— О, я его прекрасно понимаю, — выдохнула я.
Дарриэль подтянул меня повыше. Ласково чмокнул в нос.
— В общем, чары Генри на самом деле не лечили Эйгана, — сказал он с легкой усмешкой. — Они лишь создавали видимость, что он находится при смерти. Бледность, испарина, тяжелое прерывистое дыхание. В общем-то, и все.
— Не все. — Я покачала головой. — Роль Генри в вашем представлении я поняла. Но при чем тут его рассказ и наша свадьба? — Подумала немного и не удержалась от язвительной подколки: — Предполагаемая.
Глаза Дарриэля знакомо вспыхнули льдистым синим пламенем.
— Да нет, моя дорогая, — в тон мне ответил он. — Самая что ни на есть будущая и скорая. — Я вскинулась было возразить, но он прижал указательный палец к моим губам и с нажимом добавил: — А начнешь сейчас спорить — ничего больше не скажу.
Я тут же обиженно надулась. Ну ладно, продолжим эту тему после того, как получу ответы на все вопросы.
Дарриэль негромко рассмеялся, явно позабавленный моей мысленной угрозой. Опять покрепче обнял меня, и я послушно положила голову на его грудь, слыша, как под ухом ровно и сильно бьется сердце.
— Упомянув Генри, я просто хотел напомнить тебе, как именно он поквитался с той особой, выходка которой едва не стоила ему карьеры, — проговорил Дарриэль.
— Взял в жены?
— Вот именно. — В голосе мага завибрировала усмешка. — Потому что это позволяло ему постоянно контролировать слишком изобретательную девушку. Быть в курсе всего, что она затевает. И вовремя принимать контрмеры. В общем-то, и все.
— Другими словами, ты женишься на мне, чтобы следить, не натворю ли я чего? — Я изумленно взглянула на довольно улыбающегося Дарриэля. — Ну, знаешь ли! Это худшее предложение руки и сердца в мире!
В очередной раз принялась вырываться из его объятий, но Дарриэль лишь посмеивался, без видимых усилий удерживая меня на себе.
Наконец, я сдалась. Возмущенно засопела, пытаясь хоть таким образом выразить все, что я думаю о словах верховного мага.
— А что, собственно, тебя не устраивает, моя дорогая? — ласково осведомился он и легонько куснул в плечо.
— Да все не устраивает, — ворчливо отозвалась я. — Просто ради интереса: а что будет, если я откажусь выходить за тебя замуж? Меня тут же казнят? Или как?
— Да сколько тебе раз говорить, что никто тебя казнить не собирается! — с внезапной свирепостью вдруг рявкнул Дарриэль. — А если и будет — то только через мой труп!
Видимо, окончательно утомившись от спора, он одним стремительным движением опрокинул меня на спину. Одной своей рукой перехватил обе моих, полностью заблокировав мне возможность сопротивляться. Прошептал, своими губами почти касаясь моих:
— Боюсь, в случае твоего отказа уже мне придется возглавить какой-нибудь заговор против Эйгана. Чтобы спасти жизнь одной очень вредной, очень несносной и очень любимой ведьмочки.
— Любимой? — эхом повторила я.
— Да еще какой любимой! — жарко воскликнул Дарриэль. Задумчиво протянул: — Надеюсь, такое предложение руки и сердца тебя устроит?
Я не успела спросить, что он имеет в виду. Потому что в следующий миг Дарриэль неожиданно полностью снял с себя ментальный щит.
И я… Я задохнулась в той волне нежности и страсти, которая обрушилась на меня. Глядя в его глаза, до пределов наполненных синим пламенем, я вдруг отчетливо поняла: а ведь действительно свергнет Эйгана, если вдруг мне будет грозить хоть какая-нибудь опасность с его стороны.
— Дарри… — растроганно прошептала я.
— Герцогиня Ивори Квинси, — выдохнул тот. — Вы станете моей женой?
Не дожидаясь моего ответа, поцеловал меня. Его свободная рука накрыла мою грудь. Уверенно принялась ласкать.
Почти сразу он перестал удерживать меня. И я несмело обвила его шею. Затем прерывисто втянула в себя воздух, когда его ладонь скользнула промеж моих ног.
Волны наслаждения одна за другой накатывали на меня. Удовольствие было таким острым, что почти превратилось в боль. Все посторонние мысли покинули меня. Теперь я боялась только одного: что он остановится.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И вдруг это произошло. Я непонимающе распахнула глаза, с обидой уставившись на Дарриэля.
Тот удерживал себя на весу, с какой-то странной выжидательностью глядя на меня.
— Дарри… — простонала я. Попыталась притянуть его к себе.
Тот лишь усмехнулся и покачал головой.
— Ну Дарри… — Я почти плакала, не понимая, в чем смысл этой заминки.
— Я жду твоего решения, — хрипло прозвучало в ответ. — Иви, ты выйдешь за меня замуж?
— Да! — выкрикнула я с такой поспешностью, которую никак не ожидала от себя. — Да, Дарри, да!
И больше ничего в мире не осталось. Лишь я — и он внутри меня. Его губы, запах его кожи, все убыстряющийся пульс наших сердец, которые теперь бились в едином ритме.
Наконец, я вскрикнула. Следом протяжно и гулко застонал и Дарриэль. Упал на меня, сграбастал и сжал так крепко, как будто боялся, что я в любой момент могу исчезнуть.
Понятия не имею, сколько времени мы провели так: лежа в обнимку, оставаясь единым целым.
Наконец, Дарриэль с явной неохотой откатился в сторону. Глубоко и размеренно задышал.
Я прильнула к его теплому боку. Лениво принялась перебирать пальцами густые темные волосы мага. Возбуждение медленно спадало, даруя мне возможность разумно мыслить. И вопросы вновь начали тесниться в моей голове.
— Иви, ну сколько можно? — капризно протянул Дарриэль. — Вообще-то, тебе к свадьбе надо готовиться. Там, конечно, целая толпа портних трудится над твоим платьем. Но хоть одну примерку-то надо провести!
— Я быстро! — заверила его я. Затараторила: — А что с Анитой? Где она сейчас? И кто все-таки убил Вейду? Почему мой браслет взорвался, раз уж целью Филиппа был король, а не твоя отставка? И Адриан? Он меня действительно предал? Да, и сестра… Что будет с Этель?
— О небо! — взмолился Дарриэль, оборвав град моих вопросов. Посмотрел на меня с усталой улыбкой и мягко сказал: — Так, во-первых, моя дорогая. Про Аниту Эйб и думать забудь.
— Но…
— Забудь, — настойчиво повторил он. — Ты ее больше никогда не увидишь.
— Но… — Я похолодела от дурного предчувствия.
Неужели Эйган приказал убить ее? Свою единокровную сестру? Ведь, как-никак, но она представляет определенную угрозу…
Не могу сказать, что мне нравилась Анита. Все-таки на редкость взбалмошная и капризная девица. Но все-таки зла я в ней не чувствовала, как в том же Филиппе.
— Да в порядке Анита, — фыркнул Дарриэль. — Честное слово! Жива и здорова. Сейчас в спешном порядке готовится ее свадьба с одним из сыновей короля Авильона. Неплохой династический брак, кстати, получится.
Я с нескрываемым облегчением перевела дыхание. Нет, я понимаю, конечно, что политика грязное дело. Но все-таки была бы крайне разочарована в Эйгане, если бы он приговорил Аниту к смерти.
— С Вейдой Торн на самом деле случилось именно то, что сказал Генри, — продолжил Дарриэль по порядку отвечать на мои вопросы. — Дуреха отправилась в гильдию некромантов и попросила защиту от призраков. Причем наивысшего порядка, которая внедряется в ауру, а не осуществляется посредством амулета. Потом выпила вина. Ну и погибла.
— Но зачем ей нужна была защита?
Дарриэль крепко сжал губы так, что они стали похожи на две тонкие бескровные линии.
— Ты слышала, что Вейда крайне болезненно отнеслась к новому увлечению своего отца и его намерению жениться, — буркнул он. — И слышала, как сильно она переживала самоубийство матери. Так вот. С недавних пор к Вейде постоянно являлся призрак матери. Требовал от нее отмщения за свою смерть, в которой обвинял более удачливую соперницу. В общем-то, это обычное дело. Неупокоенные души действительно весьма злобны. Но по вполне понятным причинам Вейда не хотела брать на себя роль палача и судьи. Поэтому и пошла к некромантам. Увы, ей не повезло. Ей попался полный болван, который решил получить с перепуганной вусмерть девицы как можно больше денег. А прямые чары куда дороже, чем амулет. Тем более возобновлять их надо с удручающей постоянностью. Считай, вечный источник легкого дохода. Дальше получилось то, что получилось. Филипп, к слову, сам был донельзя удивлен таким подарком судьбы. Еще бы! Такая удача — лишний раз напомнить всем присутствующим, что во дворце урожденная Квинси. Тем более он прекрасно понимал, что я не позволю тебя арестовать. Просто из духа противоречия. Недаром так соловьем заливался, угрожая тебе расправой, а прежде придушив тебя на моих глазах. С браслетом все еще проще. Филиппу осознавал, что на пути осуществления его плана стою только я. А еще он знал, что я обязательно тобой заинтересуюсь. И заинтересуюсь сильно. Хотя бы из-за поддельного приглашения, что уж говорить про принадлежность к проклятому роду. А следовательно, постараюсь если не допросить тебя, то побеседовать, так сказать, по душам. И, скорее всего, без лишних свидетелей, чем вызову активацию браслета. Даже без действующего магического контура я бы мог сорвать покушение на Эйгана. Все-таки твоя мать была неинициированной темной ведьмой, следовательно, проклятия у нее получались неидеальными. Поэтому он очень хотел, чтобы на совете лордов я отсутствовал. Как ты помнишь, браслет выкачивал из меня энергию. Не освободи ты меня от действия заклятия — то я бы точно пару дней провалялся в отключке. Что позволяло ему без лишнего риска закончить начатое. Вину за смерть короля в этом случае он свалил бы, скорее всего, на твою мать. Стоит признать, твой род Филипп ну очень не любил. Ну а потом и меня отправили бы под суд по обвинению в твоем убийстве.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
