И взошли они на корабль, что построил Садко, сын Вана, по велению бога Велеса. И закрыл в корабле все окна. И корабль подняло волнами и погнало ветром свистящим. И сам Велес понёс корабль по-над морюшком тем бурлящим.
И носил он корабль по морю сорок тяжких ночей и дней. И затем о гибнущем мире пожалел бог, и снова ветер он навёл на тот Океан. И чтоб водушки те исчезли, он закрыл источники бездны.
И открыл в тот час Ван окошко. И увидел Солнышко Красное, и увидел гору Святую, в кою Святогор обернулся, а над нею башню Стожар. И поплыл Садко ко Святой горе. Тут корабль остановился, к круту бережку притулился.
И у той горы перед ними выходил из морюшка Велес. Он предстал великим драконом — семиглавым и златопёрым. Две главы огонь извергали: Огнебог Семаргл, Финист Огненный. Три главы извергали воду: Валья, Вритья и Змей Поддонный. Синим светом глава сияла — та, что лик Асилы являла, и горел Солнцем Красным у Рамны лик. Велес мудрый был семилик.
И попадали ниц пред богом Ван, Садко и все Святогоричи. Плакали они и стенали, гибель близких все поминали и великого Царе– града, и Алтынского государства, и всего Свя– тогорова царства.
Но изрёк Семиглавый Велес:
— Перед Вышним вы согрешили! Макошь– матушку вы не чтили! Вам дала Вечерница зелье грёз, вы же это зелье варили! Как прекрасен сей маков цвет, но сгубил он весь белый свет!
И ещё изрёк мудрый Велес:
— Я возьму С собою Плеянок В землю новую и святую, где за речкою Беловодной сотворю я сам Беловодье. Будет град там стоять на семи холмах, на семидесяти верстах. Будет в нём Семиверхий замок, поселю я там всех Плеянок. Пусть во сне своём зачарованном будут здесь они почивать. А когда восстанут от сна, в Беловодье придёт весна, станут вилушки те — Стожарни– цы и Остожницы, Святоярицы. Вам же дам я ^ такой совет — заселяйте весь белый свет!
И тогда Ван пустил чёрна ворона, чтобы землю тот отыскал, только он её не видал. Он пустил тогда быстру ласточку — и ни с чем она возвратилась, и едва с дороги не сбилась. Он пустил тогда сиза голубя — голубь полетел на восток и принёс маслины листок.
И сошёл тогда Ван на землю: славил Вышнего Всевеликого также Велеса Семиликого.
И теперь все Ильмерушке славу поют, Свя– тогору, Плеяне с Велесом, Вана и Садко поминают. И Всевышнего прославляют!
![]()
![]()
— Расскажи, Гамаюн, птица вещая, как родился Вышень-Дажьбог. И о битве Дажьбога с отцом своим, как они боролись-братались, расскажи о победе сына!
— Ничего не скрою, что ведаю…
По лесам дремучим и шёлковым травам вдоль по Дону, крутому его бережку, сам Перун Громовник проезживал. На другом бережку его — девы-русалки пели песни, пуская венки по волнам.
Рось — русалка прекрасная смелой была, она спела Перуну, пуская венок:
— Если б милый осмелился, Дон переплыл, поборол бы течение быстрой реки, — то герою тому я б любовь подарила, будь он стар, будь он молод, беден или богат!
Поднял брови густые Сварожич Перун и заслушался песней русалки Роси. Загорелась тут в жилах Перуновых кровь, удалая вскружилась его голова.
Он кидался-бросался в великий Дон и поплыл через Дон сизым Гоголем. Переплыл через первую струечку и вторую струю без труда переплыл, третья струечка взволновалась, закрутила Перуна Сварожича — и отбросила вновь на крутой бережок. Тут промолвил Перуну великий Дон:
— Ты, Перун Громовержец, Сварога сын! Ты не плавай, Перун, по моим волнам, мои волнушки все свирепые: струйка первая — хо– лодным-хладна, а вторая струя — как огонь сечёт, третья струечка заворачивает.
Вновь Перун бросался в великий Дон. Дон опять Перуна отбрасывал, как отбрасывал — приговаривал:
— Не видать тебе моей дочери! Не гневи, Перун, Рода-батюшку, Ладу-матушку богородицу и жену свою — Диву грозную!
Тут запела Рось песнь печальную:
— Видно, нам с тобою не встретиться. Видно, мне, Рябинушке тонкой, век качаться одной у речки далеко от Дуба высокого!
Крикнул тут Роси Громовержец — раскатился гром по подоблачью:
— Не могу переплыть я великий Дон, не могу я стать твоим мужем, Рось! Но прошу тебя — стань у берега, стань у Камешка у горючего, покажи лицо своё ясное!
Встала Рось у Камня горючего. Тут снимал Перун бурю-лук с плеча, и согнул его будто радугу, и пустил стрелу огнегромную. И сверкнула стрела, будто молния, раскатился гром в небесах. Рось тогда укрылась за Камешком — и стрела ударила в Камешек.
И возник в Бел-горючем Камешке — образ огненный, человеческий.
Собиралися-соезжалися к Камню тут цари и царевичи, также и короли-королевичи, и сошлись волхвы многомудрые. Рось с Перуном они прославили.
Солетались со всех сторонок к Бел-горюче– му Камню птицы. И слетела со Березани птица вещая Гамаюн.
Стала петь Гамаюн высоко в небесах:
— Высечь сына Роси из Камешка лишь Сва– рог небесный поможет, позовите его на помощь!
Рось призвала Сварога-батюшку. Трое суток он Камень обтёсывал, бил по Камню горючему молотом. Так родился вновь Вышний Тарх Дажьбог.
Его ноженьки все серебряные, ручки Тарха — в червоном золоте, и горит во лбу Солнце Красное, а в затылке сияет Месяц. По косицам его — звёзды частые, за ушами его — зори ясные.
. И сказал тогда Праотец Сварог:
— Нужен конь Дажьбогу прекрасному, чтобы бегал быстрее ветра, чтоб летал он быстрее птицы, чтобы мог тот конь целый год скакать! Ты ступай, Дажьбог, ко высоким горам, ты ступай к пещере глубокой, что закрыта железной дверью и запорами медными заперта. В той пещере цепями прикован конь. Белогривый конь — Кологрива. Разломай ту дверцу железную — конь услышит тебя и сорвётся с цепей, удержать тогда ты коня сумей!
И пошёл Дажьбог ко высоким горам, и нашёл пещеру глубокую, стал разламывать дверь железную. И услышал Дажьбога в пещере конь, и, заржав, сорвался с цепей своих, и хотел на волюшку вырваться. На коня вскочил молодой Дажьбог, обуздал его и осёдлывал.
И спросил Дажьбог:
— Кто сильней меня? Кто смелей меня? И хитрей меня? Есть быстрее ли конь — моего коня?
И тогда ему Рось ответила:
— Я бы рада была уродить тебя в Громовержца Сварожича смелостью, в Святогора могучего силою, ну а хитростью в Волха Змее– вича, но не так было Макошью связано. Но и ты хорош, молодой Дажьбог, есть в тебе, сынок, — Вышня Дух живой!
Был Дажьбог сын Перуна на возрасте, словно сокол ясный на воз лете. Обучился клубки он прочитывать и играть на гуслях яровчатых, прославлять Сварога небесного, и Семаргла, и Рода-Пращура.
Научил его ясноокий Хоре, как обёртываться златогривым Львом. Гамаюн его научила перекидываться Орлом. Волх учил обращаться Волком.
На крутую он хаживал горочку, и кричал, и звал зычным голосом:
— Даст ли мне Сварог поединщика, чтоб под стать был мне он по силушке?
И пошла про Дажьбога слава — и великая слава, немалая да по градам всем и украинам, доходила до Алатырских гор и до сада Ирия светлого, до Перунушки Громовержца.
Громовержец тут собираться стал, обуздал коня — Бурю грозную, сбирал свои стрелы– молнии, брал и палицу громовую.
Его конь бежит — Мать Земля дрожит, дым валит из ушей, пышет пламя из рта. У коня Перуна — жемчужный хвост, его гри– вушка золочёная и унизана скатным жемчугом, а в очах его — камень Маргарит, куда взглянет он — всё огнём горит.
Сотворились тут чудеса — растворилися небеса. И поехал Перун да на Буре-коне, золотою главой потрясая, в небо молнии посылая.
