Когда мрызл окончательно запутался и завел своих спутников в такие дебри, где ни один дурак не додумался бы поставить мельницу, решено было заглянуть в какой-нибудь населенный пункт и там навести справки. Как определил на своей карте Хавр, ближайший поселок носил странное название Старина.
— Да-да, старина, — затряс головой глуховатый мрызл. — В старину все не так было. Благородным максарам не приходилось самим посещать такое захолустье. Мой хозяин Стардах, пусть ему сладко спится в могиле, только успеет что-нибудь пожелать, а ему уже возами везут. Да и нас самих жестянщики уважали, не то что нынче.
— Верно! — Карглак с досады огрел мрызла плетью. — Раньше они из уважения сначала шкуру с вас сдирали, а сейчас сразу головы рубят.
Поселок, и в самом деле старый, сплошь застроенный замшелыми, вросшими в землю избами, казался вымершим. Вполне вероятно, что его жители, издали заметив приближение врагов (а кем, спрашивается, они могли считать мрызла?), успели разбежаться. Пуста была и кузница, и молельня, и дом старосты. Только над трактиром, стоявшим чуть в стороне, вился дымок.
Оставив мрызла стеречь лошадей, Хавр и Карглак вошли внутрь. Двое находившихся там жестянщиков судя по одежде и регалиям, трактирщик и староста — были так заняты каким-то горячим спором, что даже не обратили внимания на новоприбывших.
— Нет, ты мне сначала скажи, как я здесь оказался? — наступал на трактирщика староста. — Кто меня сюда заманил? Да ведь я в твой вонючий вертеп отродясь не заглядывал!
— Откуда мне знать? — хмуро отвечал трактирщик. — Хотя сожрали и выпили вы немало. Вон и корки от сыра, и кости от рыбы. Бараний бок будто собаки грызли.
— Да у меня зубов давно нет! На, посмотри! — возмущался староста.
— А куда делся бочонок моего самого лучшего вина? Он только что здесь стоял.
— В глаза твой бочонок не видел! Я вино терпеть не могу! — Староста от волнения принялся теребить свою серебряную цепь.
— Во-во! Небось залили зенки и не помните ничего.
— А ты тогда где был? Кто баранину жарил и вино наливал? — нашелся староста.
— Кто его знает… — трактирщик с сокрушенным видом почесал затылок. — Может, и я вместе с вами напился.
— Стану я со всяким сбродом пить! — фыркнул староста. — А деньги чьи?
— Уж если на моем столе лежат, значит, мои! — Рука трактирщика потянулась к золотым.
— Почему твои? — Староста проворно хлопнул собеседника по ладони. — Если вместе пили, то и денежки пополам.
— Это что еще за новый закон! — возмутился трактирщик. — Разбойник вы, а не староста!
В этот момент в спор вмешался Хавр. Бесцеремонно оттолкнув разбушевавшихся аборигенов в сторону, он завладел одной из монет.
— Где-то я уже такую видел, — сказал он, подбрасывая золотой на ладони. — Кто расплачивался? Чернявый паренек со шрамами? Или кто-то из баб?
— Нет… Не было здесь никого, — пробормотал трактирщик, напуганный пуще прежнего.
Карглак только мельком глянул на находку и перевел свой тяжелый взгляд на жестянщиков.
— Не помните, значит, ничего? — грозно произнес он.
— Ничего, — те очумело затрясли головами. — А что мы должны помнить?
— Еще раз зададите глупый вопрос, оторву головы, — предупредил Карглак и для пущей убедительности смял в кулаке оловянную тарелку. — Рассказывайте про самое последнее, что вы можете вспомнить.
— Я вроде бы дома сидел. Бумаги какие-то переписывал. — Староста стал разглядывать свою ладонь, тщетно стараясь отыскать на ней следы чернил. — И цепи этой на мне не было…
— Я барана собирался резать. Нож точил, — добавил трактирщик. — А теперь выходит, что баран зарезан давно. Вон, кости от него лежат… Чудеса какие-то…
— Ты все понял? — Карглак переглянулся с Хав-ром. — Похоже, нас опередили. У этих дураков в памяти зияют огромные дыры. Они помнят только то, что случилось еще до моего отъезда из Чернодолья.
— Гостей было всего двое, — сказал Хавр, осматривая стол. — И уехали они отсюда не так давно. Жир на тарелке едва успел застыть. Пошли, глянем снаружи. Тут нам делать нечего.
Не прощаясь, они покинули трактир и принялись рассматривать человеческие и лошадиные следы, оставшиеся на влажной от недавнего дождя почве.
— Похоже, парнишку сопровождает не мать, а дочка. — Хавр пядью измерил отпечаток изящного сапожка. — Поели, попили и уехали.
— Да-да, поели, попили, — пробубнил мрызл. — А я не ел, не пил. Совсем голодный. — Так и быть, поешь, — милостиво разрешил Карглак. — А то еще ноги раньше срока протянешь.
Рассыпаясь в неуклюжих благодарностях, мрызл полез в дверь трактира, для чего ему пришлось сначала опуститься на четвереньки. Такому посетителю жестянщики вряд ли могли обрадоваться. И действительно — скоро в трактире раздались истошные вопли, звон разбивающейся посуды и грохот опрокидываемой мебели.
Шум еще не успел затихнуть, как наружу высунулась уродливая башка мрызла, перепачканная белым соусом. Цепь, ранее принадлежавшая старосте, уже болталась у него на шее.
— Всех можно есть? — поинтересовался мрызл.
— Всех, — брезгливо усмехнулся Карглак. — Если не подавишься. Да поторопись.
— Я быстро, — пообещал мрызл, снова скрываясь внутрь. — Только мозги и печенку съем. Ну, может, еще и окорока…
Спустя некоторое время, когда и поселок, и окружающие его холмы, и лес, полностью отвечающий понятию «заповедный», остались позади, Хавр, внимательно посматривавший по сторонам, указал плетью на обочину:
— Вон там они съехали с дороги. В отличие от нас, они действуют наверняка, а не наудачу, — при этом он недобро покосился на мрызла, сильно отяжелевшего после посещения трактира.
— Да-да, удача, — мрызл погладил себя лапами по брюху. — Особенно по нынешним временам. Так хорошо, как нынче, я не наедался даже при Стардахе. Правда, один человек вкусом напоминал конину, зато другой, подаривший мне эту восхитительную цепь, был как парная говядина. То, что от них осталось, я оттащил задом и присыпал землей. Если будем возвращаться домой прежней дорогой, я еще немного перекушу.
— Назад ты вернешься только при условии. Что нам понадобятся носильщики, — сказал Хавр негромко.
— Нет-нет! — горячо запротестовал мрызл. — Носильщики мне не нужны. Дойду и сам. Сил пока хватает. Только крестец болит. У меня ведь когда-то хвост был. Алебардой в бою оттяпали, да заодно и крестец зацепили.
— Послушай, он мне надоел. — Хавр, обращаясь к Карглаку, понизил голос. — С удовольствием избавился бы от такого попутчика.
— Пусть побудет пока, — ответил максар. — Лишние руки никогда не помешают.
— А они не могут прочесть его мысли?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
