс и Бэт всё ещё дуются на старшего брата. Разобиделись ни на шутку. Грейс уже готова была купить щенка, но дети оказались, ожидаемо, против.
Так вот… Мерзкий Гарри сначала просил встречу в мотеле. Урод. Я послала его в довольно грубой форме, но он успел озвучить своё альтернативное предложение до того момента, как я решила повесить трубку. Он хочет денег. Хочет, чтобы я выкупила Акселя. И сумма, надо сказать, вообще немаленькая. Тысяча баксов! Совсем слетел с катушек. Заявил, что у будущего мэра такие деньги точно имеются. Да только как он себе представляет, каким образом я должна обратиться с подобной просьбой к Грейс?
Со своего счёта тоже снять не могу. Сразу придёт уведомление отцу. Остаётся заначка. Там — семьсот баксов. Это — все мои наличные накопления на данный момент. То, что удалось заработать на уикенд-сменах в макдаке и выгуле собак. Было больше, но пришлось потратить. В общем мне срочно надо достать ещё триста.
Звенит звонок. Мы с Исайей сбрасываем вещи в рюкзаки и выплываем в поток студентов. Я кошусь на своего друга. Взять взаймы? Нет, не могу я так. А уж зная Исайю, так тем более… Для него банкноты — это сущая ерунда. Наверное, когда растёшь в роскоши с детства, становишься не способным на то, чтобы ценить деньги.
В столовой на нас налетает Фостер. Тут же хмурится и обходит стороной. Как-то очень странно эти двое стали себя вести. Ричи при виде рыжей моментально раздражается, а она — бросает на него такие взгляды, что становится крайне не по себе. Даже не могу передать, чего в них больше: отчаяния, обиды или тоски…
— Что между вами происходит? — наконец, решаюсь спросить у него я.
— Ничего, — с ходу отвечает он. Слишком быстрый ответ.
— Да неужели? Держите меня за дуру?
— Смит, итак голова раскалывается, а ты со своей Фостер пристала, — недовольно ворчит он и машет Роуз рукой. Она уже заняла нам наше излюбленное местечко у окна.
— Ричи, мне нужна твоя помощь, — толкая поднос, наклоняюсь к нему я. — Дай мне телефон Роя Осмо.
— Чего? — он чуть не уронил свой кофе, так резко обернулся в мою сторону.
— У тебя ведь есть его номер? — вопросительно вскидываю бровь.
— Тебе зачем? — нахохлившись, как попугай, интересуется он, параллельно отвечая девушке, стоящей по ту сторону витрины.
— Надо, Исайя, что ты такой любопытный! Не дашь, возьму у Лероя.
— Смит, Рой на порядок старше, да и к тому же, он — мутный фрукт. Не лезь к нему, меняет девок, как перчатки, пропагандируя одноразовые связи! — устремляет на меня свои голубые глазищи и буквально на одном дыхании, сухим поучительным тоном произносит эту фразу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты идиот? — раздражаюсь я. — Он не за тем мне нужен!
— Тогда ладно, сейчас скину, — заметно расслабляется блондин. — Я уж подумал, что ты на него запала.
Смеюсь, забирая поднос, плотненько заставленный тарелками с едой. В последнее время Исайя как-то странно себя ведёт. Злится, когда вокруг меня тусуются парни и постоянно повторяет, что среди них нет того, кто меня достоин. Это так мило, если честно. На самом деле, мне кажется, что Ричи элементарно ревнует. Слишком уж мы прикипели друг к другу.
