Теперь Лотти точно знала, что ей нужно сделать. Она собрала исписанные листы и понесла их к камину. Бросив свой роман в огонь, она пошла назад, к постели, даже не обернувшись, чтобы посмотреть, как корчатся в огне написанные на бумаге строчки.
Затем она раскрыла портфель, достала чистый лист бумаги, перо и новую бутылочку чернил. Положив портфель на колени, она откинулась на подушках и принялась писать, быстро заполняя страницу за страницей.
– Что с ней происходит, черт побери? – воскликнул Стерлинг, обращаясь к жене. – До самого утра у нее в спальне горит свет, а сама она одевается как молочница и даже ест, не выходя из своей комнаты.
– Хотя бы ест, и то слава богу, – ответила Лаура, разглаживая вышивку, лежавшую у нее на коленях. – Куки клянется, что все подносы возвращаются пустыми.
– За ее аппетит я не беспокоюсь. Меня волну настроение. Она в Лондоне уже два месяца и хотя бы раз куда-нибудь вышла. Бедный Джордж уже замучился таскаться повсюду с этой мисс Димвинкл. Еще немного, и он начнет рвать волосы у себя на голове… или у нее. Лотти никого не принимает, за исключением этотго мошенника Тауншенда. – Лоб Стерлинга прорезал глубокая складка. – Она не объяснила, почему ее прогнал Оукли. Ты не думаешь…
– Нет, не думаю, – перебила его Лаура, продевая иголку сквозь ткань. – И ты тоже. Лотти способна на многое, но только не на измену.
– Если бы знать, что так получится, я убил бы этого мерзавца еще до свадьбы, – вздохнул Стерлинг яростно приглаживая волосы на голове. – Не знаю сколько смогу еще жить в полной неизвестности. Почему она не делится с нами? Я хочу, чтобы она нам доверяла.
Лаура отложила вышивку, подошла к мужу и нежно взяла его за руку:
– Спокойствие, мой милый. Возможно, именно это она и делает.
– Тетя Лотти! Тетя Лотти!
– Лотти со вздохом отложила перо, зная, что дописать фразу до конца ей уже не удастся. Николас болтал все время, не смолкая, но Лотти давно научилась различать, когда он болтает просто так, а когда хочет сообщить что-то действительно важное. Сейчас, похоже, был именно тот случай.
Потирая уставшую поясницу, она встала из-за стола и подошла к окну, вытирая на ходу руки о надетый на ней старый фартук Куки. Лотти всегда надевала его, чтобы уберечь свои платья от чернильных пятен.
Отодвинув штору, она выглянула в окно и прищурилась от яркого солнца. Сегодня ей удалось поспать всего три часа, и сейчас Лотти чувствовала себя вялой, словно бабочка к осени. Племянник сидел на нижней ветке вяза, росшего возле стены, выходящей на улицу.
– Ну, что там у тебя, Ники? Опять поймал блестящего жука?
– Нет, на этот раз карету! – крикнул в ответ мальчик, указывая рукой на улицу. – Но тоже блестящую!
Лотти присмотрелась и тоже увидела подъезжающую к их дому карету с гербом на дверце. Такие кареты не так уж редко встречались здесь, в этом фешенебельном районе Лондона. У одного только Стерлинга стояло в сарае не менее полудюжины карет с гербами на дверцах. Но такого герба – дуб с раскидистыми ветвями – Лотти еще не видела.
Сердце ее забилось тревожно и часто.
В следующую секунду Лотти уже летела стремглав вниз, к парадной двери, развязывая на бегу свой фартук. Она сунула его в руки проходившей мимо горничной и выбежала в холл, встреченная удивленным взглядом швейцара.
– Куда вы, миледи? Могу я… – едва успел крикнуть он, распахивая перед ней входную дверь.
Лотти, не сбавляя шага, выскочила на крыльцо и остановилась, поспешно приглаживая рукой волосы.
Она ни за что не узнала бы вышедшую из кареты девочку, если бы не появившаяся вслед за ней знакомая фигура, одетая во все черное. Мисс Тервиллиджер – а это была, конечно же, она – слегка горбилась, опираясь на свою неизменную трость, а девочка, приехавшая с ней, держалась прямо, высоко держа голову. Ее темные волосы были тщательно уложены, чулочки натянуты, а синие глаза светились от радости.
– Аллегра! – крикнула Лотта и бросилась вниз по ступеням, чтобы поскорее обнять дочь Хайдена.
Прижав к себе девочку, Лотти зарылась лицом в ее волосы, и ей показалось, что они пахнут морем и ветром, и даже – чуть-чуть – любимым мылом Хайдена. Какой знакомый, какой печальный запах!
– Дай же посмотреть на тебя! – закружила Лотти девочку. – Боже мой, как ты выросла за эти два месяца.
– Ничего удивительного, – .заметила мисс Тервиллиджер своим скрипучим голосом. – Все дети быстро растут. Для этого им нужен только режим и свежий воздух.
Лотти заглянула через плечо Аллегры в карету, надеясь увидеть в ней еще одного человека и с трудом расставаясь со своей надеждой.
– Разве леди могут отправляться в столь долгое путешествие одни, без сопровождения? – спросила она.
Вместо ответа Аллегра раскрыла свою дорожную сумочку, вытащила оттуда запечатанный конверт и протянула его Лотти:
– Это тебе. Он запечатал его прежде, чем я успела что-нибудь прочитать.
Лотти взяла конверт, сломала восковую печать и медленно развернула вложенный внутрь лист бумаги.
«Миледи, моя дочь после вашего отъезда впала в полное уныние. Ее поведение начинает внушать мне серьезные опасения. Прошу вас присмотреть за ней. Вы оказались для нее лучшей матерью, чем я – отцом».
– Он теперь остался совсем один, – сказала Аллегра, когда Лотти опустила письмо. – Я опасаюсь за него.
– Понимаю, милая, – прошептала Лотти, обнимая девочку. – Я тоже.
Она собиралась отвести Аллегру в дом, но в эту минуту появилась Элли, а вслед за ней и Николас, успевший удачно спрыгнуть со своего дерева.
– Ну, и зачем ты кричал на этот раз? – выговаривала брату Элли. – Всегда ты кричишь по пустякам, вот дождешься, случится с тобой что-нибудь серьезное, но никто тебе не поверит и не прибежит спасать.
Прежде чем Ники успел ответить, Элли заметила гостей. Аллегра смотрела на Элли широко раскрытыми глазами, прижимая к груди одноглазую куклу, как две капли воды похожую на нее саму.
Элли покосилась на куклу, подбоченилась и недовольно спросила:
– Где ты взяла эту куклу? Тетя Лотти никогда не разрешала мне играть с ней.
К удивлению Лотти, Аллегра не стала спорить. Она вернулась к карете и достала еще одну куклу, ту самую, что подарил ей отец.
– Вот, – сказала она, протягивая Элли светловолосую куклу. – Можешь играть с ней, если хочешь.
Элли внимательно осмотрела куклу, вздохнула и сказала после недолгого раздумья:
– Я, конечно, уже слишком взрослая, чтобы играть в куклы, но если ты настаиваешь, я ее возьму. Не бойся, я ее не сломаю. А хочешь посмотреть на моих котят? У меня их целая дюжина, они живут в моей спальне. Котята признают только меня, но если ты обещаешь ухаживать за ними, я скажу им, чтобы они тебя слушались.
