— Когда я с Неделькой странничала, — важно произнесла Гвэрлум, — мы с ним встречали одного старика отшельника… Помнишь, мы рассказывали? — И когда Харузин кивнул, продолжила: — Ну так вот, Флор хочет, чтобы мы на время всех этих судебных дел отправились к нему.
— Флор? — поразился Харузин. — А ему-то что?..
— Не перебивай. У Флора голова обо всех болит, — сообщила Гвэрлум. — Он и о том, и об этом подумать успевает. Хозяин!
Эльвэнильдо глянул на «темного эльфа» искоса и промолчал. Он видел, что Наталья влюблена, и каждое решение Флора приводит ее в глубочайшее восхищение.
Впрочем, судить Флора непредвзято, то следует признать: он редко ошибается. Настоящий лидер, этого не отнимешь.
— Флор будет занят устройством глебовских дел. А Пафнутий скоро оголодает без своей отравы и начнет чудить, сам знаешь, какие у нарков ломки бывают.
Харузин знал это только понаслышке и из книги «Электрокислотный прохладительный тест», однако кивнул, не желая вступать с Натальей в пререкания. Наталья и сама была осведомлена исключительно со слов «продвинутого» однокурсника. К счастью.
— У меня один вопрос, Гвэрлум, — проговорил Харузин, — ты помнишь, где конкретно обитал этот отшельник?
— Ну… — Наталья замялась на мгновение, но тут же нашлась. — Видишь ли, это такой святой человек — полагаю, если он сочтет нужным, чтобы его нашли, мы его отыщем в два счета.
У Харузина не нашлось, что возразить.
* * *
Лесная избушка, тихий шелест листвы, еле слышный звон капель там, где с камушка срывается тонкая струйка родника… Одинокий свист отважной птицы… Старческое лицо, исчерченное морщинами, такое доброе, что, кажется, так и расцеловал бы каждую морщинку… Не то человек, не то гном, житель Полых Холмов, во всяком случае — некто совершенно чудесный…
Харузин пытался разговаривать связно, делать выводы, основываясь на том, что успел узнать из долгих бесед с Лавром.
— Господь, Врач душ и телес человеческих, посредством освященных благовоний духовно очищает воздух — среду обитания нечистых духов — и тем самым отгоняет их от нас, — пояснял он Наталье, которая завороженно наблюдала за старцем. Тот сжигал можжевеловые ветки, улыбаясь и покачивая головой.
Пафнутий успокоенно спал.
Глоссарий
Акафист — определенное богослужебное последование, особенно прославляющие Господа, Матерь Божию, святых.
Брашно — еда, пища.
Веко — круглая невысокая коробка, в которой держат хлебные корки, оставшиеся от трапезы.
Виды скаредные — накладные маски-личины, потешные одежды и украшения.
Влазня — прихожая в жилой избе.
Волога — жидкое съестное, варево, обязательно скоромное, часто с салом.
Жальники — поминки.
Желвь — опухоль.
Живот — жизнь; имущество; «из клетей животы грабят» — т. е. воруют из кладовок имущество.
Жито — главенствующая зерновая культура; в данном случае — ячмень и рожь.
Забелки — сливки (от слова «белый»).
Заспа — крупа (овсяная, ячная, полбенная), которую засыпают в похлебку «для сытости».
Звар — соус; сусло, вскипяченное с медом, перцем и сухой малиной.
Изба корчемная — харчевня.
Калья — похлебка, что-то вроде борща.
Клеть — неотапливаемая пристройка, которая использовалась как летняя спальня и кладовая; соединялась с жилым срубом сенями.
Ключница — амбар.
Кощунство — рассказывание «кощун», языческих преданий, легенд, сказок.
Кощуны — предания, языческие легенды.
Кут — угол деревенской избы.
Мотыло — кал, навоз.
Невейница — невеянное зерно, зерно с половой, с мякиной.
Остуда — постыдное деяние.
Повалуша — главное помещение жилого дома.
Преснечики — житные лепешки на молоке, лепешки с творогом.
Притча — несчастный случай.
Прохлада — жизнь в достатке.
Репище — огород, на котором выращивали капусту, лук, чеснок, но преимущественно репу, которая в те времена была так же популярна, как теперь картошка.
Решетный хлеб — ситный, из муки, просеянной сквозь сито.
Рухлядь — пожитки, одежда.
Свита — верхняя теплая одежда из сукна.
Став — деревянная чаша (от слова «ставить»).
Стерва — падаль. Отсюда — стервятник, падальщик.
Супарень (ударение на первом слоге) — «третий пол», русское название для гомосексуалиста.
Татьба — кража.
Тело — начинка.
Тельное — котлеты, колобки из мяса, очищенного от костей.
Ужица — веревка, прочная снасть.
Ужицы — узы, веревки.
Укроп — теплая вода.
Ухой называли суп вообще.
Фиал — сосуд.
Хайритизма — часть Акафиста, начинающаяся словами «Радуйся» («хайре» по-гречески).
Хоромина — жилой дом.
Хохолки — мелкие ерши.
Яглы — мягкая ячневая каша в горшке.
